Евгений Нетт - Новая эпоха. Аур

Третий по порядку, но не по важности пункт — это современная магия. Основные её механизмы были открыты и исследованы даже раньше, чем Аур родился, но с приходом цифровых технологий и машин с высочайшими вычислительными способностями подход к ней просто не мог не поменяться. Когда-то магию творили, держа в руках посохи и жезлы, как неотделимый от чародейства атрибут. После маги научились создавать заклинания без костылей, но временами использовали их как усилители своих возможностей. Сложные ритуалы Аур тоже предпочитал проводить со своим посохом, инкрустированным огромным количеством превосходных кровавых рубинов, но сейчас артефакта не существовало: перед самой смертью тёмный маг изничтожил его, опасаясь нахождения своей гробницы другим опытным магом. Продолжая тему изменения значения концентраторов, мысль плавно перетекала в двадцатый век, ставший, своего рода, прорывным для магии. Тогда вычислительные машины вышли на новый уровень, обрели компактность и огромные возможности. Маги, будучи людьми неглупыми, решили их как-то использовать, начав с исследований, и закончив, в концу пятидесятых годов двадцатого века, искусственными имитаторами интеллектов, способных рассчитывать, оптимизировать и хранить заклинания в своей памяти. Не обошлось без маготехнических нагромождений, с которыми Аур не мог разобраться в силу отсутствия соответствующих знаний, но итог один: маг с современным концентратором был в три-четыре раза опаснее своего «классического» коллеги. А уж если принять во внимание налаженное производство искусственных драгоценных камней, — от этой мысли Аур задрожал в предвкушении, — то и резервы возрастали многократно. Раньше лишь магистры и архимаги могли позволить себе использовать качественные одноразовые камни-резервуары, а в двадцать втором веке приобретение неплохого рубина было по карману даже школьнику. Но если с резервуарами всё было понятно, и изменилась только их доступность, то концентраторы…

О них следовало говорить отдельно.

Внешняя оболочка концентратора изменялась вместе с открытием новых, более подходящих проводников маны. Золото и серебро, издревле используемые в посохах, жезлах и прочих артефактах, отошли на второй план, стоило только появиться сплавам, обеспечивающим достойную проводимость без принесения в жертву прочности. Внутренняя начинка поменялась более кардинально, так как вместо индивидуальных природных элементов стали использовать миниатюрные вычислительные устройства, помимо всего прочего обеспечивающие более серьезное усиление формируемых с их помочью чар. Так, в случаях с магом-бездарем, концентратор обеспечивал вдвое более сильное заклинание и в десять-двенадцать раз более быстрое его формирование. Талантливый маг на пике силы получал много меньше, так как его навыки не требовали серьезной коррекции устройства: в силе «бонус» достигал двадцати-тридцати процентов, в редких случаях лишь пяти-десяти. Но даже самый опытный архимаг создавал более-менее сложные, не отработанные до автоматизма заклинания в два, два с половиной раза медленнее. Если речь заходила о чём-то сверхсложном, требующем долгой концентрации и высокой точности действий, разница доходила до десятков раз. Так, Аур ясно себе представлял, насколько могущественными могли стать те же некроманты, взявшие себе на вооружение концентраторы. Вместо часа подготовки — пятиминутный ритуал, и вот уже из-под земли лезут сотни мертвецов с ближайшего кладбища. Ещё один час, и в бой вступает гомункул, ранее требующий на своё создание целые сутки. И такое соотношение касалось всех областей магии: просто у тех же стихийных магов не было столь многочисленных и при том полезных ритуалов. Маги воды и земли могли влиять на погоду, универсалы — изучать друидизм и его ритуалы, целители, собственно, лечить… Обделенными оставались «чистые» маги огня, льда и света, так как их способности в мирное русло направить было почти невозможно. Так было раньше, так оставалось и поныне.

— «Насколько всё было бы проще, будь у меня вода вместо льда. Или дополнительный воздух…».

Аур поморщился, искренне сожалея самому себе. Лёд был сильной, исконно боевой стихией, но всё-таки уступал огню и, в определённых случаях, земле, при этом превосходя воду. Нелогично с точки зрения физики, но обоснованно для магии. Взаимодействовали вызванные магами проявления стихии по тем же принципам, за счёт которых от стихийных выбросов серьезно страдали лишь неодарённые: магия в человеке защищала его в меру своих возможностей, блокируя стороннее воздействие. В то же время, маг, проецируя свою силу напрямую или при помощи заклинаний, «выводил вовне» самого себя. Так, призванный поток воды можно было заморозить лишь приложив вдвое больше сил, так как маг льда не только забирал у оппонента созданный элемент, но и превращал его в свой лёд, после чего получал возможность им свободно управлять. Что характерно, маг воды провести обратный процесс не мог, и потому лёд считался доминирующим над водой. Обратная ситуация с огнём, где маг льда не мог с адекватными затратами сил вернуть свой элемент, обращенный в пар. При этом воздушник вполне себе неплохо управлялся с такой взвесью, имея возможность как унести её подальше, так и вернуть магу льда, соответственно воспрепятствовав или поспособствовав ему. Во взаимоотношении стихий всё было сложно, и Аур, не будучи боевиком-стихийником, в определённых аспектах откровенно плавал. Немудрено, учитывая тот факт, что ему, не считая тёмных и оттого запрещённых направлений, куда как ближе были разделы общей магии: ритуализм и спиритизм. Первый позволял воздействовать на реальность соразмерно качеству ритуала и затраченной силе, а второй — обращаться к Грани, используя духов, демонов и элементалей. Из последних чернокнижику были доступны только ледяные существа, но даже к ним он обращался крайне редко, отдавая предпочтение контролируемой одержимости, которая, — о счастье! — в нынешних реалиях ограничивалась, но не запрещалась. За призыв души человека можно было и схлопотать, но вот за использование аспектов кого-либо наказания предусмотрено не было. Редкое и непопулярное среди магов знание с годами стало чем-то крайне трудозатратным для изучения. Мало кого привлекали возможности, которых можно было достичь, используя, скажем, дух безымянного полководца прошлого, чей меч удалось отыскать и извлечь из него аспект. О том же, чтобы заполучить в свои руки настоящую, не использованную другим магом реликвию истинных героев, о которых слагали или всё ещё слагают легенды, не шло и речи. Такие предметы жёстко контролировались правительствами, и, конечно же, в большинстве случаев являлись давно выпитыми пустышками. Аур и сам бы впал в отчаяние, не будь он уже связан сразу с двумя легендарными героями своего прошлого, о которых сейчас никто ничего не знал.