Дмитрий Орлов - Смотритель

Записывая очередную невеселую мысль в блокнот, он почувствовал, как кто-то преградил ему путь. Не отвлекаясь от записи, он попытался обойти преграду стороной, но ему опять преградили путь. Поведение со стороны преградившего дорогу явно требовало внимание со стороны Томпсона. Он оторвался от записи и, подняв взор, встретился с козлиной мордой. Эти ребята всегда приносили неприятности и просьбой закурить, они не ограничивались.

— Иди за мной, — приказал козел Томпсону, поворачиваясь к нему спиной.

— Зачем? — на автомате спросил Стив и получил чудовищный удар в живот.

— Это не просьба, — проскрежетал козел, когда Томпсон перестал корчиться и смог дышать самостоятельно. — Иди за мной, — опять повторил козел и направился в темный переулок.

Здравая мысль, посетившая голову журналиста, советовала бежать как можно дальше от этого места, но, когда он бросил взгляд в сторону спасительной улицы, то уперся еще в одного козла, одетого в черные кожаные штаны и такого же цвета куртку с металлическими вставками на обоих комплектах гардероба.

Стив поднялся на ноги и, державшись за саднивший живот, направился следом за скрывшимся в переулке козлом. Оригинал в кожаных штанах следовал немного позади, пресекая со стороны Томпсона глупые мысли о побеге и у него надо отметить отлично это получалось.

— Штаны не трут? — решил сострить Томпсон, за что получил по почкам и ткнулся лицом в дурно пахнущую лужу, о происхождении которой он даже боялся догадываться.

Козел оказался заботливым, он даже помог подняться Стиву, правда для этого он использовал ремень журналиста на брюках и воротник его куртки. Вынув писателя из лужи и стряхнув от лишней влаги, он зашвырнул Томпсона куда-то вдоль темного переулка. То, что увидел Стив после приземления, ему сильно не понравилось. Какой-то упырь сосал кровь у смотрителя, это происшествие поразило Томпсона так же сильно, как и то, когда он попал на оборотную сторону и воочию убедился в ее существовании.

— Боюсь приятель активированным углем не отделаешься, хотя после такого проступка кусок серебра у тебя во лбу который обеспечат смотрители определенно избавит от кровавого поноса, — произнес Стив, обращаясь к упырю в надежде запугать его последствиями.

Стоящий возле Стива козел собрался вновь проучить наглого человека, но вампир остановил его жестом. Наконец упырь насосался кровушки и поднялся с колена, оставив в покое мертвого смотрителя.

— Дело в том, что человеческую кровь приятно пить до тех пор, пока сердце в его груди бьется, потом уже такого удовольствия нет, — произнес вампир, ни к кому конкретно не обращаясь. — А этот оказался настолько слаб, что почти меня разочаровал, но на первое время голод он мне утолил.

Вампир опять присел возле смотрителя и вынул у него из кармана сложенный вчетверо листок.

— Думаю, мне стоит представиться, — произнес он, подходя к Томпсону и протягивая ему бумагу.

Стив взял листок и прочел содержимое, в нем говорилось о награде за поимку вампира по имени Ремайнер.

— Тебе нужна горячая новость? — спросил Ремайнер.

Стив Томпсон потерял дар речи и только кивнул. Взглянув в глаза вампиру, вся смелость журналиста куда-то испарилась, но предложение упыря говорило о том, что питаться его журналисткой кровью пока никто не собирается.

— Да, мне жизненно необходима горячая новость, — набравшись храбрости, произнес Стив.

— Отлично.

Вампир вытянул в сторону козла руку и тот вложил в ладонь упыря фотоаппарат.

— Постарайся меня не разочаровать, — протянул Ремайнер дорогую фототехнику Стиву. — Статья должна наводить ужас.

Вампир вынул из руки Стива листок с обещанием награды за его поимку и, вытерев им, кровь с губ бросил бумагу на грудь мертвого смотрителя.

— Приступай, вечерние газеты должны пестрить фотографиями, — произнес Ремайнер, прежде чем скрыться в темноте переулка в сопровождении двух черных козлов.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Когда Аристарх с Клэр добрались до гостиницы журналистов у входа практически не осталось. Видимо Иваныч дал им достаточно информации, чтобы они смогли убраться к себе в берлоги. Единственная фигура, маячившая у входа, была хорошо знакома смотрителям. Заприметив знакомые лица, Эрик прямым ходом направился в их сторону.

— В совете, между прочим меня практически как липку ободрали, едва сумел наскрести на штраф, — пожаловался Эрик.

— Мы не просили тебя устраивать на улице фейерверки со взрывами и тому подобными звуковыми эффектами, — возразила Клэр.

— Но и не делать этого вы тоже не просили. Я помог вам выбраться, теперь ваша очередь платить по счетам, я жду эксклюзивное интервью и не то, что скормил Крушинин этим неудачникам.

— Хорошо, Аристарх тебе все расскажет, это он сражался с Ремайнером, а мы с Иванычем подоспели лишь к финалу.

— Я не особый специалист в рассказах, да и рассказывать-то по большому счету нечего, — пожал плечами Аристарх.

— Ну, значит, много времени это у тебя не займет, — улыбнулась Клэр.

Пока они шли к входу в гостиницу, Аристарх успел в общих чертах рассказать, что произошло с ним прошлой ночью. Эрик сделал несколько фотографий и умчался писать статью о смотрителе вступившим в бой с Ремайнером. Клэр постучала в дверь, и через некоторое время ее открыл Крушинин, вид у него был не особо радостный, скорее подавленный.

— Что произошло? — спросила она, переступая порог.

— Пришли адвокаты семьи, черт их дери, — ругнулся Иваныч.

— И чего они хотят?

— Денег разумеется. Она должна заплатить за гибель нескольких постояльцев их семьям и за раскрытие тайны о нашем браке тоже нужно будет выложить приличную сумму. Проходите, все сами услышите.

Селия сидела за столом с опущенными плечами и поникшей головой и слушала двух адвокатов, которые перечисляли суммы, которые она должна заплатить семьям погибших постояльцев. Селия лишь кивала и молча, подписывала бумаги, которые с завидным постоянством клали перед ней адвокаты.

— Семья согласилась на ваш брак лишь с одним условием, он должен был остаться в тайне, но теперь о вас знает весь город, — произнес адвокат семьи, забирая последний подписанный Селией документ. — Вам известна сумма, указанная в брачном контракте, которую вам необходимо будет выплатить?

— Да, — не поднимая головы, ответила Селия.

— Значит, вы согласны внести пять миллионов золотом в семейный фонд и полностью отказаться от какой-либо принадлежности к семье?

— Да.

— После того как сумма будет внесена вы не сможете причислять себя к знатному сословью или каким-либо способом указывать свою принадлежность к роду Висконьти.

— Пять миллионов, да вы сдурели! — возмутился Крушинин, положив руки на плечи Селии.