Евгений Нетт - Новая эпоха. Аур

Но говорить об этом вслух Хельмет не спешил. Не столько потому, что не мог, сколько из-за собственного нежелания вредить человеку, протянувшему ему руку в трудный час. Да, Авель преследовал собственные интересы, но в той ситуации ему совсем необязательно было обеспечивать семью Браунов по высшему разряду. Хельмет согласился бы на магический контракт и с худшими условиями, так как ему просто некуда было деваться. Отверженный изгой, попавший в чёрный список банков Германии якобы за крупное мошенничество — кому нужен такой финансист…?

Только тому, кто по тем или иным причинам не может заявить о себе в открытую. Маги были способны на многие чудеса, а о секретах древних родов можно было говорить бесконечно. Вот и Авель, в глазах Хельмета, стал человеком, вынужденным скрываться от своих врагов. Но верность немца своему господину, — которого он предпочитал считать работодателем несмотря на контракт, — это не поколебало, и рабочие навыки мужчины были постоянно задействованы на все сто процентов. Деньги любили счёт и не любили застаиваться, что, вкупе с желанием Авеля получить источники постоянного чистого дохода, открывало перед Хельметом Брауном определённую свободу действий. Евро, доллары и рубли конвертировались в недвижимость и контракты, которые пусть и с задержкой, но начнут приносить стабильный, надёжный доход. Период самоокупаемости у такого бизнеса был огромен, но в ситуации, когда у тебя на руках есть десятки миллионов «грязных» рублей, обменять их на сотни тысяч ежемесячного, чистого дохода — оптимальный вариант. Ведь Авель поставил перед Хельметом план-минимум — пять миллионов рублей на белых счетах корпорации к сентябрю этого года. Сейчас шла весна, следовательно — времени оставалось не так уж и много…

Но Хельмет был профессионалом, и, что важнее, профессионалом с мотивацией.

***

Дождь не прекращался уже третий день, из-за чего вся территория академии погрузилась в серо-зелёное уныние. Природа цвела, но прохладный весенний дождь и хмурые серые тучи, закрывшие солнце, не позволяли ею по-настоящему насладиться.

Однако Аур был большим ценителем подобной погоды, и оттого — пребывал в превосходном расположении духа, даже не пытаясь прятаться от дождя во время утренней пробежки. Свою физическую форму чернокнижник подтягивал не в одиночестве — и перед ним, и за ним бежало достаточно много людей. Кто-то из них спасался от леденящих кожу небесных капель магией, кто-то — непромокаемой одеждой, и лишь единицы любителей принимали погоду такой, какой она и была, с презрением взирая на всех остальных.

На вопрос о том, что же сподвигло Аура, никогда не считающего мышцы чем-то важным, присоединиться к тренирующимся студентам, отвечало всего одно слово: турнир.

Время показало, что чернокнижник совершенно зря с пренебрежением смотрел на своих будущих оппонентов, целенаправленно готовящихся к участию в главном событии года. Молодые и неопытные, но любящие импровизировать студенты даже на тренировочных записях демонстрировали серьезный уровень подготовки, которому Аур, скованный ограничениями одного элемента, не мог противопоставить ничего. Ему было стыдно признать, но многие шестикурсники, — а нынешний седьмой курс в этом году выпускается, так что участвовать в грядущем турнире не будет, — обладали большим опытом использования стихийной магии, чем он сам. Да, раньше чернокнижник осознанно пренебрегал развитием этого элемента, считая его слишком топорным, но горечь поражения оттого исчезать не спешила. Принять тот факт, что его лёд сам по себе не так уж и силён, а аспекта из-за слабости детского тела надолго не хватит, было сложно. Но Аур справился с этим, и, поборов нелюбовь к выставлению себя на посмешище, взялся за тренировки.

В первый же день, проведя положенный час в нарезании кругов вокруг академии, Аур вернулся в общежитие обуреваемый неоднозначными мыслями. Он ещё в самом начале разделил студентов на привычные ему кафедры, обращая внимание на то, чем юные маги предпочитают заниматься. Так появилась существующая лишь в голове Аура кафедра Боевой Магии, кафедра Исследователей, кафедра Целителей и кафедра Бесполезных. Последних было большинство, так как многие студенты не обладали вообще никакой мотивацией и просто учились, не задумываясь над своим будущим. Эдакие одарённые овощи, которых пнули в определённом направлении, и они, нигде не сворачивая, туда пошли. Целители были самыми немногочисленными: во всей академии потенциальных лекарей насчитывалось около пятидесяти человек, и среди них не было ни одного бескланового. Исследователи — вторая снизу по численности группа студентов, к которым Аур относил и себя, и свой кружок по интересам. Одарённые, по-настоящему интересующиеся магией, являлись ценным ресурсом, но просто подойти и познакомиться с ними не было никакой возможности — слишком самостоятельными и изолированными они были, слишком долгим обещал быть процесс сближения. Потому-то Аур и поспешил собрать способных первокурсников под своим крылом, покуда те не заперлись в своём мирке и не стали недосягаемыми.

И, наконец, боевики, размышлениями о которых в тот день полнилась голова тёмного мага. Они были похожи на своих коллег прошлого: такие же вспыльчивые, самоуверенные и, чаще всего, прущие напролом. Арсенал большинства не отличался разнообразием, а концентраторы, при всей их универсальности, использовались исключительно для усиления ударов, будто бы являясь топорными посохами и жезлами прошлого.

Аур видел в этих студентах исключительно клоунов, разбазаривающих свой потенциал. Но — только до того момента, как встретил сотню человек на пробежке в четыре утра.

Они тренировались. Развивали не магию, но тело. Нонсенс, учитывая тот факт, что сложившийся в голове Аура образ боевого мага подразумевал внушительное брюшко и неспособность к активным действиям без поддержки заклинаний. Не раз и не два аспект выручал Аура именно благодаря тому, что маги были теми ещё увальнями. Исключение — друиды и призыватели, но и тех, и других во все времена можно пересчитать по пальцам. Так почему же Аур не замечал превосходной физической формы студентов? Почему игнорировал эту важную, как оказалось, деталь?

Тогда чернокнижник провёл весь день, просматривая голограммы боёв как студентов, так и более опытных, состоявшихся магов. И всюду, куда ни кинь взгляд, было то, что раньше он списывал на уже ставшую привычной узколобость боевиков.

Они навязывали ближний бой не потому, что не знали и не хотели применять сложные комбинированные заклинания, а потому, что самым важным в среде боевых магов считалось помешать врагу, оттянуть его внимание на себя и не умереть при этом.