Валерий Желнов - Метро 2033. Реактор [litres]

– Нет, – прошептала Светлана и снова заплакала. Дима мрачно смотрел на умирающую девушку. А в том, что она умирает, не оставалось никаких сомнений.

– Прощай, Света, – сказал Дима, опуская пленку на место. Та не ответила, продолжая молча плакать.

Снаружи послышался шум мотора. Зорин подбежал к окну. Во двор перед приемным покоем заезжали черные джипы. Он отпрянул от окна. Кто и зачем сюда пожаловал, не было никаких сомнений. Хлопнула железная дверь, и с первого этажа послышались голоса:

– Мы за зараженной.

– Да-да. На третьем этаже. Идите за мной.

Дмитрий заметался по палате. По лестнице он уже спуститься не успеет. Шаги и голоса приближались. Зорин схватил висящее над раковиной полотенце и, как смог, протер пол перед койкой. Он посмотрел на Свету. Она глядела на него полными слез и отчаяния глазами, прекрасно понимая, что ее ждет. И смерть, похоже, была не худшим вариантом. Затем она опустила веки и кивнула – иди, мол. Дима выбежал в коридор. Голоса слышались уже со второго этажа. Ему оставалось только спрятаться в одной из палат. Он заскочил в палату напротив и плотно прикрыл дверь. Затем смачно выругался. Все двери на этаже были распахнуты! Неужели единственная закрытая дверь не привлечет к себе внимания?! Дима открыл ее, как остальные, и остался стоять посреди пустой палаты, как пугало в чистом поле.

– Где она? – раздалось совсем рядом.

– Вон там. Восьмая палата.

Зорин огляделся, выискивая место, где бы спрятаться. Ряд сетчатых кроватей без матрасов не оставлял ни единого шанса. Между кроватями стояли маленькие белые тумбочки. И все! Дима забился в угол за распахнутой дверью. Детский сад какой-то! Он сидел на полу, обхватив ноги руками, практически на виду, и только тонкая пластиковая дверь отделяла его от Темных. Если кто-то из них заглянет в палату, то заметит Дмитрия без труда. И тогда ему точно конец. Слишком часто в последнее время он избегал, казалось бы, неминуемой смерти. Когда-нибудь этой сказочной удаче должен был прийти конец.

Шаги остановились в метре от него. Зорин вжался в стену. Стало нечем дышать. Ему было непонятно, как стоящие в коридоре не слышат бешеный стук его сердца и сдавленное, шумное дыхание.

– Вот она.

Некоторое время стояла тишина. Потом раздался короткий приказ:

– Грузите ее.

– Куда вы ее забираете? – спросил кто-то.

– Не твое дело.

Послышался шелест колесиков больничной кровати по линолеуму.

– Чего стоите? – раздраженно произнес Темный. – Помогайте давайте.

Диме показалось или это был все тот же Майор?

Тут нервы у Светланы не выдержали.

– Нет! – хрипло закричала она. – Не хочу! Не отдавайте меня им! Умоляю! Не хочу-у-у!

Дмитрий зажал уши ладонями. Лязгнули створки больничного лифта, и крики оборвались. Зорин закрыл лицо руками, с силой вдавливая ногти в кожу. Беззвучные рыдания сотрясали его тело. Смерть играла с ним слишком долго.

На улице взревели моторы. Надо было уходить. Дима вытер лицо и снова надел противогаз. Когда он спустился вниз, по приемному покою уже метался встревоженный Петрович.

– Ты где был? – накинулся он на Дмитрия.

– В сортире. Живот чего-то прихватило.

– Вали давай отсюда! Живот у него прихватило!

– Ага, ага, уже ухожу, – пробормотал сержант.

В дверях Петрович снова окликнул его.

– А? – переспросил Дима, не расслышав.

– Доктора-то нашел, я спрашиваю?

– А, не, не нашел.

