Александр Немченко - Контакт [litres]

– Что случилось? – шепотом спросил он.

– Похоже, она заболела новой, пока еще неизвестной болезнью. В последние недели это передают по всем новостям, – с печальным и в то же время встревоженным лицом произнесла мама.

От ее слов у Кшиштофа засосало под ложечкой.

Белые стены коридора больницы действовали на Кшиштофа гнетуще, словно он оказался в тюрьме без окон и дверей. Это неприятное давящее чувство, от которого становится душно и хочется побыстрее выйти наружу, дабы вздохнуть полной грудью. Мама не поехала с мальчиком, только он, Оля и ее родители.

Раздался скрип. Из палаты вышли Олины мама и отец в сопровождении доктора – невысокого мужчины с короткими черными волосами и аккуратной черной бородкой.

– К сожалению, мы ничего не можем сделать. Было бы у нас довоенное оборудование – мы бы попытались, но сейчас мы не можем установить, что это за болезнь и как с ней бороться. Мы ничего не знаем о ней, и поражает она не всех. Это не эпидемия, заражен только небольшой круг людей, но по каким причинам, мы также понять не можем, – разведя руками, устало пояснил он. – Надо надеяться, что ее организм сам сможет побороть болезнь. В пяти процентах случаев это удается.

Мама Оли зарыдала, прикрывшись платком, а отец, сдерживая слезы, обнял жену за плечи, отвел в сторонку, что-то шепча.

– Простите, доктор, а я могу ее навестить? – спросил Кшиштоф.

– А ты кто, мальчик? Ее брат?

– Нет, он ее друг. Я не против, – пояснил отец Оли.

– Хорошо, только недолго. У тебя пять минут.

Кшиштоф зашел в палату. Оля лежит на большой кровати, к ней прикреплена куча датчиков, на старом потрепанном приборе отмечается сердцебиение, слышны периодические писки. До кровати не добраться, между выходом и ею расположилась небольшая стенка с пластиковым окном. Справа от стенки дверь, но сейчас она закрыта. Мальчик осторожно постучал в стекло. Оля медленно повернула голову, губы растянулись в улыбке, но лицо ее осталось бледным.

– Как себя чувствуешь? – спросил Кшиштоф.

– Слабость чувствую, – раздался голос девочки из динамика над головой. – Кшиштоф, я ведь не умру?

– Нет, конечно! – резко ответил мальчик. – Доктор сказал, что были случаи, когда люди вылечивались от этой болезни. Так что крепись! Все будет в порядке! А потом мы вырастем и полетим вместе к звездам!

Губы Оли дрогнули, в глазах заблестели слезы.

– Так что не смей сдаваться! Борись с болезнью! Обещаю, мы вместе будем путешествовать к новым планетам!

– Я… не хочу умирать. Я буду бороться, мы обязательно увидим звезды вместе. Кшиштоф…

– Да?

– Я хотела сегодня сказать, что люблю тебя! Давай, когда вырастем, поженимся.

Мальчик вздрогнул, кровь прилила к лицу, он отвел взгляд, затем нахмурился и уверенно произнес:

– Конечно, когда мы станем взрослыми, я возьму тебя в жены!

Кшиштоф ходил к ней следующие три дня, пропуская школу, но там с пониманием отнеслись к этому и не стали его наказывать, а просто выдали дополнительные задания, и по вечерам мальчик делал их с мамой. С каждым днем Оле становилось все хуже, но Кшиштоф призывал ее бороться до конца, чтобы воплотить свою мечту в жизнь.

На четвертый день Оля умерла. Сообщение о ее смерти поразило мальчика настолько, что он, кажется, выпал из реальности. Олю кремировали, так как хоронить человека, несущего в себе опасную, неизвестную болезнь, посчитали рискованным.

Придя после похорон, Кшиштоф уселся на кровати, подогнув под себя ноги, и стал смотреть в одну точку. Он не заметил, как в комнату вошла мама, присела рядом с ним, обняла сына за плечи. Стала шептать утешающие слова, гладить по волосам. И тут у него в голове что-то переключилось, он наконец осознал, что его подруга, с которой он знаком чуть ли не с пеленок, умерла. Ее больше не стало.

Кшиштоф сжал кулаки, чувствуя, как ком подкатил к горлу.

– Мама, – тихо прошептал он.

– Что, сынок? – спросила она.

– Я хочу, чтобы ты забрала документы из профильного класса с углубленным изучением биологии.

– Зачем? – удивленно спросила она. – Ты больше не хочешь учиться?

– Нет… точнее, не в этом дело. Я не хочу быть генным инженером.

Он повернул к ней лицо. Сердце матери дрогнуло, когда она увидела, как по щекам ее уже подросшего любимого сына текут слезы.

– Я хочу стать астрофизиком и изучать звезды, а потом однажды отправиться в путешествие к далеким планетам, – прошептал он, закрыл глаза и уткнулся маме в плечо.

Кшиштоф никогда не любил звезды, но в тот день в его жизни появилась четкая цель – однажды отправиться в путешествие к ним.

Но до исполнения его мечты было еще долго. Человечество только восстанавливалось, а Кшиштоф рос без отца, и, чтобы помочь матери, ему пришлось учиться инженерному делу. Будущий известный астрофизик много где побывал и много что делал, но никогда не забывал о своей мечте. Как только жизнь его наладилась, Кшиштоф вернулся к своим планам. Его намерение, его обещание полететь к звездам переросло в личное желание – он и сам стал одержим звездами…

Эти воспоминания пробудили в астрофизике волю к жизни.

– Да, точно, я хотел отправиться к звездам, – прошептал Кшиштоф. – Мне нельзя умирать, даже если смерти избежать не получается. Я здесь не умру!

Монстры наступали со всех сторон. Однако на него накатило какое-то странное чувство спокойствия и уверенности, более того, его восприятие словно расширилось, он слышал каждый, даже самый слабый звук в зале, видел все предельно четко. Он прекрасно ощущал намерения монстров, заранее предвидел их следующий ход. Он словно оказался на шахматной доске, в сложнейшем положении, где каждая из фигур грозит матом. Кшиштоф оскалился. У него все получится, он выживет и полетит к звездам.

Он прыгнул в сторону, щупальце ударило мимо, резко развернулся и выстрелил в ближайшего монстра, затем в другого, в третьего. Он стал быстро перемещаться по залу, стреляя по противникам, предвидя их действия и попадая в самые уязвимые места, нанося максимальный урон. Чувство, охватившее его, было ему не в новинку. Раньше в нем такое пробуждалось, когда он играл в шахматы: он начинал предвидеть действия противника, знал, что тот хочет предпринять и как отреагирует на тот или иной ход. Из-за этого у него даже появилась привычка сообщать сопернику, через сколько ходов тот проиграет. И еще ни разу никто не смог выиграть у Кшиштофа в шахматы.

Только сейчас это чувство предвидения и понимания стало острее и глубже, ему казалось, что его способности быстро расширяются и усиливаются.

Время стремительно текло, монстр отчаянно пытался поймать мечущегося человечка, но у него никак это не получалось. Его же маленьких копий становилось все меньше – Кшиштоф умудрялся стрелять так, что не просто разрезал шкуру, но и выводил из строя аккумуляторы внутри существ. По всем расчетам, раненый астрофизик, лишившись руки, товарищей и лучемета, должен был погибнуть в течение следующих тридцати секунд, но в реальности прошло уже пять минут, а Кшиштоф не просто не погиб, но и успешно продолжал сопротивляться.