Александр Афанасьев - Меч Господа нашего [litres]

– Смену можно не ждать…

– Какого черта?!

– Спокойнее, парень. Аллах сделал так, как он пожелал. Относись ко всему со смирением…

– Внимание! Он выходит! Проснись!

Молодой, которого незаметно для него самого разморило – проснулся от жесткого толчка в бок…

– А!

– Приди в себя. Наш клиент выходит!

Клиентом на сегодня у них был молодой человек по имени Абдулла Халид. Тридцать пять лет – наиболее опасный возраст, не молодой и не старый, достаточно опыта, дерзости и здоровья. Родился в местечке Мир Али в Северном Вазиристане, по благотворительной программе поступил в школу, затем – отправился на заработки. Работал сначала в Бахрейне, потом в Дубае. Там – по-видимому, связался с Аль-Каидой. В Дубае – взял стипендию из благотворительного исламского фонда, отучился в местном университете на инженера. В шестом году – вернулся в Пакистан, осел в Карачи. Семьи нет, детей нет – по данным ЦРУ является гомосексуальным педофилом. Официально работает в автомастерской, где имеет какую-то долю от прибыли. В свободное от работы время – оказывает содействие местным террористическим организациям в подготовке террористических актов, мастерит самодельные взрывные устройства. Связан с Хафизом Гулем Бахадуром, тоже инженером, возглавляющим Муками Техрик Талибан, одно из ответвлений пакистанского Талибана, находящегося под прямым контролем пакистанской разведки. Но это на поверхности… а если копнуть еще глубже, то… ЦРУ подозревало, что Халих вступил в Муками Техрик Талибан по заданию Аль-Каиды с целью контроля за МТТ. Муками Техрик Талибан была известна тем, что отказывалась воевать против пакистанских властей, отличалась довольно умеренными взглядами – и потому Аль-Каида засылала в нее своих агентов, беспокоясь о своих вложениях.

Абдулла Халид – мелкий, с крысиными усиками, одетый на западный манер – вышел из здания, махнул рукой – такси! Молодой завел мотор, пожилой достал из бардачка мобильный телефон Thyraya, гибрид мобильного и спутникового телефона, начал набирать номер…

– Грифон два семь на связи. Грифон два семь на связи, прошу Футболиста, немедленно.

– Грифон два семь, прошу идентификацию.

– Точка восхождения – назвал пожилой кодовое слово.

– Грифон два семь принято, ожидайте.

Обшарпанное желто-черное такси остановилось у тротуара, и Халид ловко скользнул на заднее сидение.

– Грифон два семь, я Футболист, слушаю вас – раздался голос старшего дежурного офицера в Лэнгли, отвечавшего за этот участок.

Пикап – тронулся вслед за такси.

Футболист, я Грифон два семь, нахожусь в Пешаваре. Ведем подозреваемого в одиночку, не хотелось бы рисковать. Нужна помощь. У нас есть что-нибудь?

– Грифон два семь, минутку… да, у нас есть картинка из этого района. Вопрос – вам нужна помощь?

– Футболист, отрицательно. Цель – вперед нас, в такси. Я отмечу ее лазером, как поняли?

– Грифон два – семь, вас понял, жду пометки…

Пожилой взял большую, толстую ручку в корпусе из дорогого дерева, нацепил черные очки со специальными стеклами, которые выглядели как обычные и валялись на бардачке между сидениями. Опустил стекло, выставил ручку, нажал на колпачок – он искренне надеялся, что всего этого никто не заметит.

– Футболист, цель пометил. Видите цель?

– Грифон два семь минуточку… да, цель взята.

– Футболист, в такси следует подозреваемый, код канареечный [5] Канареечный (canary) – в ЦРУ желтого кода нет, есть канареечный. В данном случае – означает, что объект относится к категории опасных, но конкретные враждебные намерения не установлены. . Враждебности не проявляет.

– Грифон два семь принято. Цель ведем.

– Футболист, окей, мы отстанем немного. Возможно, клиент будет нервничать. Можно наладить передачу данных?

– Грифон два семь, продиктуйте свой сотовый.

– Футболист, записывайте.

Через несколько секунд – на экране сотового телефона с большим экраном и функцией навигатора – появилась карта Пешавара с нанесенной на ней красной, пульсирующей точкой. Точка двигалась, данные о ней поставлял спутник. Современные технологии позволяли творить чудеса.

– Сворачивай налево. Пусть оторвется…

– У этого парня был мешок – сказал молодой, поворачивая на соседнюю, относительно свободную улицу – когда он входил в здание, мешка не было.

– Мешок? Большой?

– Да. Приличный.

Такси, поплутав по запруженным городским улицам в надежде сбросить хвост – направилось строго на запад, в направлении Хаятабада. Это был пригород Пешавара – но пригород приличный, с виллами, там жили состоятельные люди. Совсем не то, что деревня Шейхан, другой пригород Пешавара, рассадник экстремизма, где один парень, их коллега, сильно облажался [6].

– Он сворачивает. Свернул. Остановился…

– Мне что делать?

– Давай вперед. Медленно.

Пожилой – обернулся, достал с заднего сидения Калашников, снял с предохранителя и поставил себе между ног, прижав коленями.

– Он стоит. Стоит… Стой!

Пожилой снова достал из бардачка Thyraya, прощелкал номер…

– Грифон два семь на связи. Прошу Футболиста, немедленно.

– Грифон два семь, прошу идентификацию.

– Точка восхождения.

– Грифон два семь принято, ожидайте.

В темноте, приглушенный высокими заборами, но вполне отчетливо – треснул выстрел.

– Ах, черт!

– Сэр!

Пожилой отбросил телефон на бардачок, толкнул дверь, выпрыгивая из машины с автоматом.

– Сэр!

Телефон недовольно замигал красным глазком вызова. Молодой схватил телефон.

– …вы? Грифон два семь, отвечайте немедленно, черт вас дери!

– Сэр, это Грифон два семь, у нас чрезвычайная ситуация! Мы слышали выстрел!

– Грифон два семь, где старший агент? Где старший агент?!

– Сэр, мистер Даббер пошел посмотреть, что происходит!

– Не называй ничьих имен по связи, идиот! Что вы там слышали?!

Раздались еще несколько выстрелов из дробовика, один за другим, потом – длинная очередь из Калашникова – и снова дробовик. Вот черт…

Молодой – бросил надрывающуюся трубку, выскочил из машины. Сунулся на заднее сидение, обзавелся автоматом. Не закрыв машину, побежал в ту сторону, куда ушел старший агент группы, агент Даббер.

Темнело, впереди слышались крики. Сжимая автомат, он забежал в переулок, навстречу ему кто-то шарахнулся. Он вскинул автомат, едва успел сдержать палец на спуске – гражданский! Напуган перестрелкой…

На улице – снова забухало ружье, видно ничего не было – ограды высотой с два человеческих роста. У угла – он остановился, прижался к стене.

Три – два – один!

В нескольких метрах от него стоял человек и перезаряжал дробовик, похожий на автомат Калашникова. Страшная вещь, в последнее время широко распространившаяся – дробовик двенадцатого калибра по схеме АК [7].