Али Алиев - Ганнибал. Начало

Тьма, периодически оборачиваясь убегает, а я стараюсь сжать нож, вызывая боль в руке. Не знаю, насколько мне этого хватит. Снимаю шнурок с ботинок и привязываю рычаг горелки, чтобы она горела постоянно. А ее привязываю другим шнурком к правой руке. Теперь, если и отрублюсь, то либо продолжу плавить камень, либо обожгу себя и очнусь.

***

- Он здесь! Артём, Саша, он здесь! - Юля подбежала к лежащему без сознания мужчине.

- Где, где он?

Вслед за девушкой ворвался Артём, а за ним и Саша. Хирург тут же начал щупать пульс друга и с облегчением выдохнул.

- Жив.

- Что здесь, черт возьми, произошло? - Саша осмотрел комнату.

Повсюду бардак, на металлическом столе какое-то стекло. Оно каплями сползает на пол, а на полу лежит Ганнибал. Вся одежда друга прожжена, в правой руке горелка, а на спине сидит его кошка.

- Не знаю, - пожал плечами Артём. - Но его нужно отвезти в больницу.

***

Я открыл глаза и уставился в знакомый белый потолок. Черт, я что, снова в больнице?

- Привет, - голос Ивы.

- Привет, - улыбаюсь ей и кручу кистью. - Блин, газ, по ходу, кончился.

- Какой газ? - удивленно смотрит она на меня.

- Да блин, секунду, - бью двумя руками друг о друга, но боли нет. - Черт. Видимо, я окончательно завис в этой галлюцинации. Нужно уничтожить камень. Нужно очнуться.

- Как он тут? - вошел в комнату Артём. - О, в себя пришел?

- И ты тут. Классный глюк на этот раз, - улыбнулся я другу.

- Какой глюк? - не понял Тёма.

Ну, еще бы. Галлюцинации положено делать вид, что она реальна.

- Он думает, что все вокруг - глюки, - посмотрела на моего друга Ива.

- Да? - Артём подошел, вынул из кармана шприц и вогнал мне в бедро иголку.

- Бл...дь! Больно, с...ка! - я даже стиснул зубы.

- В глюках? И прямо больно? - хмыкнул он. - Не смеши людей. Вставай уже.

Я медленно сел на кровати. Раньше такого не было. Боль могла быть только реальной и она обязательно отрезвляла. Пусть и ненадолго, но отрезвляла.

- Где он! - в палату влетел Андрей и тут же бросился ко мне. - Ты все уничтожил! Ты расплавил все! Да ты знаешь, что я с тобой за это сделаю?!

- Тихо, Андрюш, он только в себя приходит, не видишь, что ли? Может, у парня вообще крыша поехала, - Семён развернулся и посмотрел в мой единственный глаз. - Ты как себя чувствуешь?

А у меня слезы текут и на лице улыбка. Все кончилось. Я справился. Справился.

- А ты знаешь, что я с тобой сделаю, сука!

Андрей даже обернуться не успел, как кулак Артёма тут же отправил его на пол. Мой друг навалился на него сверху и начал месить.

- Мне Иветта все рассказала. Я тебя, сука...

- Прекратите! - тут же бросился разнимать их Семен.

- Мяу, - взобралась ко мне на плечо Тьма.

- Все хорошо, родная, - я погладил ее по голове. - Я справился.

- Слушай, а как думаешь, в других городах и странах как дела?

- Да как? Так же, - пожал я плечами. - Как пелось в одной песенке «люди делают новых людей». Живут, плодятся, радуются жизни.

- Да нет, я не о том, - покачал головой Сашка, опуская и поднимая свой йо-йо. - Просто вот представь, если такая дичь творится только у нас. Если во всем мире все осталось как прежде, а мы вот тут сидим и думаем, что п...ц - он повсюду. Или, к примеру, может, Америка там или Австралия остались прежними, а Евразия превратилось в место жительства монстров.

- Может быть, - пожал я плечами.

- Блин, тебе что, совсем не интересно?

Я проследил за вращением своего йо-йо. Внизу на травке его поджидала Тьма, и каждый раз я пытался дернуть спускающуюся катушку быстрее, чем она его сцапает. Кошка же в свою очередь не упускала возможности вцепиться в игрушку.

- Я не знаю, Сань. Да и никто не знает. Хотя можешь пройтись до храмов богов и поспрашивать у них. Правда, не факт, что они тебе ответят, - хмыкнул я, не заметив, как моя хищница таки поймала свою жертву и попыталась вырвать у меня из рук. - Пусти, зараза мелкая. Если поломаешь, старик мне голову оторвет.

