Константин Петрищев - S.T.I.K.S Прайм

Не ощущая ничего, будто он стал бесплотным духом, который только и может что беспомощно мыслить, а эти мысли только и делали что нагоняли один лишь ужас и неведомый страх. Бредовые и грязные, мерзкие и противные мысли, будто муравьи они лезли изо всех сторон, все больше пожирая Прайма.

Время шло, Прайм его ощущал, а вот сколько его утекло, неизвестно. Может быть миг, может всего ничего, а может и целая жизнь, нет не та которую он помнил скрипя душой, теперь он совсем другой человек, и у него теперь новая жизнь, в которой много разнообразных и так непривычных ему правил и законов, полным полно суеверий, много разных людей и гораздо больше нелюдей. Жизнь, в которой доверять нельзя никому, ведь куда не ступи везде караулит опасность, и просто по человечески прожить один обычный день, это уже подвиг который не каждому по зубам, при чем «не по зубам» в прямом смысле. Жизнь, в которой он обязан спасти от тысяч, а то и десятков тысяч голодных тварей, не родной но ставшим ему теперь оным дом, стаб «Центурион». Жизнь, которая обрела смысл по новому и он цеплялся за нее как утопающий, смыслом которой стала новообретенная цель - «спасение своей потерянной семьи», даже не потерянной, а нагло и жестоко отобранной, вырванной из тела вместе с сердцем. Отобрали не только семью, которая наоборот была его спасением в том мире, но и сам мир, которого всегда было мало. Жаль теперь так не сказать про мир Улья, его ведь теперь всегда сполна хватает, а вот только за какие такие грехи сослали сюда, не известно. В Улье хватает всего, кроме мира, и единственное что Прайм сейчас может действительно, это думать, отбиваясь от казалось таких же зараженных как и твари мыслей. А может это и не мысли вовсе, кто знает? Что черт возьми творится? Пролетела ли эта жизнь? Кто знает?

Как лучи солнечного света, во мрак наконец стали пробиваться светлые мысли и идеи. Прайм вспомнил своего сына, вспоминал те счастливые минуты которые проводили вместе с ним. Вот бы рассказать сейчас пацану историю о том, как его отец хотя бы один день провел в Улье… Представил удивленное лицо ребенка и настроение улучшилось, жаль что кроме этого никаких ощущений не появилось. Мрак мраком, может Прайм погиб? Может быть так выглядит смерть? А где же коридор? Где гребаный свет в конце? Или в Улье все происходит как-то по-другому? А может быть в родном мире Прайма, те тысячи людей, которые описывали свое состояние после клинической смерти, может быть в их словах не было правды? Нет, он просто так не сдастся.

Из мрака откуда-то из глубины небытия, в котором сейчас находилось сознание Прайма, послышался голос. Прозвучала короткая фраза, слово, коему совсем невозможно сопротивляться, его нельзя ослушаться, ему можно только повиноваться. Описать этот голос невозможно, он был одновременно разным и одинаковым, он был грубым и был нежным, был громким и одновременно тихим, радостным и грустным.

- Встань!

- Кто здесь? - Недоверчиво спросил Прайм, ведь ему казалось что прошла целая вечность, накопилось столько вопросов, а одиночество и неведение убивало его, а отдавать концы он совсем не планировал. И тут вдруг кто-то подал признаки жизни, впервые за все время после того злополучного взрыва.

Печально но ответа не последовало, Прайм набрался терпения и ждал, неизвестно сколько времени, но ожидание было вознаграждено. Он ощутил левую область груди, в которой началось какое-то движение.

- Это же сердце, это заработало мое сердце! - Обрадовался Прайм.

Сердце начало разгонять теплые струи крови по жилам, он ощутил как появляется чувствительность головы и шеи, затем она постепенно и медленно сползала вниз, давая просыпаться всему организму, плечи, руки и ноги, даже кончики пальцев, как приятно все ощутить заново. Прайм почувствовал все.

