Гедеон - Когда устанет даже смерть

Потому Джозеф милостиво принял клятвы и даже стал оказывать своим подручным поддержку и покровительство, защищая от остальных офицеров и сержантов и периодически подбрасывая им «взгрев» бухлом и наркотой.

— Херово, что далеко, босс, — заметил один из его «бойцов». — Наши кубрики на три палубы ниже.

— Ничего, — успокоил его Хукер. — Буду просто…

Он замолчал, не договорив, и уставился взглядом в появившуюся в коридоре женскую фигурку.

Хоть это и оказалась самка мутанта, но вполне вдувабельная. Даже можно принять за человека, если бы не большие льдисто-синие глаза. Не бывает таких у людей. Но в остальном — вполне годная соска, всё при ней.

Узрев на воротнике мутантки лейтенантские «кубики», Хукер осатанел: хватит и желтоглазого дерьма в командирах полка, чтобы ещё терпеть рядом эту вот самку, которая ещё небось и ровней себя считать станет.

— А что, нормальных людей уже нету? — повернувшись к своим головорезам, спросил он. — Ладно, если мутантов в рядовые набирать — кто-то же должен расчищать для людей проходы в минных полях и бежать под пули. Но офицеры — это перебор.

— Союз, — старательно делая вид, что не замечает объект разговора, отозвался денщик. — Они тут через одного мутанты, где им столько нормальных взять?

Очевидно, приближающаяся девка услышала если не весь разговор, то по меньшей мере его финал. Мутантка смерила его, Джозефа Хукера, презрительным взглядом и криво ухмыльнулась.

— Не нравятся натурализованные люди, корпорат? — без тени страха, будто перед ней стояли не пятеро «социализированых» Консорциумом преступников, а группа туристов, поинтересовалась она.

— Мутанты уже люди? — удивлённо спросил у своих солдат Хукер, подчёркнуто не глядя на охамевшую нелюдь.

Лейтенант пребывал в уверенности, что подразделения Консорциума находятся на привилегированном положении — как и должно быть, — а потому не помешает лишний раз указать мутантке её место, попутно показав пропасть, что отделяет её от настоящего человека.

— Ну, тут вроде да, — ухмыльнулся заросший черной щетиной коротышка по прозвищу Сом. — Это же не ваша Земля, босс.

— На Земле таких тоже стали в приличные места пускать, — зло скривился Хукер. — Даже в университеты принимают.

Видимо, надеются людьми сделать.

Подчинённые подобострастно заржали. К удивлению Джозефа, мутантка тоже ухмыльнулась, а затем внезапно оказалась близко, на расстоянии вытянутой руки, и в следующую секунду в лицо лейтенанта Хукера будто врезался кусок рельсы. Причём торцом.

В голове разом вспыхнула сверхновая, подволок и палуба поменялись местами, а потом Хукер обнаружил, что висит на руках у обалдело уронившего челюсть денщика.

«Эта мразь посмела меня тронуть!» — сообразил лейтенант. Он уже собрался приказать своим «ракетам» разобраться с охреневшей сукой, но удача в этот день отвернулась от Хукера.

— Что здесь происходит? — требовательно спросил возникший в коридоре капитан.

В отличие от бешеной суки, он хотя бы был человеком. Но, к сожалению, союзовец — лишь они говорят на таком дебильном варианте эсперанто. Как вообще можно заключать договор с этими полуприматами, не способными даже говорить по-человечески?

К сожалению Джозефа, этого дебила даже послать было нельзя — мало что старше по званию, так ещё и грёбаный контрик. Вон, сфинкс в петлицах. Хранитель тайн хренов, чтоб ему пусто было. И, мать его, чёрт бы со сфинксом — четверо его «ракет» порвут и мутантку, и этого недоноска, вздумай он её защищать. Но у засранца пистолет на поясе.

Грёбаные флотские правила, разрешающие оружие лишь патрульным копам, вахтенным да вот этим вот уродам из контрразведки.

Джозеф оглядел своих подручных и по их угрюмым харям понял, что они думают — если к этим дебилам применимо такое слово — в том же направлении.

— Я жду ответа, — поторопил контрик, причём с такой рожей, будто имел на это право.

— Лейтенант родом с Земли и считает ниже своего достоинства служить на одном корабле с колонистами, — с вызовом глядя на контрика, ответила мутантка. — Я пыталась оказать посильное содействие и выпнуть его на родину. Не получилось…

Она сокрушённо вздохнула и развела руками.

— У вас проблемы со знанием анатомии или устной речью, лейтенант? — осведомился контрик. — Если я всё верно помню, то для придания ускорения пинают ногой под зад, а не кулаком в челюсть. Про нарушение дисциплины и драку на борту я вообще молчу.

Выпрямившийся Хукер злорадно ухмыльнулся, решив, что нашёл единомышленника. Но следующие слова капитанишки разом стёрли ухмылку с его лица.

— Так, столичная штучка, — контрик едва повернул голову к лейтенанту, словно перед ним стоял не коренной землянин из влиятельной семьи, а привычный этому уроду мутант. Да что вообще взять с имбецила, не знающего, что столица Доминиона не Земля, а Марс?

— Объясняю в первый и последний раз, — продолжал контрик. — Судя по тебе, разумная жизнь в колыбели человечества решила вернуться к питекантропам, причём ударными темпами. Мне глубоко насрать, что творится в твоей черепной коробке, но если ты, недоумок, не сунешь свои замашки в свою расово чистую задницу — это сделаю я. А потом выкину нахрен в шлюз без скафандра.

Глаза капитана скользнули по шеврону карателя, и он презрительно выплюнул:

— Понял, мразь уголовная? Заруби это на носу и отребью своему вбей в бошки. Свободен.

И кивнул на каюту Хукера.

Джозеф, смерив обоих недочеловеков ненавидящим взглядом, кивнул подручным и переступил комингс. И лишь когда створка люка отсекла его и «ракет» от коридора, прошипел:

— Сучку надо наказать!

— А этого гондона? — осведомился Сом.

— Позже, — Хукер сел на койку. — Сначала — её. Будет урок остальным мутантам. Чтобы смотрели на то, что осталось от их подружки и понимали — так будет с каждым, кто посмеет поднять руку на человека. А контрик… С ним решим позже. Пусть пока считает, что отмазался.

Оставшийся в коридоре Нэйв сделал пометку в планшете. Капитан с момента прибытия знал, что корпораты и особенно штрафники станут главным источником неприятностей полка. И так подразделение представляло собой сборную солянку из представителей разных культур, но они хотя бы имели понятие воинской дисциплины и взаимоуважения. Штрафники же понимали только силу, живя вдобавок по своим уголовным законам.

— Для решения проблем существует корабельная полиция, лейтенант, — сухо напомнил он Ракше. — И патрули нашего полка.

— Лейтенант нарушил дисциплинарный устав, нанеся мне оскорбление по расовому признаку, — как по писаному ответила лейтенант Дёмина, наведя Нэйва на невесёлые мысли, что дорсайка достаточно часто цитирует эту часть устава. — Я воспользовалась своим правом на защиту чести. Если вы считаете мои действия противоправными, то подайте рапорт моему командиру, полковнику Раму.