Александр Шапочкин - Варлок. Книга шестая [СИ]

Через полчаса, когда ничего целого внутри уже не осталось, Кетцалькоатль наконец-то ушёл, оставив лишь далёкое, едва ощущаемое чувство собственного присутствия, а сам Володырь, сидел на полу, отходя от вспышки ярости божества, в дверь тихонько постучали. А затем она и вовсе приоткрылась, и в образовавшуюся щель, просочился Кшиштоф Буковски, Король Речи Посполитой, имевший за душой ещё множество титулов, каждый из которых притязал либо на русские земли, либо на территорию Германской Нации.

Не самый сильный польский одарённый, зато всё-таки маг, а не воин. А свои пятьдесят три едва добравшийся до ранга Ауктора Кшиштоф был, несомненно, одним из самых хитрых в своём государстве, раз уже двадцать лет восседал на троне Королевства, где бунт против правительства являлся неотъемлемым правом аристократии, как то было заведено ещё предками.

— Ваша божественность, вы позволите… — согнувшись в раболепном полупоклоне, Буковски замер, преданно поедая глазами скрюченную у стены фигуру.

— Можешь не лебезить, — буркнул Володырь, откинувшись спиной на стену, а затем и вовсе прикрыл глаза. — Он ушёл. Потратил много сил на прыжок. Сейчас ничего не видит и не слышит.

— Что ж, чудно, — выражение лица короля мгновенно изменилось на привычно надменное. — Эй, кто там?! Ну-ка обед сюда нам с Игорем Николаевичем!

Тут же в номере зашуршали слуги, разгребая осколки, устанавливая стол и сервируя его по высшему разряду. Кшиштоф уселся на услужливо подвинутый ему стул, приоткрыл крышку на парящем судке, втянул носом запах и, довольно крякнув, собственноручно разлил по бокалам сливовицу, до которой был великий охотник.

— Присаживайтесь, друг мой, — улыбнувшись, Кшиштоф показал глазами на пустой стул. — Нам есть, что отпраздновать.

— Наш эпический провал? — Володырь скептически скривился, но всё же поднялся и тяжело плюхнулся на стул.

— Ну что вы, — поляк, напротив, прямо лучился довольством. — Какой же это провал?! Знаете, в большой политике как в подворотне. Продемонстрируй силу — и с тобой будут считаться. Покажи при этом каплю безумия — и тебя начнут бояться, сделай при этом вид, что у тебя всё под контролем — и тебя начнут уважать! И наш пернатый друг великолепно с этим справился.

— Ну да. Только ещё секунда — и меня даже не размазали бы, а просто аннигилировали, — Володырь поморщился. — Не ожидал, что этот сопляк, Варлок, свяжется с эльфийской богиней.

— Да, это было неприятно, но не смертельно, — отмахнулся Кшиштов. — Папа обещал неприкосновенность и у него хватит силы, чтобы сдержать своё слово. А насчёт той девки… ну так это нам на тоже на руку.

— В смысле? — Володырь удивлённо поднял брови. — Чего хорошего в том, что они монополизировали проход?

— То, что у нас есть свой, конечно же, — король всплесну руками, — И сила его удержать. И в этом ракурсе вспышка Змея произошла очень и очень удачно. Нам, можно сказать, достался чужой журек в хлебе, а нашим оппонентам — многочисленные и незаслуженные обвинения. Пока вы тут бесились, со мной уже связались представители девяти государств. И руку даю на отсечение, что в течение недели объявятся и остальные. Включая немцев, французов и турок.

— Политика, — проворчал Володырь, подхватывая бокал со сливовицей со стола. — Никогда в ней не разбирался. Ваше здоровье!

— Nazdrowie! — бокалы со звоном сошлись над столом в разгромленной комнате.

Высокий стоячий воротник, стянутый шёлковой лентой, неприятно резал шею. Я потянулся его поправить и тут же получил по рукам от Нины.

— Давит — жуть, — наткнувшись на возмущённый взгляд любимой, я скорчил максимально жалостливую рожу. — Да и неудобно как-то…

— Неудобно, ваша светлость, справлять естественные надобности в почтовый ящик и предаваться плотским утехам в гамаке, — Нина не повелась на мимимишную моську. — А награды положено носить согласно статута и делать это с почтением и честью!

— Что-то вы, юная леди, больно подкованы в вопросах плотских утех, — буркнул я, раздосадованный неудачей. — Прям даже подозрительно как-то…

— Исключительно теория, ваша светлость, — мурлыкнула зайка, стрельнув в меня масляным взглядом. — Ожидая мужа, перечитала кучу развивающей литературы. И составила список того, что нужно непременно попробовать на практике.

— Значит, позавчера…

— Пункты пять и шесть, — Нина облизнула губки розовым язычком, заставив меня сглотнуть. — С вариациями.

— А всего сколько? — дышать вдруг стало тяжело, и кроме воротника вдруг начали давить ещё и штаны. — Ну, это я, чтобы знать к чему готовиться.

— Что-то около семидесяти или восьмидесяти пунктов, точно не помню, — легкомысленно отмахнулась зайка. — Не трогай, кому говорю!

Я снова получил по рукам, которыми, пытался ослабить проклятую удавку. После возвращения с саммита в мою честь был устроен большой императорский приём, на котором мне вручили высшую награду Российской Империи, орден Святого апостола Андрея Первозванного. Почётная и безумно редкая награда, кавалеров которой на данный момент можно было пересчитать по пальцам одной руки. И в целом я был весьма доволен, поскольку к почестям прилагалось ещё и немало льгот, в том числе и для рода.

Вот только таскать платиновую звезду, украшенную бриллиантами, согласно статуту, нужно было либо совместно со специальной перевязью, либо с толстой, богато украшенной цепочкой, к которым крепился сам крест на двуглавом орле. Я же Герцог Империи, а потому конкретно для меня требовался ещё и особый крой парадного мундира, являющегося частью награды. Вот на нём-то как раз, несмотря на всю красоту и изящество, и имелась та самая лента, которая с каждой минутой всё туже стягивала воротник, так что я уже начинал задыхаться.

Понятное дело, это был банальный психологический эффект. Скорее всего, от того, что я считал данную награду немного незаслуженной. Ведь первопроходцем я стал по нужде, когда Варяг затащил меня в иной мир. И всё, чего я хотел, это вернуться домой. Вот тот же Валька и остальные ребята — они, да! В моих глазах все они были героями. По своей воле пойти туда, не знаю куда, с весьма немалым шансом или голову сложить, или назад дороги не найти, это ли не подвиг? А сам я ничего, по сути, не сделал. Но остальные считали иначе, и девочки мои отнеслись к награде как к чему-то само собой разумеющемуся.

— Готовы? Полчаса осталось! — в гардеробную вихрем влетела Анька. — Кузя, ты опять не готов?!

— Так, а ну-ка брысь отсюда! — рявкнул я на наглую сестру, а затем повернулся к Нине. — Давайте уже выходить, а то она сейчас мне плешь проест.

— Не ругайся на неё, — зайка смахнула с мундира невидимую пылинку. — Аня просто переживает, вот и нервничает. Ты же взрослый уже, сам должен понимать. К тому же мы готовы. Как раз успеем доехать.