Игорь Андреев - Трансформация [СИ]

Парочка подошла к машине со стороны пассажирской двери, Лич распахнул её и тоном, не предполагающим возражений, скомандовал:

— Хват, давай назад, с нашим гостем вы здесь не поместитесь. Дарья, давай тоже к Ольге, — и уже обращаясь к сенсу, одновременно распахивая боковую сдвижную дверь: — Ну? Как?

— Плохо, рядом три машины, наверное, пикапы — в каждой по два человека. Прочёсывают, через пару минут будут здесь.

— Отлично, теперь успеем. Хват, блин, ну чего ты расселся, давай, давай, шевелись…

Занимаясь последние пятнадцать минут самоуничижением, я настроил себя впредь не выполнять приказы, как я его окрестил, «самозванца» и критически рассматривать все его действия. Однако, дураком и тугодумом я не был и сейчас быстро сообразил, что к чему: секунда и я уже на полу возле дивана, на котором лежит раненная Ольга. Дарья среагировала быстрее меня и перескочила назад, не покидая салон. Теперь она удобно сидела, положив голову подруги себе на колени и как мне показалось, торжествующе улыбалась. Я принял это на свой счёт и расценил как насмешку, злорадство. Блин, да заколебали они меня, никто не желает со мной считаться: Ольга обнаружила преследование и ничего мне не сказала, Лич тоже не считает нужным ставить в известность о своих намерениях. Ну уж дудки — я заставлю себя уважать. На ближайшем привале, отплачу той же монетой — возьму и отправлюсь назад, никого ни о чём не уведомляя.

Между тем наш электромобиль, рванув с места устремился на горку, и я впервые увидел Черноту, мёртвый кластер. Пролёты заборов, чередующиеся с калитками и воротами, тянулись далеко вперёд, но метров в пятидесяти они из зелёных становились угольно-чёрными, также как асфальт и редкие деревья, торчащие из-за заборов, как и крыши некоторых, особо больших и богатых домов, видимых с улицы. Ещё метров через триста забора уже не было, деревья лишь угадывались — крупные ветки, а на высоких деревьях ещё и макушки, отвалились, листья опали — теперь они стояли, напоминая огромные чёрные термитники. Дома проявили несколько большую стойкость: провалившиеся внутрь крыши и вывалившиеся окна — других разрушений заметно не было.

Полминуты езды по чёрному посёлку, и мы оказались в чистом поле, если к угольной черноте применимо определение «чистая». Дорог здесь не было, и водитель следовал указаниям нашего провожатого, тот жестами задавал направление, в котором следовало двигаться. По мёртвому пространству мы проехали не меньше десяти километров и попав в стандартный кластер оказались на разбитом просёлке, по которому едва тащились на нашем изуродованном электромобиле — за час одолели расстояние не больше, чем можно было пройти пешком. Кваз первым оценил перспективы езды без одного колеса по ухабам и, знаками уговорившись о чём-то с Личем, покинул нашу компанию.

Ещё в самом начале, как мы оказались на Черноте, Дарья вколола своей подруге дозу наркотика, и Ольга пребывала в бессознательном состоянии — мы лишились сенса. Вопрос Лича о моём ощущении угрозы я принял за опасения возможной засады на пути следования, но ошибся.

— Нет Хват, меня интересует погоня, развитым иммунным вполне по силам преодолеть несколько километров Черноты. Да, останутся они без техники, но и мы едва плетёмся, так что соберись. Кстати, и с засадой тоже нельзя ничего исключать: на этой стороне приличных стабов на десятки километров не найти, соответственно муров расплодилось, ну и заражённых нельзя сбрасывать со счетов, хотя элиты я здесь не встречал ни разу.

За то время, что мне пришлось провести сзади, сидя на корточках, двумя руками схватившись за подголовники передних сидений, ноги изрядно затекли, и теперь я, вытянувшись на полу, пережидал, когда нервные окончания, на долго лишённые кислорода, прекратят возмущаться и самопроизвольно посылать в мозг ругательные сигналы, как будто в ноги тычут сотни острых иголок. Внезапно для себя отметил, как же это здорово чувствовать собственное тело, ну и пусть неприятные ощущения, но они пройдут и будет опять всё здорово, а вот взять Ольгу или кваза недавнего — одна утрачивает себя, второй уже потерял, переродился, и у них это само не пройдёт. Нет, нужно подальше засунуть собственные обиды и идти к намеченной цели, к спасению. Тем не менее, на пассажирское место рядом с водителем возвращаться не хотелось, даже осознавая всё ребячество подобного бунтарства. Не имея возможности следить за дорогой, я попытался прислушиваться к ощущениям — нет ли засады или погони, но ослабляя волю, опять скатывался в своих мыслях к планам возмездия за нанесённые оскорбления чувств и величества, поэтому окончание тряски и набор скорости я отметил лишь перед самой остановкой.

На ногах оказался одновременно с Личем, он вышел, захлопнув дверь и никак не прокомментировав обстановку. Я поспешил присоединится к нему, суетливо выскочил на улицу и оббежал машину:

— Ну что, где это мы?

Однако самозваный лидер не спешил прояснить ситуацию, дождался, когда подойдёт Дарья и только тогда ответил на мой вопрос:

— Здесь я вас оставлю на некоторое время, постараюсь за час обернуться. Чтобы сэкономить время, нужно отрезать от буса отбойник, — он указал на металлическую трубу, вынесенную перед бампером примерно на пол метра. — Сейчас мы находимся на территории мехдвора одного из колхозов и нужно поискать где тут у них ремзона, загоняйте туда бус, но не разгружайте, я приеду на точно таком же и перекинуть всё из одного в другой будет проще и быстрее, чем потом всё это грузить с земли. Нам останется только установить старый отбойник на новую машину и всё.

С этими словами он, поправив на ремне свой необычный автомат, отправился прочь, оставив нас посреди огромного двора, обнесённого высоким бетонным забором и заставленного различной сельхозтехникой, начиная жатками, косилками, и заканчивая огромными комбайнами.

Я критически оглядел пространство с фрагментами асфальтового покрытия среди колейных следов от больших колёс выдавленных в глине и застывших до состояния бетона — здесь не то что ездить на легковом транспорте, пешком ходить опасно. Дарью созерцание картины суровых будней битвы за урожай не трогало, и она вернула мои мысли к нашим насущным проблемам:

— Ну, Босс, командуй, что делать будем?

— Как чего? Пойдём поищем эту ремзону.

— А чего её искать, видишь две эстакады и колонка со шлангом, наверное, там технику осматривают, делают мелкий ремонт, и если нужно, то смывают грязь и заезжают прямиком вон в тот бокс, — девушка указала на ворота одного из многочисленных типовых боксов под крупногабаритную технику.

«Чёрт, мог бы и сам догадаться. Всё-таки я не прав по отношению к команде и надо умерить собственный пыл. Самостоятельно уйти от погони, перейти черноту — всё это мне не под силу». Здравая по своей сути мысль тут же ушла на задний план, так как возникла под давлением обстоятельств — ткнули носом в собственную бестолковость. А инерция мышления вещь неумолимая, через минуту я опять негодовал в душе, когда Дарья, не говоря ни слова, забралась на водительское место и нетерпеливо с раздражением мотнула головой: «ну, чего встал, давай залазь, поехали».