Александр Шапочкин - Варлок. Книга шестая [СИ]

«Ну да… блин! „Чайный клуб“ же!» — подумал я, недоверчиво посматривая на многочисленные чайнички, розеточки и прочие предметы богатого сервиза, расставленного перед мужчинами.

Я как-то уже и забыл, что формально вхожу в это собрание аватаров, по сути, являющееся верховной властью в стране. А заодно оберегающее его величество от приступов самодержавного самодурства.

Меня оправдывает лишь то, что я никогда всерьёз своё участие в нём не воспринимал. Ну, кто на самом деле будет слушать мнение пацана там, где решаются судьбы страны. Так что я считал это скорее данью традиции и этакой вкусной косточкой, мол, видишь, мы тебя ценим, так что будь послушным мальчиком и делай что скажут!

Однако принадлежность к этому клубу, пусть даже ещё не подтверждённая, всё же давала некоторые свободы, о чём я успешно запамятовал.

— Ну что же вы застыли столбом, Кузьма Васильевич? — император мягко улыбнулся и принялся собственноручно разливать чай. — Неужто, правда, ожидали пыточную увидеть? Вроде как я в подобном замечен не был, да и угрожать человеку, способному уничтожить планету… не самый приятный способ уйти из жизни.

— Да будет тебе, Славка, — нахмурился дед, — совсем пацана застыдил. А ты, внучок, проходи, садись. Поговорим о делах наших скорбных.

— Прошу извинить, ваше императорское величество, — придя в себя, я обозначил лёгкий полупоклон. — Просто всё же готовился к немного другому приёму… Конечно, не думал, что меня в камеру допросов потащат. Я вроде бы и не скрывал ничего. Но был уверен, что встреча пройдет в вашем рабочем кабинете.

— Успеем ещё и в кабинетах посидеть, и в залах заседаний, — император поморщился, — после того что ты уже натворил, нахлебаемся полной ложкой. Ты только не подумай, что я это тебе в вину ставлю. И давай уже по имени отчеству, что ли. Не нам с тобой друг друга официально величать. Но если хочешь, можешь звать меня папой.

— Благодарю, но я покачто, пожалуй, воздержусь, — я понял, что государь шутит, но как говорится, в каждой шутке есть доля шутки, — тогда зачем я тут?

— Чтобы понять, как нам жить дальше, — Святослав Андреевич устало откинулся на спинку кресла, и только тогда я понял, насколько он измотан, — и естественно, чтобы мы наконец-то услышали и твои мысли по этому поводу.

— Что? Всё настолько плохо? — никакой вины я за собой не чувствовал, но всё-таки хотелось бы понять, о чём, собственно, речь, потому как разговор после таких вот общих слов мог пойти в какую угодно сторону.

— Пока ты прохлаждался, мы дважды в шаге от новой мировой войны прошли, — влез дед, явно желая направить беседу в нужное ему русло. — Все хотят, ничего не делая, свою долю от жирного пирога получить. Желательно большую!

— Если бы не ты, экспериментатор хренов, ничего этого вообще бы не было, — стараясь оставаться в рамках приличий, что было не так уж и просто, холодно ответил я. — Вы с Варягом — два урода — сознательно ломали мне жизнь. А сейчас, когда я выбрался из всего этого дерьма, ты ещё смеешь меня в чём-то упрекать? Это я значит «прохлаждался»? А ты, наверное, работал в поте лица…

— Я, чтоб ты знал…

— Довольно! — чуть повысил голос император, прибив суровым взглядом вначале меня, а затем деда. — Что случилось — то уже произошло. Сейчас нужно думать, как разгрести последствия! Ответ на первый извечный русский вопрос «кто виноват?» сейчас не так важен, как на второй «что делать?»

— Тогда… я не очень понимаю, зачем вам я? — пожав плечами, я откинулся в кресле с чашкой чая, а злость на деда потухла так же быстро, как и зародилась. — Нет, ясно, что аватары сейчас — доминирующая сила в политике, и ни один лишним не будет. Но всё же не думаю, что моё сугубо дилетантское мнение что-либо значит…

— Кузьма… Давай уже без ложной скромности, — поморщился Святослав Андреевич, — тебе не идёт. Пора уже расти над образом тупого солдафона. Колдун-аватар, герцог двух государств, зять императора, а может быть, и близкий родственник ещё одного. Первопроходец иного мира, связанный близкими отношениями с существами, превосходящими силой любые виденные нами до этого… Просто не может быть обычной пешкой!

— Не будешь сам себя уважать, и другие тебя будут пешкой считать, — в скрипучем голосе деда я явственно услышал обиженные нотки. — Сожрут и не подавятся!

— Спасибо за уточнение, Иван Пахомович, — слегка улыбнулся старику император, а затем вновь обратился ко мне: — Действительно, такой человек либо сам становится «игроком» и действует в команде единомышленников, либо его просто убирают с доски!

Я слегка покраснел под его взглядом, пряча смущение за чашечкой с ароматным чаем.

Да, титулов мне навалили от души. И силушкой не обижен, хотя всегда есть, куда расти и к чему стремиться. Однако правда и то, что при этом я, по сути, остаюсь обычным боевиком, которому «проще и удобнее», когда ему ставят задачу, указывают цель и придают начальное ускорение.

Административные вопросы, да и вообще управление людьми обычно интересовало меня в последнюю очередь, и если была возможность это на кого-то спихнуть, я так и поступал. От политики же я вообще шарахался как чёрт от ладана. Вот только, похоже, она меня догнала и теперь вцепилась бульдожьей хваткой в то место, которое я ей долгое время демонстрировал. Прямо в зад!

Блин, насколько всё проще было в Новосибирске! Таскай себе ящики, чисть картоху да бей морды — и никаких забот. А маячившая после выпуска из физкультурного техникума профессия инструктора по раскрытию первых двух чакр — это не только неплохие по меркам обывателя деньги, но и счастливая жизнь в «цветнике», который зачастую не прочь взять парочку дополнительных углублённых занятий. Впрочем, мне ли теперь на отсутствие вокруг прекрасного пола жаловаться.

— Моих заслуг в том, что вы перечислили, собственно, нет. Я не стремился к своему нынешнему положению, и если бы не случай… Сейчас вполне счастливо жил бы жизнью обычного человека, к тому же я никогда не забывал, с чего всё началось и кто меня во всё это втравил… — Однако поспешил добавить, вспомнив кому и что говорю: — Святослав Андреевич, не смотрите, пожалуйста, на меня волком — как бы мне тогда было завести знакомство с Ниной и Инной? А не зная, чего лишаешься, и не имея этого, вполне можно быть счастливым.

— Умный, — хмыкнул отец, которому я в своей проникновенной речи, пусть и не прямо, чуть было не заявил, что несчастлив с его дочурками. — Считай — выкрутился!

— Вот видите! — в свою очередь чуть грустно усмехнулся я. — И это тоже. Ну не умею я плести словесные кружева! Да, понимаю, что теперь поздно строить из себя святую невинность. Но если честно, совершенно не вижу, чем я с моими куцыми познаниями, кроме непосредственного мордобоя, могу помочь. Хоть и готов это сделать, в первую очередь ради страны и тех, кто мне доверился! Как бы пафосно это ни звучало…