Зорин вышел на улицу и бездумно, уже не таясь, направился в сторону дома. Что это было? Во что он вляпался еще глубже? Он пришел в поисках ответов, а в итоге нарисовал еще одну мишень на себе и своей семье. Что будет, если кто-нибудь узнает, что он разговаривал со Светланой? Ему в таком случае точно не жить. С ним не будут церемониться и устраивать допросы с предупреждениями. Просто шлепнут на глазах у всех, и ничего им за это не будет. Не станет Томск рисковать своим благополучием ради одного-единственного полицейского. Дима остановился и посмотрел на хмурое небо. «Хватит», – подумал он. Каждое его действие, каждый вопрос, каждое слово приводили лишь к тому, что невидимая петля все сильнее затягивалась вокруг его шеи. Больше он ничего не будет делать. Ни спрашивать, ни раздумывать, ни терзаться ненужными вопросами и бесполезными сомнениями. Только работа и дом. Работа и дом. Даже с Егором надо перестать общаться. На время. И пусть этот Саня сидит у их с Леной двери хоть до морковкина заговенья. Уши свои до черепа об стену сотрет, а ничего от него больше не услышит. Ладно, эсбээровцы тоже не железные. Месяц пройдет, другой, станет им скучно, соберут они свои манатки и свалят обратно к себе за колючку. А Дима с Леной будут жить-поживать да ребенка растить. Надо только потерпеть и не трындеть попусту. Забыть эту неделю как страшный сон.

Зорин приободрился. Принятое решение казалось ему единственно правильным и давало надежду на относительно спокойное будущее. На будущее вообще. Дмитрий даже улыбнулся под противогазом. Идти сразу стало легче. Усиленно отгоняя от себя мысли о Светлане и о ее дальнейшей судьбе, он зашагал к дому, пытаясь даже насвистывать какую-то мелодию.

Когда он вернулся к себе, в подвале стояла тишина. Никто не ходил, шаркая ногами, по коридору, никто не гремел ложкой, пытаясь сварганить себе обед. Только под потолком поскрипывала на старом проводе лампочка да в углу сидела неизменная баба Аня. Зорин похолодел от тревожного предчувствия.

– А где все? – спросил он у бабы Ани.

Та только странно нахмурилась и отвернулась. Дима прошел дальше. Дверь в его комнатку была приоткрыта. Лены не было.

«Не понял!» – подумал он.

Сзади подошел еще один сосед, бывший слесарь этого дома дядя Вася.

– Дима…

– Дядь Вася, а чего это? – спросил тот, указывая на открытую дверь. – И куда Лена ушла?

Дядя Вася покряхтел, опустив глаза.

– Дядь Вася, да что случилось?

– Тут реакторские приходили. Они Лену увели.

У Зорина потемнело в глазах. Еще чуть-чуть – и он бы сполз на землю безвольной куклой.

«Доигрался!»

Стариковские руки подхватили его, не давая упасть на пол.

– Они сказали, что на обследование. Там, в парниках, что-то случилось, и они всех работников обследуют. Ради их же блага.

Перед глазами Дмитрия всплыло лицо лежащей на больничной койке Светы.

«Ага, ради блага. Как же».

– Куда они ее повезли? – спросил он, глядя в пустоту.

– Не сказали! – с досадой воскликнул дядя Вася и потом тихо добавил: – Да мы и не спрашивали.

Дима вырвал руку и с внезапной злостью посмотрел на вышедших из своих каморок соседей. Вот так и живем! Одна не сказала, другие не спросили! Своя жопа в тепле – и ладно! Так? Может, для них и так. Но он не мог просто сидеть и ждать возвращения Лены. Ибо Зорин был уверен, что если ничего не делать, она и не вернется. И время сейчас для них шло на часы, если не на минуты. Надеяться он мог в этом деле только на себя. Никто из этого мычащего стада за него не вступится. И под стадом Дима подразумевал не только присутствующих в подвале людей.