- Блин, неужели тебе и правда не интересно? - Санька лег на скамью, продолжая играть с йо-йо.

- Да не то чтобы. Я думаю, в России этот писец везде, иначе к нам бы уже пришли какие-нибудь товарищи спасатели или просто разведчики. Связи налаживать или...

Моя кисть по привычке дернулась. Черт, наверное, я не скоро смогу избавиться от ощущения, что все вокруг обман. А может, и правда обман? Может, я вообще еще в коме, а все это мне только снится? Интересно, а как себя на самом деле чувствуют люди в коме? Да, я ощущаю боль. Причем вполне реальную боль, но как оно должно быть на самом деле? Может, и в коме люди ощущают реальную боль, а может, мой мозг просто подделывает эту боль? Черт. Тяжело все это понять. Да и нужно ли? Допустим, я в коме. Что это меняет? Я должен найти способ, как из нее выйти? А какой он, этот способ? Адреналин в кровь пустить в больших дозах? Да этот гормон у меня и не выветривается никогда. Умереть, чтобы проснуться? Сомневаюсь. Если я в коме, то мозг придумает, что делать, а если все реально, то и умру я на самом деле.

- Эй, Ган, ты, похоже, загнался, - выдернул меня из мыслей Саша. - Тебе же Артём велел ни в коем случае не загоняться.

- Легко сказать, - хмыкнул я, смотря на небо.

Примерно два часа дня. Не люблю я это время. Жара жуткая, воздух сухой, словно в пустыне. Хорошо хоть старик нас не особо мучает при такой духоте.

- Так, а чем все там в итоге закончилось?

- С камнем-то? - посмотрел я на Санька и, получив утвердительный кивок, ответил: - Наши победили.

После того, как я расплавил яйцо, меня нашли ребята. Судя по моей одежде, я неоднократно поджигал себя и калечил, чтобы держаться в сознании и не уступать галлюцинациям, но, когда они пришли, я был физически целехонький. Это постаралась Тьма. Она не сбежала от меня не окончательно и, видимо, когда яйцо было уничтожено вместе со всеми осколками, вернулась и вылечила меня. На моем теле появилось чуть больше десятка шрамов, но я остался жив. После этого меня увезли в больницу. Первую неделю я был просто овощем, не мог понять, что реально, а что нет. Постоянно казалось, что сейчас я очнусь, и передо мной снова это проклятое яйцо. В то время начались разборки у власти. Собрались главы районов и начали обсуждать произошедшее. Расспрашивали меня и Иву. Они долго пытались понять, герои мы или преступники. Андрей Мирный наседал на них, требуя, чтобы меня посадили, но главы не могли прийти к согласию. Владимир Викторович, лидер Южного лагеря, и генерал-лейтенант Анатолий Севастьянович, глава нашей армии, требовали уничтожить оставшийся в руках полиции камушек, считая его опасным. Евгений Валерьевич, глава Кулака, и Кристина Антоновна, заправляющая двести четвертым кварталом, считали, что камень нужно использовать и искать другие. Они считали, что мои галлюцинации - не его вина. Что это влияние пещеры или еще чего-то. Они не хотели упускать возможность контролировать кого-то, блокируя умения. Нас с Ивой вызывали раз за разом, требуя максимального доклада. Иветта знала меньше, но говорить могла внятно. Я - наоборот. В то время я все никак не мог привыкнуть к реальности происходящего. Меня лечили различными способами. Водили к психологам, психиатрам, травили таблетками, но от этого мне становилось только хуже. Лечащие умения тоже не помогали. Тогда Артём принялся за раскачку. Он попросил нескольких высокоуровневых бойцов, прокачать его, взял двадцать пятый и второй ранг умения «Ментальное исцеление». Как итог, именно это меня и спасло. Хотя в момент применения я думал, что умру. Мозг будто поместили в морозильник. Так себе ощущения. Одно радовало, я получил достижение «Познавший иллюзии», теперь для меня не должно быть труда отличить галлюцинацию или иллюзию, еще бонусом пришла ментальная защита в двадцать пять процентов, но много это или мало, я пока не понял. Однако несмотря на все мои мучения спор за маленький камешек, непонятно как попавший к ментам, продолжился. Все решил случай. Пока проводились слушания, камень вставили в ошейник и надели на некоего Чижа, вора с привычкой линять из тюрьмы. Про него даже и забыть успели во всех этих распрях и однажды нашли его в камере с разбитой головой. Его сокамерники уверяли, что тот начал бросаться на всех подряд, а потом сам себе разбил голову о стену. Узнав об этом, Евгений Валериевич поверил, что камень опасен, и перешел на сторону южанина и генерала. Камень было решено уничтожить.