Иван Шаман - Истребитель 4. Оттепель

Мне даже пришлось несколько раз ткнуть в панцирь клинком мультитула. Все верно – броня оказалась в этом месте достаточно тонкой и мягкой чтобы пробить ее обычной сталью. Потрясающе! На радостях я со всей силы ударил по панцирю ладонью, одновременно отдавая приказ выпустить клинок.

Это было больно. Чертовски. Будто по собственной кости ударил. Не окрепшее еще жало отломилось и изнутри потекла зеленоватая кровь. Выругавшись я отдал приказ спрятать лезвие, которое не нанесло особого вреда броне. Затем для эксперимента взял полуметровое жало оставшееся от сколопендры. Удивительно, но если бить самым кончиком, под правильным углом, то броня даже поддавалась. Хотя главным оружием на мой взгляд все же являлся яд.

«при создании клинка… ядов» - вспомнилась мне подсказка от УДИ и ухватившись за эту мысль я полез в справочную информацию. Отбрасывая всю научную белиберду, в которой я все равно ровным счетом ничего не понимал, выходило что я должен помочь клинку вырасти таким как я хочу. А для этого нужно кормить пожирателя теми элементами, которые будут ему наиболее полезны. Первый пришедший в голову вывод – никакого ему мяса!

Пока придумывал, что дальше делать, и как добраться до Березова, скормил симбионту несколько секций панциря. И как в него столько влезло интересно? Сам то он маленький. Следом отправилась головогрудь. Ее я на переработку решил отправить сразу по нескольким причинам. Во-первых – там содержался яд, достаточно мощный чтобы парализовать мою руку, отказываться от такого преимущества было нельзя. Во-вторых, из верхней, единой части панциря, я собирался сделать себе дополнительную пластину в нагрудник. Лишней брони не бывает, особенно ее легкость. А для этого нужно было высвободить ее от нижней части. В-третьих, можно конечно было скормить и само жало, но его я и так мог использовать, обмотав тряпкой вместо рукояти.

В результате часовой подготовки у меня на руках оказался готовый к применению огнемет. Два поножа и один наруч. Самодельная рапира полуметровой длины. Почти десять кило мяса и поломанного панциря. Несколько различных личинок готовых как для употребления в пищу, так и для использования в качестве приманок. Оставалась правда еще одна, которую УДИ смог определить еще на этапе, когда мы были в комнате с доцентом, на четвертом этаже.

«Морлипираде, подтип Брапир», - гласила подсказка, ничуть не изменившаяся с прошлого раза. Понимания ничуть не добавилось. И нет чтобы спросить у профессора пока возможность была. Горевать тоже смысла мало. Мне от него все равно нужно получить следующую задачу. Просто потому что без него я не выберусь из этого бетонного гроба. А значит нужно выяснить как именно приручать уже взрослых насекомых. Да и о его ошибке, с подчинением, которая чуть не стоила мне жизни, стоит рассказать.

Убедившись в очередной раз что я готов, и положив последнюю личинку в карман штанов, открыл дверь, с ходу выкидывая в пролет приманку.

Дьявол, сколько же этих тварей здесь? Даже слыша их цоканье я не мог до конца смириться с жутью, которая меня ждала снаружи. Насекомые это не земноводные и не рептилии – они всегда голодны! Если они не спят, то постоянно питаются, и возможно не будь у них в прошлом ограничения на рост – именно они были бы полноправными хозяевами планеты. Вот только кто-то шибко умный это ограничение снял, или сильно повысил. Надо при случае попросить объяснить все простым языком. А сейчас…

Открыв газовый баллон на максимум, я заливал этаж пламенем. Насыщенная кислородом атмосфера охотно горела, поджаривая мелких жучков и заставляя их старших сородичей держаться на почтительном расстоянии. Почти всех. Несколько плавунцов переростков с дьявольским спокойствием смотрели на меня своими черными глазками из-под сетчатого пола.

Падение голиафа не прошло даром, и теперь заброшенная лаборатория превращалась изнутри в руины. От второго и третьего этажа остались только небольшие куски по краям. Огромный панцирь, выеденный изнутри, продавил металл и застрял между перилами и колонной покрытой марсианским виноградом. Мелочь все еще пыталась прятаться в зарослях на стенах, или копошилась в падали, но крупные особи уже вышли на охоту.

Идя прямо по стене двухметровый, восьмилапый богомол, определенный УДИ как Монтарах, нацелился прямо на меня, и даже струя пламени в морду лишь немного остудила его пыл заставив отступить. Вот только огонь потихоньку угасал, давление предательски быстро снижалось, а я только успел выбраться на карниз. До комнаты с голопроектором было больше половины этажа.

Наплевав на опасность, я решил проскочить понизу, втиснувшись между панцирем голиафа и стеной. Но для этого придется пробежать прямо под загребущими лапами богомола. Я уже не раз видел скорость реакции этих тварей, а потому и рассчитывать на собственную скорость не мог. Придется положиться на обманку и капельку удачи. Иначе зачем было так готовиться?

Запустив руку в старенький разгруз, служивший мне верой и правдой еще с прошлой жизни о которой я ничего толком не помнил, достал перевязанные бинтами не подошедшие мне личинки. Раскрутил их и что есть силы запульнул вверх, рассчитывая попасть в голову монтараху. Насекомое дернулось, но наживку поймало, мгновенно теряя интерес ко всему окружающему.

Поменять на бегу баллон с газом я не мог, а потому просто бросился вперед, надеясь проскочить на остатках. ИИ миновать самого опасного противника мне удалось без проблем. Но когда перебирался через панцирь голиафа – растревожил свору мелких, но очень злобных круглых жучков, чем-то отдаленно напоминающих гиганта, в броне которого они жили. Тратить на них время совершенно не хотелось, хотя от парочки особенно назойливых пришлось избавиться. Иначе они бы забрались в рюкзак с припасами. Вот только на этом я потерял время. Совсем немного. Слишком много.

Я понял, что происходит что-то не то, когда пол передо мной чуть приподнялся, а затем резко пошел вниз. В мутной воде едва было видно огромного жука, взбирающегося на платформу. Подточенная ударами, водой и агрессивной средой сталь не выдержала и звенья начали рассыпаться, отходя от стены.

Думать было некогда. Разбежавшись я выложился по полной. Все силы своего недавно восстановленного организма поставил на этот спринт. И до конца казалось, что у меня получится. Но когда уже был на середине пролета, решетка с скрежетом развалилась, и я провалился в ледяную воду. Припасы и снаряжение, столь необходимые и дорогие стали смертельной ношей.

Сотни мелких жуков мгновенно впились в меня со всех сторон, потроша и разрывая на куски мощными челюстями. Отожравшись на голиафе многие из них представляли из себя настоящих монстров, почти полностью состоящих из зубов. Они разрывали ткань, предназначенную для отражения пуль на куски, словно это была туалетная бумага.