Вячеслав Соколов - Прокачаться до сотки 3 (СИ)

— Ты чего творишь? — возмущается Мальвина, глядя на Вована.

— Забудь, — Листик, слегка пожимает руку локиссы, — вечерком сядем, обмозгуем, как ему отомстить, — встряхивает одну из сумок, — тем более что есть чем.

— Эй-эй, братишка, я же чисто разрядить обстановку, так сказать, отвлечь внимание начальства хотел, а ты-ы-ы… — делает обиженный вид Балагур.

— Разрядить говоришь, — Листик поднимает сумку на уровень лица. — Всё нормально, подруга, я уже придумал страшную мстю.

— Эй, да ты чего? — не на шутку обеспокоился Балагур.

Ибо, как известно, у Листика чувство юмора своеобразное. Точнее его совсем нет.

— А ну отдай, — Степаныч мёртвой хваткой вцепляется в сумку и тянет её на себя, — не позволю казённое имущество разбазаривать.

— Да какое же оно казённое?! — возмущается Листик и тянет к себе. — Мне для дела надо.

— А ну тихо! — рявкаю во весь голос. — А ну смирно! Строиться по росту! На первый-второй рассчитайся!

— Первый-второй, первый-второй, первый-рраф, первый-второй…

— Отставить! Пух, ну ты-то куда влез? И если уж встаёшь в шеренгу по росту, то тебе надо последним вставать.

— Рраф? — пёс с сомнением выходит из построения, осматривает всех суровым взглядом и пристраивается рядом с Листиком, который стоит с краю, как самый высокий.

— Пух, ну ты же не выше всех, — прикрыв лицо пятернёй, качаю головой.

— Рраф! — оттолкнувшись передними лапами, пушистый обормот цепляется ими за плечи Листика, тем самым вставая вертикально.

— Ладно, согласен, так ты явно выше, — киваю, — но ходишь-то ты на четырёх лапах!

— Рраф! — бросает свой упор и, как в цирке, пытается шагать на двух.

И ведь, что интересно, умудрился дочапать так аж до любимого хозяина, и только тут потеряв равновесие, чуть не свалился вместе со мной. Но я парень крепкий, поэтому удержал, за что был тут же радостно зализан.

— Пух, фу, хватит, — отталкиваю от себя эту псину.

А тот радостно гавкнув, и крутнувшись пару раз вокруг себя, оббегает шеренгу, подаёт голос там, напоминая о бревне. И вернувшись, садится перед Степанычем:

— Рраф?

— Погодь, щас звездюлей получим и пойдём мутить, — прапор треплет пёсика между ушей. — Кстати, Мажор, чтоб ты понимал, бревно реально дорогое. Не совсем понимаю почему, но их в караване везли, который, бандиты взяли. И девки освобождённые указали, что груз ну очень дорогой.

— Как полкрепости?

— Ну это я загнул, конечно. Но не исключено. Надо ещё выяснить у местных.

— Выясняй, — соглашаюсь. — Спиди, хватайте бревно и тащите его, куда товарищ прапорщик укажет.

— Есть, товарищ лейтенант, — выпятив грудь, радостно гаркает охотник.

— И переходите в его подчинение на весь день.

Радость пропадает с лиц бойцов, но спорить они не решаются. Не считайте меня самодуром, оно понятно, что их припрёг Листик и парни, по сути, выполняли приказ. Но у нас как в армии — никто не уйдёт безнаказанным. Тем более что Степанычу реально нужна помощь.

— А теперь с тобой, — тычу пальцем в Листика. — Верни одну сумку Степанычу.

— Мажор, да там этих бутылочек несколько тысяч! — взвывает белугой Листик. — Мне же надо проверить, не только, как взрываются по одной, но и как связки работают. И ещё есть идея дистанционного взрывателя, вон Форин подъехал, а он говорил, что в крепости есть необходимое, чтоб соорудить.

— Дистанционные, — радостно потираю руки, — Степаныч, верни ему сумку. Степаныч, верни, так надо. Всё, разбегаемся.

