Юрий Мори - Метро 2035: Эмбрион. Слияние [litres]

– Спокойно. Сила. Бой.

Я своей волей, своим мысленным шепотом успокаивал друзей. Приглаживал их нервно поднятые вверх хохолки чувств. Мортов успокаивать незачем, они плевать хотели на любого врага. Смерти для них не было. Только добыча и победа.

От серых шла волна силы. Мысленной, но это даже хуже, чем физическая. Наверное, сам повелитель пламени и чего там еще вылез из своего заповедного леса. Это даже хорошо, мы разделаемся с врагом одним ударом. Людей можно не считать, а птички… Ну что ж, птички без своего властелина тоже были обречены.

Все складывалось неплохо, как мне тогда казалось.

– Сила. Боль. Враг.

Да, Черноцвет начал давить на нас. Ощущение встречного ветра – это у меня, не знаю, как у друзей. Прыгун вон остановился, передумав гнаться за мортами. Стоял и ждал чего-то. Я бы сказал: думает, но… ему особо нечем.

Собачкам по-прежнему все равно – передовой разведчик уже добрался до серых, сейчас вцепится в первую жертву. Или не вцепится – на месте группы врагов вдруг появились огромные языки черного маслянистого пламени, из которых во все стороны били короткие молнии.

Твою ж мать… Морт-разведчик взвыл и отшатнулся в сторону, улетая через дыру в ограждении вниз, на лед. Скатился по крутому скату из почерневших бетонных плит.

Утро перестало быть томным.

Утро перестало быть…

Мир остановился и пропал, я не видел ничего, кроме этого пламени. Кроме молний. Меня затягивало куда-то внутрь огня, раскинувшего крылья над дамбой.

– Голем, я здесь…

Со мной говорило это черное пламя, не знаю уж, великое или не очень, но притягивало, зараза, не хуже магнита. Я чувствовал себя танцующей кучкой железных опилок перед ним.

– Это вызов на бой? – уточнил я.

Похоже, этот понимал меня не картинками, можно просто разговаривать, хотя и мысленно. Словами. Не часто, но случается и такое.

– Вызывают равных, щенок! – заворчало пламя. В нем раскрылись два гигантских равнодушных глаза: посмотреть на муравья у себя под ногами.

Я молча надавил на него остатками своих сил. Тем немногим, чем владел с рождения. Любой из друзей, да и мортов, примени я к нему такой удар, уже валялся бы без сознания. Но было ли сознание у этой твари?

– Не сомневайся. Я вполне реален!

В ответ прилетел удар куда большей силы. Я упал на колени в снег, не обращая внимания ни на что. Ни на визжащих вокруг мортов, сбившихся в растерянную кучу перед непонятным облаком огня, ни на друзей, потерянно бродивших, сталкиваясь друг с другом. Совы все так же кружили над нами, но и их я не видел.

Никого не осталось, кроме меня и Его. Пришлось подумать большую букву, противник был ее достоин.

– А если так? – спросил я у мира вокруг, которого не видел, и надавил еще раз.

До предела.

Огромный язык пламени дрогнул и выгнулся назад, будто в него подул неведомо откуда взявшийся ураган. Серые, окружившие своего повелителя, полегли, как снесенные пинком табуретки. Даже совы – я каким-то краем сознания ощущал их теперь – заклекотали и отлетели подальше. К сожалению, это был мой последний резерв.

Дальше только зубы и когти.

Я не видел того, что было дальше. Знаю только, что зубы мне не понадобились: в себя я пришел уже ночью, довольно далеко от дамбы, на льду посреди водохранилища. В кои веки даже мне было холодно. Тряпка, в которую я обычно заворачивался, выходя из убежища, бесследно исчезла. А меня самого, довольно мягко держа за руку зубами, тащил морт. Единственный, кого я видел поблизости. Вокруг вообще больше никого не было: неровное, наплывами, ледяное поле, темные зубцы домов левого берега – чуть ближе, и высокого правого – вдалеке. Собака-мутант, порождение проклятой науки предков, и я.

