Андрей Респов - Небытие Демиург

– Что ж, мастер Холиен. Ваша прямота и откровенность радуют. Ковен примет компенсацию… но лишь по поводу ваших преступлений. Что же касается вашей спутницы…

– Лоос неотделима от меня ни в коей мере, Верховная! Это даже не обсуждается. Обмен однозначен заклинание за нашу свободу действий. Более того, я считаю, что невиновность должна быть дарована и Гергудрун Неистовой. Ибо альва спасла жизнь орчанке, уничтожив своих собратьев по крови. О каком предательстве может идти речь?

Гвендолин нахмурилась, с лица её сползла ироничная улыбка:

– Не тебе судить, квартерон, что правильно, а что неправильно о внутренних делах Ордена! Гудрун уже лишена своего звания Адепта и лишь ожидает своей дальнейшей участи, которую решит Совет Ковена. И никто иной! Ты услышал меня, Холиен?

– Услышал, Гвендолин, и понял, – я вздохнул, заносчивость и жадность, коварство и предубеждение, всё старо в это новом мире. Но я должен сделать попытку, чтобы если не предотвратить кровопролитие, то, как ни цинично это звучит, оправдать его. – Я бы хотел получить гарантии своей свободы и неприкосновенности для себя и Лоос после передачи заклинания Ковену. Это моё последнее слово!

Верховная замолчала, буравя нас с Богиней тяжёлым взглядом. Наконец, она молча кивнула, придя к какому-то решению:

– Хорошо. Я даю тебе слово, квартерон, что вы с тёмной уйдёте из Цитадели и Ковен не будет вам в этом препятствовать.

– Слово Верховной?

– Слово Верховной, Холиен, – мне показалось или в отблесках света от жаровен глаза Гвендолин вспыхнули яркими бликами.

– Тогда и я даю слово, Верховная. Слово Грандмастера Эскула Ап Холиена, что передам заклинание Возрождения и не пролью крови Ведьм при условии соблюдения обещания, данного мне Орденом. И пусть свидетелем моих слов станут Боги, нынешние и ушедшие.

Не прогремел гром и не вспыхнул огонь в жаровнях. Небеса и недра не подали ни единого знака о том, что клятва услышана богами. Ничего. Верховная усмехнулась:

– Керен, несите скрижаль.

Цензоры, выступившие из полумрака ниш, подхватили стоявшие позади группы Ведьм носилки и поставили передо мной. На небольшой деревянной подставке на них покоился кусок полированного мрамора сероватого цвета с опалесцирующей поверхностью. Напротив меня перед носилками встала Гвендолин, справа – Керен и одна из Ведьм – Цензоров.

Не успел я моргнуть, как Керен выхватила из-за пояса острый стилет и молниеносно вонзила его в сердце стоявшей рядом Цензору. Женщина молча рухнула прямо на кусок мрамора. Несколько секунд и затихли непроизвольные движения агонизирующего тела.

– Что застыл, квартерон? Исцеляй! – Керен невозмутимо вытерла кинжал о подол платья и спрятала его на поясе.

Я пожал плечами, стараясь не выдавать своего удивления, и привычно закрутил Рунную Карусель. В полумраке пещеры руны засветились особенно ярко. Стоявшие позади Верховной Ведьмы отступили на шаг, тревожно поглядывая на Гвендолин. Блондинка же осталась на месте, жадно всматриваясь в мои манипуляции. Я наклонился над погибшей Ведьмой и активировал Возрождение.

Вспомнились мои тщетные попытки вернуть к жизни Натиенн. Ослеплённый горем, я тогда особенно не заметил внешних проявлений этого заклинания. А ведь применял его в преображённом мире Небытия впервые…

Сейчас же смог в полной мере восхититься внешними эффектами: золотистое свечение окутало труп женщины, захватив вместе с ним и мраморную скрижаль, большую часть носилок. Во все стороны по каменному полу брызнули яркие капли радужной взвеси. И там, где они касались поверхности, происходили маленькие чудеса. Дерево носилок прорастало зелёными побегами, между щелями на полу, прямо на глазах, поднимался изумрудный мох, мгновенно созревающие коробочки лопались, распространяя вокруг мириады переливающихся спор. Случайное семечко, попавшее неизвестно, как и когда в эту пещеру, на моих глазах проросло в великолепный алый цветок, распустившийся в полумраке Зала Совета…

Ещё несколько ударов сердца – и живая Ведьма, несколько минут назад заколотая Керен на моих глазах, встала рядом. Я посмотрел на скрижаль. Мраморную поверхность покрывали ровные строчки рун, сверкающие алым цветом, медленно тускнеющим вслед за тающим золотистым свечением остатков Высшего заклинания Жизни.

– Получилось, – негромкий голос Верховной разорвал тишину, – Керен! – Цензоры подхватили носилки со скрижалью и поспешно унесли её за ворота.

Мы с Лоос стояли, настороженно посматривая на десяток Ведьм во главе с Верховной. Молчание затягивалось. Рунная Карусель продолжала вспыхивать бликами над моей головой. Я не спешил деактивировать заклинание, ведь последних слов ещё не было сказано.

Гвендолин молча повернулась к нам спиной и пошла к выходу, за ней последовала Керен, а затем и остальные Ведьмы. У ворот Верховная на секунду остановилась и обернулась в нашу сторону, рядом встала Керен.

Холодный задумчивый взгляд Верховной заставлял ёжиться даже на таком расстоянии. Я каждой клеточной чувствовал, как на внутренних весах предводительницы древнего Ордена взвешивается наша судьба.

Верховная улыбнулась краешком губ, полуобернувшись к Цензору:

– Похорони их, Керен! В назидание всем бессмертным!

С этого мгновения все события понеслись вскачь. Цензор сделала какой-то сложный знак пальцами правой руки, я активировал Водный Щит, заключая нас с Лоос в пузырь максимальной защиты. В него тут же ударили несколько стихийных заклинаний со стороны Ведьм. Грохот и треск лопающихся от контраста температур камней заглушил Щит, интенсивность которого я нарастил до максимума. Едва я обернулся к Лоос, чтобы скоординировать последующие действия, как пол под ногами рухнул и мы, кувыркаясь в водном пузыре, понеслись в бездонную пропасть…

Глава восемнадцатая

Как же хорошо… Почти отпустило...

Но тупая боль лишь затаилась. Стоило немного напрячь шею, как она пришла вновь. Перед глазами вспыхнули мириады звёзд, по щекам потекли слёзы. Тело ниже уровня шеи практически не ощущалось. Под правой щекой почувствовал жёсткую кожу доспеха. Чуткие, знакомые пальцы нежно перебирали мои спутанные волосы. Запах фиалок…

– Ло? – мне послышался в темноте полувсхлип – полувздох. Неужели Богини тоже плачут?

– Да, мой альв…

– Мы умерли и возродились?

– Нет, дорогой. Мы свалились в глубокую расщелину, что оказалась под Залом Совета. Ведьмы коварны, а наследство тёмных альвов таит много всё ещё действующих ловушек. Эта оказалась глубокой, стоит признать… Очень. Твой Щит спас нас. Но удар был столь силён, что без последствий не обошлось. Стоило тебе потерять сознание, как Щит рассеялся. У тебя перебит позвоночник, а у меня раздроблены кости стоп… – альва произнесла последние слова как бы, между прочим.