— Стойте, — тормозит всех Балагур. — А бревно-то зачем спёрли?

— Так сидеть на нём! — удивлённо выпучивает глаза Листик.

— А лавочку взять?

— Мне на брёвнышке лучше думается, — чуть смутившись, поясняет Листик.

— А ну верните обратно, — командую охотникам, которые уже успели поднять и понести свою ношу.

Садимся на бревно. Я, Степаныч, Балагур и Листик, и сразу такая ностальгия нахлынула. Как будто, сейчас из-за угла выскочит Рогожин и рявкнет:

— Кого сидим, зачем ждём? Схватили и побежали в казарму.

— Маловато бревно, — чуть качнувшись, сообщает Степаныч.

— У нас побольше было, — соглашается Балагур.

— Не те ощущения, — поддерживает Листик.

— А по дороге сюда здоровенную лесину видел, — задумчиво тру подбородок. — Давайте припрём?

— И свалим взрывом! — тут же загорелся Антошка. — А то мне Джинн, в прошлый раз не позволил…

— А-а-а! Твою дивизию! — ору благим матом.

Подтянув ноги, удаётся не зацепиться о торчащие на гребне горы камни. Но что толку, если ветер несёт меня прямо в отвесную стену. Если об неё не размажусь, так о землю в лепёшку расшибусь, и никакой парашют не поможет.

Слетал, называется, посмотреть. И кто, спрашивается, во всём виноват? Правильно Балагур.

— Мажор, а давай я на Пухе слетаю, посмотрю вокруг. Вдруг вражины к нам через горы припрутся, да потом сверху сюрпризами закидают? Сигналок-то там нет.

И вот тут произошли два события. Одновременно.

Первое: это я сообразил, что когда мы полезли в крепость, никто про сигналки не подумал. А могли бы встрять. К счастью, в крепости они стоят только на внешней стене. Ибо считается, что через горы пройти невозможно. Но всё равно упущение.

А второе: это то, что Пух сказал Балагуру, куда он может идти, эмоционально и возможно матом:

— Рраф! Ррыаф! Р-р-р… — и подозрительно так, стал обходить Балагура сзади, туда, где филейная часть.

Вован понятное дело сразу вкурил, что идея у него не очень хорошая. Поэтому тут же переобулся:

— Но лучше конечно, если ты сам. Пух же у нас кого попало возить не будет, только командира. Он же у нас гвардейский пёс. Можно сказать элитный. Красавец. Вон какие у него клыки! Не, ну, чего он скалится-то? Пух, ну, я же пошутил. Мы ж с тобой корефаны! Разве можно к корешу сзади подкрадываться? Не правильно это…

— Рраф? — пушистый обормот аж на задницу сел от такого наезда.

На всякий случай отодвинувшись от Балагура, с сомнением смотрит на меня:

— Рраф?

— Не надо, ещё заразишься от него неадекватностью. Но слетать посмотреть бы не мешало. Ты как, сможешь со мной лететь, или Семёна на разведку отправим?

— Рраф! Ррыаф! — Пух принимается скакать, то прижимаясь грудью к земле, то высоко выпрыгивая вверх.

Народ, что стоял вокруг, тут же бросился в рассыпную. Да уж. Если этот телёнок начинает радоваться, то лучше гаситься, стопчет и не заметит. К примеру, тот же Молот может и не упадёт, если его толстой задницей зацепит, но если кто из девочек подвернётся, сметёт и не заметит. Кстати, вот как раз, рыжая нека с именем Лека вовремя не сообразила и пошла в полёт, прямо на меня.

Хотя учитывая с какой силой она в меня врезалась, кажется, это не Пух её смёл, а она отпрыгнула. Но должен похвастаться, я не упал. Хотя думается мне, эта кошатина именно этого и добивалась. Есть у меня некоторые подозрения. Иначе, зачем она, прижавшись ко мне третьим размером груди, лизнула меня в ухо и протянула: