Константин Хвостополосатов - Попрыгун. Трилогия [СИ]

— Спасибо, — послал я Мадам воздушный поцелуй.

— К сожалению, тут есть сложности, — Мадам изобразила в воздухе какую-то фигуру пальчиками. — Я могу открыть вам многомерный коридор из системы. Вот только двигатель ваш не сможет в него войти самостоятельно. Выход, естественно, есть: рассчитывай траекторию силами моих массивов, я зашвырну вас в многомерность и закрою энергией от ее воздействия, вам нужно будет лишь выйти обратно. Тут ты должен будешь потрудиться, но это тебе вполне по плечу.

Сразу же я связался с Анной, чтобы готовила корабль к прыжку, с удивлением узнав, что прошло почти три месяца. Затем Мадам дала мне канал. Я будь не я, если бы действовал строго по указанному. Первым делом я сильно удивился легкости погружения в многомерность. Вторым делом я подумал о "Ботанике". Моя мысль породила в мире непрочных связей огромный пучок своеобразных молний, побежавших по струнам смежных реальностей. Через несколько минут я почувствовал знакомый ответ. Двигатель "Ботаника", а через него и его МИ узнали меня. Я потянулся к ним. Сознание пошло, но очень медленно, как будто поршень, выдавливающий жидкость. Спустя несколько секунд, произошло несколько скачков, позволивших мне скользнуть в глубокие слои многомерности. Я достиг "Ботаника". Пока одна часть меня, как будто так и нужно, общалась с истосковавшейся Светланой, другая делала расчет для двигателя "Ботаника" с точкой выхода у Маятника. "Ботаник" изначально шел в систему Алурис и был в жестко закрепленной многомерности, называемой "гиперпространство". Светлана элементарно побоялась, а может и не смогла прочувствовать путь по более глубоким слоям многомерности. Вот почему не приходило известий от моих друзей. Расчет был закончен и соответствующие корректировки погружения заложены в программу прыжка. До точки выхода "Ботанику" оставалось сто двадцать восемь дней.

Тут же меня вышвырнуло обратно.

— У тебя немалые аппетиты, — погрозила мне пальчиком Мадам. — Энергии на тебя не напасешься даже в таком сине-оранжевом виде. Удачно все прошло?

— Да, спасибо, — поблагодарил я. — У тебя тут возможности просто, как у бога. Это же просто невероятно прочувствовать прыжок извне и поменять курс!

— Эта система когда-то использовалась хозяевами как диспетчерский центр службы спасения, — просветила меня Мадам. — Правда, после ухода заниматься этим стало некому. Но оборудование в порядке.

— Тут и корабли хозяев есть? — чуть ли не облизнулся я.

— Не про твою наглую морду, — ехидно ответила Мадам. — Тебе их запустить силенок не хватит, не тот уровень. Да и хватит уже нарушать незыблемые инструкции.

— Слушай, Мадам, а можешь мою родную систему найти? — с надеждой спросил я. — Мы, в общем-то, заблудились, определиться бы с местоположением.

— Да, у тебя о своей родине сведений меньше, чем о чужой, — ответила Мадам, видимо вынув из меня всю подходящую информацию. — По таким данным найдется с полмиллиона звездных систем только в этой галактике. Будете обследовать?

— Скидывай в память "Бурундука", — расстроился я. — Будем.

— Ладно, не вешай нос, — ответила Мадам. — Может, еще вернешься по прямому назначению.

— Слушай, а дай хоть одним глазком взглянуть на твоих хозяев, — не вытерпел я. — Кто они?

— Идите, мил человек, идите, — картинно помахала ручкой Мадам. — Кто они, зачем они, что они. Это все вопросы не про вашу скромную персону.

Мадам выдворила меня с планеты на шлюпке. Как я ни клянчил, получить что-то из техники или вещей ее хозяев, Мадам осталась неприклонной. Даже сувенира на память не обломилось. Траекторию для "Бурундука" я просчитал до Маятника, как задумал еще в массивах Мадам-стража. В общем-то, я почему-то верил военным Алуриса и дядюшке Ссорташшу в частности, но вера верой, а мера мерой. Стоило немного и подстраховаться. Контролировать глубину погружения у нас возможности не было, так что маршрут пролегал в пределах одного набора параметров многомерности. Время в многомерности — семьдесят одни сутки. Краппс когда узнал, слегка ругнулся. Но принялся к подготовке, ибо это был реальный и очень долгожданный выход из крутых неприятностей. И хоть я подозревал, что Мадам не бросит нас в пути, коленки у меня немного "играли". Фактически нас должны были запустить, как пулю, обеспечив изолирующим полем нужных параметров и энергией к нему. Хоть убейте, сказать, куда Мадам собиралась накачать энергию, не смогу.

Стартовое погружение прошло спокойно. Мадам на дорожку пожелала спокойного пути:

— Всяким авантюристам передайте, чтоб не лезли, везения на всех не хватит. Кстати, маяки сигналов предупреждения действительно не работали, сбои в двух памятных массивах. Теперь работают!

— Да, Мэм, — сказал я. — Хорошо, Мэм. И Вас туда же Мэм.

— Что туда же? — возмутилась стражница, вполне ориентируясь в людских понятиях.

— Целую, Мадам, целую, — рассмеялся облегченно я, чувствуя, как спадает с плеч тяжесть безвыходного положения.

Мы все устали, и устали, прежде всего, морально. А сбросить напряжение в весьма ограниченном пространстве космического корабля возможность имеется далеко не самыми разнообразными способами. Так что вряд ли кто удивится, если я скажу, что мы устроили большую пьянку. И поскольку какие-либо события все это время происходили в основном со мной, то болтал больше всего на посиделках именно я, сильно рискуя напрочь потерять чувствительность главного рабочего органа любого политика — языка. Понятное дело, что меня пытали долго и даже местами со знанием дела. Но рассказал я, как и положено настоящему герою, далеко не обо всем, да и не совсем так, как оно случилось на самом деле. Пусть же все, утаенное от друзей, и останется на моей совести.

Краппса нам с Шилой перепить не удалось. То ли его "спиртное" оказалось слабее, то ли организм прочнее, но мы с капитаншей едва успели уловить момент перед тем, как начали "стекать" под стол. Исключительно с трудом припоминается героическое шествие на ватных ногах до моей каюты, где и провалились в сон.

Проснувшись "утром", я обнаружил оставленную мне записку, где обвинялся практически во всех сметрных грехах по отношению к своей подруге, наказание за которые обещалось исключительно суровое. И меру своего залета я смог окончательно постичь, лишь узнав, что, оставив в наше с Шилой распоряжение всего "Бурундука", Краппс удалился в свою стазис-капсулу. Деваться мне стало совершенно некуда, ибо даже стазис-капсула не спасла бы меня от угатованной мне участи.

В первую очередь, вменив мне халатность по отношению к своей подруге, Шила устроила моей персоне бледный вид на ближайшие пару дней и макаронную походку на всю последующую неделю, окунув по самую макушку в межполовые отношения. Лично мне показалось, что столь беспрецендентная ненасытность в моей подруге проснулась из-за элементраной нервной перегрузки. Судя по всему, Шила уже и не надеялась ни покинуть местную "паутину", ни повстречаться со мной. Я, собственно, противиться даже не пытался, смакуя моменты эйфории избавления, которая в любом случае обещала испариться в ближайшие неделю-другую.