Голый, как при рождении на этот свет.

– Враг. Бой. Друзья, – попытался я поговорить со своим спасителем, но в ответ была тишина. И темнота внутри моей головы, глухая, как в самом глубоком подвале, липкая и безнадежная. Морт отпустил мою руку, рыкнул и снова взялся зубами. Вряд ли он хотел меня съесть, скорее – спасти.

Но он не слышал меня, а я – его. Такого не было раньше никогда.

– Морты. Друзья. Где.

И этот призыв остался без ответа. Более того, я не чувствовал теперь их тепла. Все погибли? Но вот он же, один из моих многочисленных стай, спасает меня. А я его не чувствую.

Над нами выл ветер, бросая хлопья колючего снега в лицо. Старался остановить и похоронить прямо здесь, на ледяной груди города. Много чести для тебя, ветер… Я пережил и не такое, чтобы сдаваться без боя. Морт остановился, когда я требовательно дернул рукой. Стоял и смотрел, как я встаю. Без злости, без доброты. Как покрытая свежим снегом статуя жутковатого чудовища.

Хранителя мертвого города, сторожа населенных призраками развалин.

– Сам. Один. Спасибо…

До сих пор не знаю, понял ли он хоть что-то. Наверное, понял, раз зарычал, перекричав на мгновение вой ветра, отскочил в сторону и привычной рысью понесся в сторону правого берега, почти сразу скрывшись в метели.

Я стоял и смотрел ему вслед. Кажется, у меня больше нет армии послушных зверей. И друзей, глуповатых, но надежных, тоже нет. Я остался один на один с миром, как и брат. Я позвал его. Без результата – да, он сравнительно недалеко, но с ним что-то крепко не так. Меня он не слышал.

Разболелась голова. Я потрогал ее, наткнулся на замерзшую спекшуюся корку на затылке. Похоже, меня сильно потрепало тогда, утром, но я даже не помнил, где и как.

Последние воспоминания – ответный удар Черноцвета, бушующее пламя ненависти, а потом… Потом – все, провал глубиной почти в сутки. Сколько сейчас – три часа ночи? Пять?

Я пошел к развалинам левого берега, шатаясь, хватаясь за воздух ослабевшими руками, но пошел. Места знакомые, моя бывшая – да, это я понимал четко, – бывшая земля. На всякий случай не особо далеко отсюда я устроил однажды небольшой склад. По примеру брата: эта идея была для меня когда-то в новинку – склады, схроны, на кой черт это все…

Но вот пригодилось же!

Дом был на месте, за год обвалился козырек крайнего подъезда, растекся бетонной крошкой по ступеням, обледенел. Но мне было не туда, мне – в подвал. Двери, коридоры, снова двери. В самом дальнем тупиковом ответвлении, по-моему, уже и не под домом, а где-то в стороне, небольшой запас необходимого. Одежда на пару размеров больше, чем надо, иначе костяные гребни на руках и ногах не влезут. Обычный камуфляж, лежалый, с квадратами складок, сколько ни расправляй, но какое это счастье после пробежек голышом!

Свечки, спички, банки фасоли, плесневелые банки чипсов и прочая дрянь. Наесться невозможно, но вроде как что-то прожевал.

Автомат. Пять полных магазинов.

Раз уж судьба повернулась ко мне задницей, я, пожалуй, возьму это с собой. Небытие ведает, что теперь ждать от мортов и бывших друзей-мутантов. Точнее, я-то подозревал, что ничего хорошего. Вся эта компания легко попадет под власть Черноцвета, вот какие были у меня мысли. И первое, что они сделают, узнав, что я жив, это откроют охоту. Вряд ли повелителю пламени нужен живой, пусть проигравший в схватке конкурент.