Константин Хвостополосатов - Попрыгун. Трилогия [СИ]

— Ух ты! — выдохнул я удивленно, — оно двигается!

Я опять придвинулся к "фонтану". Скорее всего, бойцы КСС принадлежали к расе крайгов — я кое-что успел о них разузнать на "Эталоне-12", даже изучил кое-какие основы строения тела и первой помощи. Мне жутко захотелось увидеть лицо упавшего бойца или техника, и я опять начал двигать точку обзора, стараясь развернуть картинку. Хоть мне удалось увидеть всего-то часть лица, это определенно оказался не крайг. Лицо "человека" местами покрывала короткая густая шерстка светло-рыжего цвета, что издалека придавало ему смуглость, как от загара. Мое тело начало ныть, потому что удерживать неподвижно неудобную позу оказалось довольно утомительно.

— Ну еще чуть-чуть бы, хотя бы шаг внутрь этой панорамы, — подумал я, чуть качнувшись.

Картинка дернулась, я моргнул и опять напряг зрение в поисках деталей. Тут же всё вокруг меня снова залила вспышка, откуда-то послышался далекий удар, мир перевернулся раз-другой, я ощутил сильный толчок в плечо, потом в спину и голову. Пытаясь разлепить инстинктивно закрытые глаза, я вдруг почувствовал сильную боль в груди. А в открытых и почему-то слезящихся глазах мир пребывал в штормовом неистовстве.

Мне давно не было так плохо. И самое главное — я не мог определить причину, да я вообще оказался полностью дезориентирован. Болело, кажется, все. Горло горело, и я не ругался нецензурной бранью только потому, что не мог этого сделать. Зато я мысленно костерил на все лады личный БМКП, почему-то решивший отлынивать от своих обязанностей. От боли я не решался даже пошевелиться. Не знаю, сколько прошло времени в этом кошмаре, сначала мне стало немного лучше, а потом все как-то рывком оказалось в пределах сносного. Боль осталась где-то на периферии, и я смог разлепить глаза. Тут же ко мне пришли и звуки. Вокруг раздавалась мрачная симфония боя. Что-то потрескивало, сгорая оранжевым пламенем рядом с моей головой, где-то шипели знакомые разряды плазмы штурмовых винтовок КСС, гулко прокатывались какие-то взрывы, палуба периодически сотрясалась. Перевернувшись на живот, я пополз в сторону большого темного пятна, пытаясь привести в порядок зрение. Все двоилось, троилось, а может, и четверилось, какие-то разноцветные разводы и пятна постоянно пересекали поле зрения.

Наконец что-то реальное. Моя рука ощутила ребристый корпус транспортного челнока, который почему-то показался мне очень родным, как будто я знал его чуть ли не с пеленок и мог с закрытыми глазами открыть все имеющиеся двери, люки и лючки этой машины. Зрение по-прежнему шалило, но кое-что стало проступать. Корпус челнока вздрогнул и задребежжал, как будто по нему проскакала стая огромных блох. Потом совсем близко послышались щелчки, и меня осыпало керамической крошкой. Чертыхаясь в душе, я стоял на коленях, прижавшись головой к машине, и пытался отплеваться от мелкой керамической пыли. Ноги опять беспомощно разъехались, и я снова рухнул на пыльную палубу. Корпус транспортника в очередной раз жалобно заскрипел, а рядом со мной кто-то плюхнулся.

— Тех, ты живая? — спросили рядом, — эй, тех!?

Кто-то бесцеремонно перевернул меня. Были бы силы, я бы возмутился, а так просто открыл глаза. Зрение почти встало на место. Надо мной склонился боец в потрепанной и запыленной легкой броне КСС. Шлем бойца находился в боевой трансформации и, матово поблескивая, закрывал все лицо. Поверхность забрала украшали пыль с грязными разводами, а на левой части ближе к виску угадывался большой скол с залатанной системой жизнеобеспечения трещиной.

— Тебе может вкатить стимулятор? — нагнулся боец ближе, — нужно отходить к центральной палубе. Нас тут сильно прижали и потрепали, но на подходе тройка и восьмерка, четверть цуна продержаться нужно всего.

— Меня контузило малость, — прошептал я, — куда эвакуироваться?

— Туда, — показал боец, — прячься за корпусами техники. Тебе точно не нужен стимулятор? Меня вот два раза чуть не вытрусило наизнанку, помогает пока.

Я покачал головой, кое-как встал и, согнувшись, поковылял к другому краю машины.

— Держи, — все же сунул военный мне что-то в руку, — хлопни, если совсем плохо будет, он как раз на вашу физиологию рассчитан, давно уже в аптечке для союзников пылится. Правда, он на здорового мужика рассчитан, но не думаю, что хуже будет помереть от недостатка сил.

Я автоматически положил стимулятор в один из кармашков комбинезона. В другой борт челнока что-то попало, раздался взрыв, и я снова обнаружил себя лежащим на куче керамической крошки. Рядом послышалось шипение плазмы, боец уверенно отрабатывал по кому-то серию выстрелов.

— Надо бы позицию сменить, — автоматически подумал я, — три, максимум пять выстрелов и валить.

Тут же в торце машины около десантника расцвел оранжевый цветок. Грохот взрыва, цокающие по корпусу машины поражающие элементы, клубок пыли. Опять приподнявшись из мусора, я увидел лежащего в двух шагах от меня бойца. Система жизнеобеспечения экстренно латала пробоины, заливая медицинским герметиком большую дырку на месте отсутствующей грудной пластины.

— Похоже, боец на сегодня отвоевался, — подумал я, — не отвоеваться бы ему пожизненно. Надо парня оттащить за корпус, а то наделают лишних дырок.

Проклиная пыль и мелкие кусочки керамики, колющие руки и колени сквозь ткань, я пополз к бойцу, ухватил его за какую-то торчащую из брони петлю и потянул назад за корпус транспортника. Два рывка едва сдвинули бойца с места. Сильно заболело и тут же утихло в груди. Поморщившись, я осмотрелся. Никаких мыслей на тему происходящего вокруг не добавилось. Но какая-то часть моего сознания знала, что на ремонтную базу напали, в ангаре "звездных игл" идет бой. Рядом с головой просвистели осколки, а в ногу бойца по касательной лизнул лазерный луч. Плюнув на ситуацию, я принялся из всех сил затаскивать раненого за корпус челнока. Машину опять тряхнуло, вокруг посыпались фрагменты термической обшивки, и один осколок сильно куснул меня за щеку.

— Да что вы там себе думаете, уроды! — уже совершенно искренне возмутился я. — Я тут фиг знает где, фиг знает с кем, да еще стреляют вокруг все, кому не лень и все в меня!?

Окончательно оставив на потом выяснение подробностей своего положения, я распластался по палубе и пополз к штурмовой винтовке бойца. По пути обратно я видел, что на месте прежней двойки засели еще двое десантников. Один шустро пеленал раненого бойца, второй короткими импульсами отстреливался из чего-то тяжелого. Вот "санитар" закончил, ухватил раненого за какую-то петлю и поволок, пригнувшись, куда-то в сторону. Второй боец, дав два выстрела, последовал за ним. Взяв винтовку наизготовку, я выглянул из-за корпуса транспортника и сразу спрятался. На месте недавнего укрытия десантников топтался какой-то конек-горбунок. Я опустился на колени и аккуратно выглянул из-за машины у самой палубы. Конек-горбунок имел кроме четырех ног еще и пару "рук", которыми с успехом применял какое-то огнестрельное оружие.