Денис Кащеев - Путь к Небу

А вот для возвращения наша синоби, не мудрствуя лукаво, воспользовалась дверью: к этому моменту проблема стражи была уже Машей решена.

Под мерный бой задающего гребцам ритм барабана, к ночи заметно снизившего темп, мы выскользнули из каюты и прокрались вдоль решетки борта на корму кохая. Неписей не было и здесь — Антонова об этом позаботилась. Подтянув привязанный канатом ялик вплотную к «Канко-Мару», один за другим (я – первый, Маша – замыкающая) мы перебрались в лодочку. Вика взяла в руки поджидавшее нас на дне ялика весло, Антонова коротким экономным движением перерезала трос кинжалом-танто, и корма кохая начала удаляться, быстро растворяясь в ночи.

Карте темень не помеха, так что протоку, по которой нам предстояло обогнать «Канко-Мару» (в ходе обсуждения звучало предложение наоборот пропустить кохая вперед, но этот вариант в итоге был отвергнут из опасения, что, обнаружив наш побег, неписи остановят судно – например, в месте слияния речных рукавов – и станут нас поджидать), мы обнаружили без труда. Вика ловко направила в нее ялик и погнала его, юрко лавируя меж мелей, оголенных древесных корней, хищно тянущих с берега свои длинные кривые «пальцы», и вездесущего плавняка. И если на первых порах девочка вела лодку нарочито аккуратно и осторожно, то, приноровившись, вошла во вкус — только брызги полетели. Я даже думал сделать сестрице замечание, призвать к сдержанности, но смолчал, рассудив, что у кого нужный навык, тому и виднее…

Рассудил неверно и смолчал, как оказалось, зря. На очередном лихом вираже Викино весло зацепилось за притаившуюся в воде корягу и с хрустом переломилось. Лопасть откололась и уплыла, а в руках обескураженной девочки осталась длинная, но совершенно непригодная для гребли палка.

Нет, моя упорная сестрица не сдалась: попыталась использовать обломок в качестве импровизированного шеста (но тут, по ходу, требовался какой-то иной, отличный от имевшегося у Вики навык), перевесившись через корму ялика, попробовала подгребать ладонями (без видимого результата), а затем — ножнами меча. Последнее, как будто бы, даже дало какой-то эффект — но, возможно, здесь мы лишь постарались выдать желаемое за действительное. Так или иначе, скорость лодки значительно упала – по сути, нас теперь просто несло течением, а усилия девочки сводились к тому, чтобы возвращать так и норовящий сбиться с курса ялик на стремнину.

Рассвет поджидал нас у слияния проток. Справа и слева, по обоим берегам, высились густые частоколы лишенных хвои и листьев черных древесных стволов – Мертвый Лес (судя по всему, непроходим он был программно: любые попытки построить через него маршрут карта категорически игнорировала, выдавая сообщение об ошибке). Впереди река неспешно несла свои воды. Позади, по широкому рукаву, под давящий перестук барабана на нас надвигалась кохая.

— Приплыли… — сплюнув за борт, пробормотал Пашка.

Словно восприняв это за команду, Вика вытащила из воды ножны и обессиленно опустилась на дно ялика.

— Бодрость? -- поинтересовалась у нее сообразительная Маша.

– «9», – выдохнула девочка. – Могу, конечно, риса пожевать – но что толку?

– Лучше все же перекуси, – посоветовал ей я. Затем обернулся на Иванова: – А ты, Паскаль Батькович, доставай свой лук!

– Максимович, – буркнул Пашка, запуская руку в Инвентарь.

Через пару секунд тонкая бамбуковая стрела уже лежала хвостовиком на тетиве.

– Нет, не такую, – покачал я головой. – Давай огненную!

Как я уже упоминал, стрел мы с Машей купили нашему лучнику много и разных, в том числе дюжину – зажигательных, называемых амэ-хия – «дождевая огненная стрела». «Дождевая» – потому что, даже намокнув, была способна донести заряд и поджечь цель.

Не знаю, как это некогда было устроено оффлайн, но в игре амэ-хия воспламенялись сами собой, просто по факту выстрела из лука.

– Понял! – просиял Иванов. – Только для огненных пока дистанция великовата… Их лучники раньше нас достанут, – озабоченно кивнул он на кохая.

– Мы же вроде должны живыми в воду упасть? – напомнила со своего места жующая рис Вика.

– На это и расчет, – кивнул я.

– Ну, как скажете, – пожал плечами Пашка, кладя на тетиву новую стрелу – с обмотанным промасленной бумагой древком.

Так себе оказался расчет, нужно признать. Как только первая амэ-хия воткнулась в форштевень «Канко-Мару» (если считать все выпущенные Ивановым, то это была четвертая – две, не долетев, упали в воду, а на третьей Пашкина рука и вовсе дрогнула, и стрела едва не подожгла корму нашего собственного ялика, разминувшись с ней в считанных сантиметрах), неписи с кохая тут же открыли по нам ответный огонь. Завидной меткостью они, правда, тоже не отличались, но пара оперенных снарядов просвистела довольно близко, а один, успев отбросить миску с остатками риса, Вика отразила проворно выхваченным мечом.

– Ничего, что я без приказа? – не преминула поинтересоваться она при этом.

Тем временем команда «Канко-Мару» ликвидировала не успевшее толком разрастись возгорание на носу судна. Пашке удался еще один точный выстрел – на этот раз амэ-хия угодила в корпус кохая у самой ватерлинии, и попытавшийся потушить пламя непись, перевесившись через борт, сорвался и с криком кувыркнулся в воду, но набегавшая вода не позволяла огню толком распространиться. «Дождевая» стрела добросовестно продолжала гореть, однако омываемая речной волной обшивка «Канко-Мару» едва занималась – и тут же гасла.

Нам же приходилось несладко. Вика отразила еще три или четыре стрелы, две самоотверженно приняла на себя – доспехи те не пробили, застряв в броне – но одну все же упустила. Острый наконечник чиркнул по плечу Пашки, не то чтобы серьезно того ранив, но сбив Иванову прицел – и очередная амэ-хия вместо того, чтобы унести пламенный привет в сторону наседавшего врага, тюкнула-таки в борт ялика.

Маша с Пашкой дружно бросилась тушить огонь, а я, вздохнув, призвал из недр меню Энергетический хлыст. Все же выждал еще пару секунд, но, окончательно осознав, что выбора не остается, ударил по кохая всей мощью накопленной Ки.

Послышался оглушительный треск, грохот, будто бы даже звон – и «Канко-Мару» медленно, словно нехотя, раскололась ровно пополам, на несколько секунд превратившись в этакое подобие катамарана. Затем низ обеих частей корпуса судна разошелся в стороны, верх, наоборот, сомкнулся – и, осев, кохая предстала беспорядочной горой обломков, среди которой в панике копошились муравьями неписи. С каждым мигом тех становилось все меньше – плавать они, судя по всему, не умели и, раз оказавшись под водой, на поверхность уже не выныривали.

Поздравляем!

Вы уничтожили целый отряд!