- Открой глаза!

Опять последовал приказ неизвестного голоса, которому человек снова должен повиноваться. И Прайм повиновался. Яркий свет ударил в область глаз, что заставило рефлекторно дернуться руки, что-бы прикрыть глаза ладонями. Но увы, руками невозможно было пошевелить, почему? Пока так же неизвестно, как и все остальное. Что с ним произошло? Что за тьма? Чей голос? В плену ли он? В конце концов жив ли он? Где его команда?

- Сэрдцэ запущина! Он откиривает гылаза! - Послышался мужской голос, почему-то показалось на все сто процентов что он явно азиатский и с сильным акцентом, но говорит по русски.

- Наконец то! Спасибо доктор! - Слезливый и дрожащий голос Грейс немного успокоил душу Прайма. Он его впервые слышал в таком тоне, но обрадовался ему как родному, и еще он теперь уверен что точно жив.

Глаза не хотели открываться, а вот ушам ничего не препятствовало слушать. В помещение было слышно только два голоса, тот самый мужской с акцентом и голос крестной, еще кто-то будто-бы стучал по стеклу кулаками. Прайм попытался напрячь слух, и услышал вполне знакомое но почему-то приглушенное урчание тварей.

- Сикора генератор викылучитца, у него не бальшой сапас! Ващиму дыругу, мая помощь более нинужына, как и помощь аппырата ИВЛ (Исскуственная вентиляция легких). Сэрдцэ уже биетца самастыятильна. Передылагаю вам пасыпать, пака ваша дыруг пириходит в сэбя. - Очень заметно что русский язык этому человеку, дается с трудом, но тот не унывает, пытается помочь двум другим, Прайму прийти в себя, а Грейс успокоится. Прайм услышал приближающиеся шаги, затем его что-то слегка кольнуло в правое бедро, и прозвучал заботливый и отдаляющийся голос того человека с которым разговаривала Грейс.

- Пасыпи уважяемий! - Снова тьма, молчаливая, уволакивающая в ту самую бездну, из которой ранее звучал тот самый волшебный голос.

Глаза у Прайма открылись резко, так же резко он попытался приподняться с кровати но тщетно. Картинка вокруг чересчур мутная, все вокруг расплывалось, муть догоняла повороты головы с запозданием, от безисходности он решил использовать вполне разумный вариант, попытался позвать свою крестную.

- Грейс! - Ссохшиеся губы Прайма, не своим голосом издали звук. - Грейс где ты?

-Я рядом Прайм, точнее не далеко. Я на соседней кровати.

- Где мы? Что случилось? Где ребята? - Панически он начал задавать вопросы.

- Тише тише Прайм. Не волнуйся.

- Все все, все хорошо! - Пульс участился, Прайм это почувствовал из-за сильной пульсации в висках, дыхание так же, попытавшись прийти в себя он сделал пару глубоких вдохов и попросил. - Грейс будь добра, подай пожалуйста мне живца?

- Потерпи немного, я бы подала честно, но увы не могу еще!

- Объяснить что случилось можешь?

- Прайм! - Голос Грейс задрожал, видимо она пыталась сдержать слезы. - Ребята погибли, все погибли. Одни мы живы остались. - Не сдержалась и горько зарыдала. Прайму не чего было сказать, подойти успокоить ее он пока не мог, а словами делу не поможешь, и от этого у него на душе так заскребли коты, что хотелось вернуться в ту тьму, в объятьях которой он провел непонятно сколько времени. Прошло около четверти часа прежде чем она успокоилась, затем на пару минут наступила тишина, и после крестная продолжила. - Знаешь Прайм, а ведь я заранее знала, что эта миссия обречена на провал, я ведь говорила об этом! - Снова тихонько начала рыдать Грейс, и продолжила сквозь слезы. - Мы должны были погибнуть, все до единого, но когда появился ты это видение пропало, смерти не было. Была только картина успешно завершенной операции. Если бы ты…