Абра-кадабра - Инопланетянин не по своей воле или забросы судьбы [СИ]

Через некоторое время подошел Коля. Выглядел он не плохо, но его глаза подозрительно бегали.

— Здорово, как чувствуешь себя? — спросил его.

— В целом неплохо, но знания ещё не "улеглись", поэтому голова ещё плохо соображает — ответил он.

— Значится так, ты по-моему переучился, тебе нужн отдых и смена деятельности. Поступаешь в распоряжение капитана Аннушры. Будешь на её корабле штатным инженером, а то оборудование стоит от древних, а его в Содружестве не могут ремонтировать. Ты можешь или скоро сможешь. И об этом никому. А то на их корабль много желающих, а тебе на шейку украшение. Хочешь с украшением ходить? Тогда громко молчи о том, что на корабле стоит. Усёк? Свободен. Иди знакомься с оборудованием — приказал ему. На душе было слегка неприятно потому, что слегка слукавил другу о том, что его присутствие на базе нежелательно. А его отсутствие "развяжет" мне руки.

На удивление быстро они собрались и улетели. Устал я с ними. Пойду отдыхать, да и эти сознания отнимают много сил. И к прибытию ушастых надо отдохнуть и набраться сил.

На следующий день после отлёта Аннушры и через неделю после получения сигнала о прилёте научной станции ушастых.

Вспышка-выход из гипера и станция материлизовалась на краю системы. Ещё раньше появился большой транспортный корабль, а до него охрана станции. И все эти корабли неспешно приближались к станции. Я сидел как на иголках. Мне, по моей просьбе, сварили клетку. Надели вместо обычного ошейника другой антипсиошейник, конечно его мои помощники подшаманили. Он, якобы, работал, но и я подготовился. Нужно было изобразить в истинном зрении, что этот ошейник действует на меня, т. е. ограничивает мои псивозможности. Я поэксперементировал и добился того, что в истинном зрении было видно, что моя аура искажалась в том месте, где был ошейник.

Наконец, корабли и станция подошли к базе. Переговорили с учёными и пристали к базе. В смысле пристали станция и тяжёлый транспортник, а корабли охраны разлетелись по системе, сканируя и охраняя её.

— Как тут дела? Как база? Защита не мешает работать? — спросил старший на станции, а по совместительству брат главы клана "Тихой воды" Сирисвель.

— Всё тихо и спокойно. Работа идёт полным ходом. Есть допуск от искина, но при условии, что этот разумный Юрай должен быть на базе — ответил капитан временного экипажа корабля, на котором я прибыл на станцию. Звали его Флорисель.

— А не опасно здесь его держать. Всё же ДНК, симбиот. И я ещё слышал, что он вылечился в капсуле древних. А вдруг он что-то придумает — обеспокоился Сирисвель.

— Ты, случайно, не подцепил заразу от Зарисвеля. Говоришь его словами. Он тут всем надоел и его решили посадить в камеру с Юраем. Он так потешно икал и зыркал глазами на него, но постепенно успокоился, сидит тихо и смирно. Приятно посмотреть. И самое главное, мы уже тут вторую неделю и ничего страшного нет. Никто не бьётся головой о стену, никто не кричит и даже не воет. Все занимаются своим делом, как-будто эта база наша. А ведь верно, она наша и есть. Пойдём посмотрим на страшного инопланетянина с ДНК древних и симбиотом тоже древних. Или ты боишься — подначивал своего начальника Флорисель.

— Пойдём, если ты гарантируешь безопасность мне и остальным со станции — согласился Сирисвель.

— Да, гарантирую, что он тебя и пальцем не тронет. Пошли.

— Тогда пошли.

Два аграфа подошли к каюте-боксу, эдакий контейнер, переделанный в жильё. Охранник в тяжёлом скафе открыл дверь каюты. Они вошли. Дверь закрыли. Внутри была клетка, сваренная из толстых прутьев, а в ней сидел на одиноком стуле, приваренном к полу, этот странный разумный в грязном рабском комбезе с антипсиошейником и наручниках на руках и ногах с цепью между ними.

— Начальник дай воды, а то так живот от голода подвело, что весь исчесался от грязи — произнёс этот странный человек. Глядя на всё это Сирисвель расслабился и ухмыльнулся.

— Что же ты его таким грязным держишь, да и голодным. А если что с ним случится, от искина древних нам не поздоровится. Надо его помыть и накормить — всё это он сказал по-аграфски и сильно удивился, когда ему также по-аграфски ответил этот странный разумный: "Спасибо начальник, да продлятся твои годы, как текущая вода". Это было вдвойне странно потому, что, во-первых, акцент говорившего был староаграфским или же даже джорийским, а, во-вторых, приветствие о текущей воде было частью лозунга их рода, т. е. говоривший это прекрасно знал, понимал и разбирался в том, с кем он говорит и как с ним разговаривать. Сирисвель был раздосадован. Его раздрожало всё. Своя слабость и страх перед голодным и грязным рабом. Раздражало знание рабом их древнего языка, хотя если подумать, то симбиот древних мог его этому научить. Раздражал этот старый маразматик и перестраховщик Зарисвель, хотя сейчас он сидел рядом в контейнере, но был на удивление тих. И это тоже его раздрожало. Прибить бы этого раба, так нельзя, а база и её искин. Надо поторопить с отключением искина базы и её перегрузку на транспортник и, если не поместится, то и на станцию. А искин отключить для безопасности, да и ещё, надо разместить искин так, что бы он не был с этим разумным на одном корабле, т. е. или искин на станции, а раб на транспортнике или наоборот, раб на станции, а искин на транспортнике, да и помыть его можно только после отключения и перегрузки искина. Так размышлял начальник станции и всей этой экспедиции, но он не знал, что матрица искина и все его данные давно уже перезагружены в два невзрачных браслета на ногах у этого странного раба, которые делали вид, что это как бы продолжение ошейника и с наручниками они, якобы создают зону-защиту от псивозможностей этого раба, а на самом деле были вместилищем искина базы древних. Наручи же были простые и лишь защищали руки в бою.

Наконец искин, а точнее, пустая оболочка от него, был перегружен на транспортник. На него же была загружена большая часть оборудования древних, но самая ценная часть и я сам были перегружены на станцию. Здесь мне предоставили каюту вполне нормальную, если не считать броне листы, которыми снаружи была покрыта каюта. В ней был душ, пищевой синтезатор и прочее, что должно быть. Были так же камеры наблюдения везде, где только можно и нельзя. В самой каюте, в душе с туалетом, шкафу с одеждой, над и под кроватью, над и под столом и даже в шкафчике для мелких вещей. Он был размером с коробку из-под обуви. Я спал, ел, занимался физкультурой, насколько позволяла каюта и мои кандалы, но при этом через симбионта вёл наблюдение за всеми нужными мне аграфами и потихоньку ночью, когда, якобы, спал, занимался обращением в свою веру, т. е. делал из них марионеток и даже преуспел в этом деле. Мы перемещались долго, более месяца, т. к. станция не транспортник и для разгона требовала гораздо больше времени, почти сутки, но и прыгала на более дальнее расстояние, а транспортник, разгоняясь быстрее, прыгал на меньшее расстояние, но за счёт времени разгона приходил к станции почти во время. А охрана, курьер и старый, но обновлённый пиратский корабль успевали гораздо быстрее и ждали нас с транспортом.