Влад Воронов - Помеченный на удаление [litres]

– Расскажите, пожалуйста, что произошло двадцать первого числа десятого месяца этого года?

– Это было больше месяца назад. Может быть, поясните, с чем связан ваш интерес?

– Вы выходили в море на вашей парусной яхте… «Белоснежка»?

– Возможно. Я этой осенью довольно много ходил на яхте. А поскольку выходные у меня не только в субботу и воскресенье… Проще в порту узнать, они фиксируют все выходы и заходы.

– По нашим данным, вы вышли рано утром и вернулись уже в темноте.

– А, так вы про тот день? Был отличный ветер, я целый день ходил под парусом. Заигрался и отошел от Острова дальше, чем следовало бы. Тем более к вечеру ветер стихает. Поэтому вернулся так поздно, уже под мотором.

– Ваша яхта в тот день была единственным парусником, покинувшим порт. Наша служба воздушного наблюдения пять раз фиксировала парусное судно.

Он развернул на столе карту. Роскошную, надо сказать, у меня гораздо хуже.

– На карте отмечены пять точек, где фиксировалась ваша яхта, с указанием времени наблюдения. Как вы поясните столь хаотичную на первый взгляд траекторию?

– Я просто гонял, пытаясь поймать сильный ветер и развить максимальную скорость. Яхта у меня для развлечения, а не для грузоперевозок по расписанию. Куда хочу, туда иду.

Дознаватель неодобрительно посмотрел на меня поверх очков.

– А в чем, собственно, дело? Почему вас заинтересовали мои перемещения в этот день?

– Вот смотрите. На этой же карте отмечены три точки, где служба воздушного наблюдения заметила спасательный плот. Как видите, он двигался практически по прямой, под воздействием ветра.

– Спасательный плот? Что, где-то произошло крушение? Рация у меня включена все время, на аварийной волне было тихо.

– Крушение произошло за две с лишним недели до этого, далеко на востоке. Мы обнаружили с воздуха дрейфующий плот и направили туда сторожевик. Но сторожевик плот так и не нашел. И самолеты тоже.

– Так вот что искали те ребята со сторожевика!

– Когда они вас остановили, вы не заявляли об обнаружении плота. В то же время, если продлить траекторию плота и яхты, совершенно очевидно, что они пересекались в этой точке.

– Кому очевидно?

– Любому, кто понимает в навигации!

– А я не понимаю в навигации. Я капитан выходного дня. И просто гоняюсь по морю за ветром, хаотически меняя курс. Я не вожу гуано из точки А в точку Б, пытаясь экономить солярку, у меня другая задача.

Дознаватель заметно обиделся на упоминание птичьего дерьма. Как всякий считающий себя профессиональным моряком, он не любил бездельников за штурвалом и не пытался это скрывать.

– Даже если вы двигались хаотично, невозможно не заметить спасательный плот. Его видно за несколько миль!

– Когда его специально ищет в сильную оптику хорошо обученный сигнальщик, сидящий высоко на мачте крупного корабля – возможно. Но я один на яхте, у меня множество дел, и таращиться в бинокль по сторонам – не самое важное из них. Я запросто мог пройти в паре кабельтовых от этого вашего плота и не заметить его. А еще мне непонятно, чем вы недовольны. Если бы я этот плот и встретил, первое, что я сделал бы, – крикнул в эфир о своей находке. Просто потому, что после двух недель болтания по волнам люди внутри должны превратиться в едва живые трупы. Или в неживые. Я даже пришвартоваться к плоту не смог бы в одиночку, не говоря уже о том, чтобы поднять измученных людей к себе на борт. И был бы счастлив свалить заботу о них на подошедших орденцев.

Дознаватель молчал. Видимо, он считал свои выкладки по расчету равномерного прямолинейного движения судов столь непогрешимыми, что любые другие варианты даже не рассматривал. И сейчас остался без основного доказательства.

– Что за корабль-то затонул две недели назад на востоке? Не скажете? Или на том плоту везли тонну золота, и вы подозреваете, что я всех там утопил, а золото присвоил?

– Очень жаль, что полная информация от службы воздушного наблюдения попала к нам только сейчас и не было повода провести тщательный обыск вашей яхты сразу. Тем не менее, советую еще раз подумать и чистосердечно рассказать все.

– Что – все?

– Где вы встретили плот, что за люди на нем были, как вы их привезли на Остров и где спрятали?

– Скажите, вам не надоело выглядеть идиотом? Если у вас есть какие-то доказательства – предъявляйте, если нет – я пошел. У меня выходной день, и тратить его на бодание с вами нет ни малейшего желания.

Дознаватель растерянно покосился вправо. Я сразу обратил внимание на подозрительно зеркальную стену переговорки и сейчас убедился в том, что не ошибся. Зеркало не подало тайных знаков, поэтому мой собеседник снова затянул своим унылым голосом:

– В отношении вас будут проводиться следственные действия. Не покидайте место жительства…

– Что и куда покидать, за меня решает мое начальство. Мои действия на суше – не ваша юрисдикция.

Еще одна порция мычания, и я покидаю столь негостеприимный офис с выражением непоколебимого превосходства на лице. Вот только внутри черепушки мысли бродят совсем не такие бравурные. И еще очень спать хочется.

Жужжит в кармане телефон. Сообщение от Марлоу. «Влад, тебя искали, позвони по номеру…» Боже мой, это кто еще? Может, ну их на фиг, вечером позвоню? Вжик. Снова шеф. «Влад, звони, это срочно».

Срочно так срочно. Набираю. Кто бы сомневался – просят подойти. Куда-куда? В управление охраны частных территорий? Что это за зверь, интересно? У них же там частная охрана. А адрес? Как удачно! Орденская территория, корпус 13-А, офис 215. Да, конечно, буду через пять минут. Я здесь совсем рядом.

Очередной безликий корпус, очередной кабинет. Очередной дознаватель. Как звать-величать, где работаете, посещали ли полгода назад поместье Виктории Эйдельманн? По телефону, за компьютером, посещал.

– В чем конкретно заключалась ваша работа?

– Восстанавливал поврежденную вычислительную технику.

– Восстановили?

– Часть восстановил, часть не смог.

– Что было дальше?

– Ничего. В первый приезд изучил проблему, заказал запчасти. Во второй произвел ремонт. И больше я в поместье не приезжал.

– Выполняли ли вы какие-то работы с системой видеонаблюдения?

– Нет, такая задача не ставилась. Да я и не специалист в этой области.

– Что вы знаете о похищении прошедшей ночью самолета из поместья Виктории Эйдельман?

– От вас сейчас услышал. Только не верю – в такой ливень самолеты не крадут. Разве только тягачом на прицепе.

– Очевидно, самолет похитили в начале ночи, до дождя.

– Ну что могу сказать? Дайте по шапке охране.

– Охрана свое получит, не сомневайтесь. Я еще раз повторяю – что вы можете сказать по поводу похищения?

– Вы в чем-то меня подозреваете?