Макс Глебов - Тактический уровень

Сталин еще некоторое время рассматривал листовку, после чего отложил ее и вновь окинул взглядом собравшихся.

– С Понеделиным, я считаю, все предельно ясно, товарищи. Есть мнение, что изменника необходимо судить и вынести ему справедливый приговор по всей строгости военного времени. Пусть он в плену, но Военная коллегия Верховного Суда может вынести приговор и заочно. Это будет хорошим уроком для трусов и дезертиров к врагу.

Берия кивнул и сделал пометку в своем блокноте.

– А что вы думаете, товарищи, о дальнейшей судьбе командующего шестой армией генерала Музыченко?

– Разрешите теперь мне высказаться, товарищ Сталин, – попросил слова Буденный, и, дождавшись одобрительного кивка вождя, продолжил, – Музыченко свое дело сделал, причем сделал хорошо. Он выполнил полученный приказ. Его штаб почти в полном составе вышел к своим. Знамя шестой армии из котла он вынес. Прорыв из окружения состоялся организованно, и при этом противнику нанесен серьезный урон в живой силе и технике. Я видел фотографии разгромленной немецкой части, которая преследовала штабную колонну, да и других эпизодов хватает, за которые в других обстоятельствах и самого командарма, и многих его подчиненных стоило бы наградить. А решение о направлении и времени прорыва основных сил принимал не он – не ему и отвечать.

Сталин задумчиво поднес к губам трубку и вновь стал прохаживаться по кабинету.

– Есть еще один важный момент, товарищ Сталин, – вновь заговорил Берия, – Товарищ Буденный очень верно описал чисто военную часть дела, но у этого вопроса есть еще и морально-политическая сторона. Прорыв штабной колонны вместе со знаменем и командармом дает нам возможность вновь сформировать шестую армию, а также с полным правом утверждать на международном уровне, что в котле мы потеряли только армию генерала Понеделина. Всего из окружения под Уманью вырвалось почти пятнадцать тысяч человек. Они могут стать основой, вокруг которой будет воссоздана армия Музыченко.

– Я поддержу вас в этом вопросе, товарищ Берия, – кивнул Сталин, вновь занимая место за столом. – Пригласите ко мне генерал-лейтенанта Музыченко, и подумайте, что еще, кроме показательного суда над бывшим командармом Понеделиным, мы можем предпринять для предотвращения случаев трусости и измены в руководстве наших армий.

Гауптмана у нас приняли с рук на руки и тут же увели на допрос, но и за нас самих, как только что вернувшихся из ближнего немецкого тыла, взялись, не откладывая. К опросу присоединился и представитель штаба армии, отмечая на карте то, что мы успели увидеть на Кременчугском плацдарме.

– Вот здесь, здесь и здесь, – показывал я штабисту, – мы видели довольно крупные блиндажи. Скорее всего, это склады. Что в них хранится, выяснить не удалось – задача была другая.

Подполковник кивал и ставил отметки, а Щеглов искоса поглядывал на меня, но не вмешивался. Сам он никаких блиндажей не видел, хотя я пару раз о них и упоминал.

– На берегу устроены временные пристани, которые днем, видимо, маскируются и не используются. Мы видели такие пункты высадки в двух местах – здесь и здесь, – я опять указал точки на карте.

– Вот на этот остров немцами построен понтонный мост. По нему происходит непрерывное движение техники и войск.

– Откуда эти данные? – подполковник оторвался от карты и внимательно посмотрел на меня. – Вы ведь там не были, младший лейтенант.

– Я был относительно недалеко, когда захватывал лодку гауптмана, и слышал скрип дощатого настила и звук моторов грузовиков, приближавшихся с западного берега. Вы можете уточнить у пленного, товарищ подполковник. Он о существовании этого моста наверняка знает – проезжал по нему перед тем, как пересесть в лодку.

Штабист кивнул, сделал на карте пометку и поставил рядом с ней знак вопроса.

– Что-то еще, младший лейтенант?

– Товарищ подполковник, мы видели, что немцы хорошо наладили переправу на плацдарм пехотных частей и даже легкой артиллерии. Делают они это с помощью лодок и плотов, и для этих целей прекрасно обходятся без моста. Тем не менее, полевой допрос пленного показал, что на западном берегу накапливаются инженерные части и все необходимое для строительства понтонной переправы большой грузоподъемности. Такой мост может быть нужен только для танков и другой тяжелой техники, а значит, немцы готовятся к переброске на Кременчугский плацдарм танковых дивизий…

– Младший лейтенант, – прервал меня Штабист, – пока это только ваши фантазии. У вас есть доказательства ваших слов?

– Товарищ подполковник, разрешите доложить, – вмешался Щеглов.

– Слушаю вас.

– У нас есть только предварительные наблюдения. Мы решали другую задачу и не могли отвлекаться на что-то еще. Чтобы получить доказательства подготовки немцами переправы для танков, нужно провести дополнительную разведку.

– Так проведите, капитан. Вы ведь командуете разведротой – вам и карты в руки.

– Проблема в том, что даже если мы обнаружим доказательства слов младшего лейтенанта Нагулина, армия не успеет ничего предпринять. С теми средствами, которые задействованы немцами для сооружения переправы, они успеют построить мост за несколько дней, если не за сутки, а потом за одну ночь перебросят на плацдарм танки.

– Капитан, вы, кажется, заразились фантазиями вашего подчиненного, – усмехнулся подполковник, но смотреть на нас он продолжал очень внимательно. – Я пока не понимаю, чего вы хотите от меня.

– Десять минут вашего времени, товарищ подполковник. Мы готовы изложить план разведывательно-диверсионного рейда, но нам, весьма вероятно, потребуется поддержка артиллерии.

– У вас в дивизии нет артполка, капитан? Почему вы обращаетесь за этим к представителю штаба армии?

– Потому что только в распоряжении штаба армии есть гаубицы, способные достать до нужных нам целей и качественно их подавить. Я говорю о Б-4, товарищ подполковник.

– Ну что, Виталий Николаевич, особый отдел допросил пленного немца? – командующий тридцать восьмой армией развернулся к вошедшему начальнику штаба.

– Так точно, Николай Владимирович, и не только его. Разведчики из трехсотой дивизии, которые этого гауптмана взяли, тоже кое-что рассмотрели. Подполковник Семенов опросил их и нанес на карту полученные данные и последние изменения в обстановке. Вот, взгляните.

Генерал-майор Фекленко склонился над картой, развернутой на столе начальником штаба.

– Гудериан еще продвинулся, – мрачно констатировал командарм, глядя на протянувшиеся с севера синие стрелы ударов немецкой танковой группы, – Теперь уже очевидно, что он хочет окружить весь Юго-Западный фронт. Но, я смотрю, продвижение замедлилось, так что будем надеяться, что нам в спину его танки не ударят.