Юрий Никитин - Порвали парус [электронное издание] [litres]

Она сказала горько:

– А как же милосердие? Человечность?

Я посмотрел на нее с нежностью.

– Ты хороший человек, Ингрид. Хотя и капитан. Да еще капитан спецслужб. И ты в самом деле следуешь правильным идеалам, которые только сейчас дали серьезную трещину, но здание еще не рассыпалось.

Она спросила резко:

– А что, обязательно рассыплются?

– Обязательно, – подтвердил я. – Но всегда на смену даже хорошим идеалам приходили занечательные. Классическая борьба хорошего с лучшим! Когда-то идеалом было рабство, потом крепостной строй, а женщины должны были жить по «Домострою»… Помнишь?

– Нет, – ответила она сердито. – Вот не помню, и все тут!.. И что, темнокожее население вымрет целиком?

Я развел руками.

– Похоже, мир не успевает. Не успеет найти лекарство.

– И ты говоришь так спокойно?

Я в самом деле ощутил некоторое смущение под ее обвиняющим взглядом.

– Ингрид… Я не живу сегодняшним днем. Я живу от пещерного времени! Видел страшные истребительные войны, исчезновение стран и народов, опустошительную чуму, после нее в Европе почти исчезло население, и папа римский в целях спасения остатков человечества разрешил многоженство… Времена вообще-то были и пострашнее. Так что в целом человечество живет и развивается, это главное. А мерзавца, который это сделал, отыщем и покараем!

Она спросила с недоверием:

– А ты… над этим работаешь?

– И над тем, – уточнил я, – чтобы ничего подобного в будущем. Даже в теории. Этого найдем и накажем, а остальным не дадим даже пикнуть. В смысле возможности вредить человечеству, а вот людям можно.

– Можно?

– Можно, – подтвердил я безмятежно. – У нас же свобода личности и предпринимательства?.. Вот бы еще дуэли и пиратство разрешить… Ты не забыла, что мы защищаем человечество в целом? На остальное нам насрать. За мелкими террористами и маньяками пусть полиция гоняется. Или хочешь перейти в полицию?

Она посмотрела на меня с бессильной ненавистью.

– Мало ли что я хочу!

– Вот-вот, – сказал я. – Я тоже хочу процедуру бессмертия на мышах отрабатывать, но, если человечество грохнется, мои вечноживущие мышки кому нужны? Потому вот я с вами, хотя сама можешь представить, как мне такое хочется!

После обеда уже в кабинете Мещерского рассматривали детализированные снимки со спутника, на которых исполинская установка по сверхглубокому бурению выглядит как инопланетный корабль, опустившийся из глубин Галактики на планету.

– Большие деньги вбухали, – сказал Бондаренко с завистью. – Норвегия – богатая страна! На нефти разжирела, чего им еще надо?

– Это на будущее, – ответил я. – Если удалось бы то, что задумали, им никогда бы не понадобилась нефть. Еще пара таких скважин – и почти бесплатная энергия на миллион лет всей стране…

Кремнев сказал решительно:

– Нужно ее вдрызг! А то у нас нефть покупать перестанут.

Я рассматривал снимки так и эдак, взять буровую установку не так просто даже самому лучшему в мире спецназу. Это же настоящий чудовищно огромный завод, где работает тысяча человек, примерно человек восемьсот высококвалифицированных техников и двести инженеров-специалистов, во главе которых Эрик Джонсон, Петер Хадсон и Джастин Арналл, энтузиасты добычи бесплатной энергии из недр земли, а охраняет их даже неизвестно сколько человек, и какое у них оружие.

Я сказал невесело:

– И что дальше?.. Ну высадим туда десант… Остановим работу. Весь мир будет негодовать и протестовать. Дуракам не докажешь, что их же и спасаем. Они прежде всего обращают внимание на ущемление своих личностных прав…

Мещерский покачал головой.

– Это все просчитано, так и будет. А что вы предлагаете?

Я кивнул в сторону хмурого Кремнева.

– Генерал все понимает. Лучший выход в этой ситуации – резать руку сразу по плечо, а не по частям. Зато крику, как ни странно, будет даже меньше.

– Из-за шока?

– Да. И еще потому, что от установки останутся разбросанные на мили куски конструкций. Самая крупная должна быть не крупнее авторучки в вашей руке. Но, главное, увидят серьезность ситуации не только в Норвегии, но и во всем мире.

Мещерский кивнул.

– Я уже веду переговоры с американцами. Они согласны, обещают полную информационную поддержку.

– Только бы не предали, – сказал Бронник печально.

– В этот раз не предадут, – сказал я.

– Думаете?.. Очень удобный случай выставить нас агрессорами, напавшими на их союзника.

– Не станут, – сказал я. – Как бы ни хотелось. Ставка слишком высока. Убрав Россию, что очень-очень хочется, могут потерять весь мир и все человечество. События ускоряются, там понимают тоже, сейчас надо все сообща, а через какое-то время вообще сольемся в единое нечто… то ли конфедерацию, то ли империю, но с феодализмом покончим окончательно.

Он вздохнул.

– У нас все еще феодализм?

– Пока на крохотной планете, – ответил я, – столько независимых стран со своими законами, обычаями и целями, что это, как не феодализм?..

На другой день, чтобы избежать неясностей, правительства России и Штатов обратились к руководству Норвегии с совместным требованием немедленно прекратить бурение.

Из Норвегии пришел ответ, что абсолютное большинство специалистов заверяют в безопасности бурения. Но, учитывая озабоченность таких великих держав, проведут дополнительную экспертизу с привлечением международных…

Я со злостью стиснул кулаки.

– Неужели наши и сейчас уступят?

Мещерский взглянул на меня искоса, мне почудилась в его сдержанном голосе легкая ирония:

– Под нашими вы имеете в виду проклятых пиндосов тоже?

– Разумеется, – огрызнулся я. – Сейчас граница между нашими и ненашими проходит совсем не в области политики или даже экономики! Так что в данный момент совсем не проклятые и даже не пиндосы.

Бондаренко хмыкнул.

– Сейчас и мы пиндосы.

– И то верно, – согласился Мещерский. – Но не думаю, что Штаты пойдут на попятную. Они жизнью дорожат куда больше, чем беспечные русские. Подождите еще час-полтора…

– Пришло время ультиматума?

Он кивнул.

– Да. Он уже согласован, вы в курсе, неделю тому. Выверена каждая буква. Поставлены подписи и печати. Никто не отступит, Владимир Алексеевич!

К вечеру все новостные сайты облетело сенсационное сообщение, что Штаты и Россия предъявили Норвегии совместный ультиматум. Норвегия обязана в течении суток прекратить все работы на сверхглубокой скважине и вывести оттуда всех работающих. Если это не будет исполнено, США и Россия оставляют за собой право принять адекватные меры.

Я, морщась, следил за тем, как в прессе всех уровней и направлений начали живо обсуждать, что же это за адекватные меры. Большинство сходились во мнении, что последуют санкции, только расходились в том, какие именно и насколько жесткие. Бывают же и такие, что их никто не замечает…