Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

Прежде чем ответить, Дрейк задумчиво поскреб подбородок.

— Нет, я не против! Мне просто интересно — что есть у Куина такое, чего нет ни у кого из вас? Нас тут семеро, считая Мириам. Семь крыс в лабиринте! Что изменится, если нас станет восемь?

— Мы станем на одного человека сильнее.

— Верно. Но что нам это даст? Ты начал с того, что поднял шум всего лишь вокруг взрывов космических кораблей! Теперь ты вынужден сражаться с целым дьявольским войском, чтобы предотвратить мировую войну. Но вспомни свои собственные слова: пусть наша страна миролюбива, пусть она руководствуется чувством справедливости и прочими высокими идеалами, беда в том, что бойню может начать любая нация. И если каким-то чудесным образом мы сокрушим «Норман-клуб» в своей стране, они запросто устроят мировой пожар, поднеся спичку где-нибудь ещё-там, где мы не сумеем их достать, — в Португалии или, например, в Перу. Заколыхаются флаги, забьют барабаны; разумных людей, которые хотят жить, предадут анафеме как трусов и предателей, а безумцев, жаждущих умереть, объявят героями из героев. С этим не справиться не то что семи человекам — семи миллионам! И я не знаю, черт возьми, лучше ли станет, если нас окажется восемь!

Хансен наклонился вперёд и мягко спросил:

— Значит, вы хотите, чтобы Куина поджарили в собственном соку?

— Что за чепуха! — вспыхнул Дрейк. — Я руками и ногами за то, чтобы вытащить Куина. Он — пилот космического корабля, и хотел бы я посмотреть, как он разделается с этими дерьмовыми небожителями. У меня тоже есть на это свои причины, но я уступаю очередь Джорджу, потому что он космонавт! — Его обеспокоенный взгляд перешёл с Хансена на Армстронга. — Я хочу только сказать, что не вижу никакого выхода из грязи, в которую мы вляпались. Это как зыбучий песок. Мы будем бороться и одновременно погружаться, погружаться и погружаться, пока не пустим последний пузырь. И чем отчаяннее мы боремся, тем быстрее погружаемся. Именно так я представляю наше положение. Может, вам оно кажется иным? Может быть, вы видите то, чего не вижу я? Если так, я хотел бы об этом знать. Тогда я понимал бы, куда мы идем, и мне стало бы гораздо легче на душе.

— Считай, что так оно и есть, — сказал Армстронг. — Наш дражайший друг Вомерсли был так любезен, что показал нам выход.

— А? — У Дрейка отвисла челюсть.

— Так ведь он же сказал: «Мы у последней черты»! Они у «последней черты»; не мы, а они. И мы поможем им перешагнуть эту черту. Пусть только нам повезёт!

— М-да. — Дрейк выглядел озадаченным. — М-да. — Он неопределенно повёл рукой перед лицом. — Наверное, это от недосыпа. Либо я слишком туп. — Он посмотрел на Хансена: — Вы что-нибудь поняли?

— Нет, — безразлично ответил детектив. — Хотя мне, собственно, все равно. Мне важно, чтобы брякало в кармане.

— Джордж Куин знает то, чего не знаем мы, — объяснил Армстронг. — Он знает, когда, где и как нанести удар. — Он повернулся к Дрейку, и тот в ответ на его взгляд закатил глаза.

— Не обращай на меня внимания. Я сейчас даже не в состоянии понимать английский язык.

— Ладно. Значит, решено — мы выручаем Куина. Остаются ещё две проблемы. Первая — берем ли мы с собой Мириам?

— Попробуйте только не взять! — крикнула Мириам из кухни. Она указала кофейником на Хансена: — Он — мое единственное алиби! Я от него не отстану.

— Ответ ясен. — Армстронг ухмыльнулся. — Берем мы Вомерсли или оставляем здесь под охраной?

— Он для нас — все равно что золотой запас, — сказал Хансен. — Я не люблю расставаться с золотом. Кроме того, предоставив Вомерсли охрану, мы уменьшим нашу численность.

— Я бы вообще не спускал с него глаз, — посоветовал Дрейк. — У меня на душе неспокойно, когда я его не вижу. Я не доверяю ему, даже когда он там, наверху, без сознания.

— Ясно. Берем с собой. — Армстронг посмотрел на часы. — Мы уже потеряли массу времени… Сейчас у нас две машины, Хансена и Дрейка. Дорога впереди длинная, долго собираться некогда. — Он указал на аппарат на полу: — Эту штуковину тоже надо прихватить. Она пригодится, если какая-нибудь канарейка откажется щебетать.

— Канзас-Сити, скоро увидимся! — Хансен встал, и вместе с ним поднялись трое его людей. — Конечно, если нас не укокошат по дороге.

Дом Синглтона оказался ничем и никем не защищенным — будто у хозяина не имелось врагов! Забавный контраст с цитаделью Вомерсли! Очевидно, руководителю здешнего «Норман-клуба» не было нужды хитрить так, как его коллегам на далёком Восточном побережье страны, — он возглавлял менее активный и не так глубоко погрязший в грязных делах филиал.

Они увидели старый, колоритный особняк, от которого веяло солидностью и респектабельностью, столь любимой банкирами и консервативными бизнесменами. Армстронг почувствовал облегчение.

Сидя в первом автомобиле, позади Хансена, который лениво развалился на водительском месте, он сказал:

— Этот болван Вомерсли говорил, что Синглтон знает его в лицо. Сейчас Синглтон дома. Если уж мы поймали фортуну за хвост, надо ее не отпускать. Я предлагаю использовать Вомерсли как фасад и идти напролом. Что скажете?

— Одобряю. — Хансен обвёл дом пристальным взглядом. — Я всегда выигрывал, когда действовал быстро. Если ты медлишь, то даешь думать противнику.

— О’кей. Скажу нашим. — Открыв дверцу, Армстронг выбрался из машины и внимательно оглядел улицу. Он почти не боялся, что его узнает какой-нибудь случайный прохожий, хотя все вчерашние газеты поместили его фотографию. Заголовок гласил: «Двести тысяч долларов за поимку преступника…»

Снимок был нечеткий; впрочем, даже если бы он оказался хорошим, Армстронг не особенно волновался бы, потому что большинство людей не помнят, что они читали за завтраком, не говоря уж о вчерашних газетах.

Гораздо большую опасность представляли профессионалы с острым взглядом и цепкой памятью; именно поэтому он так тщательно изучал обстановку.

Все было тихо. Быстро подойдя ко второй машине, Армстронг сказал водителю:

— Прямо к подъезду! Держитесь вплотную к нам.

Водитель — человек Хансена — кивнул, не переставая жевать резинку. Армстронг взглянул на Вомерсли, втиснутого на заднем сиденье между Дрейком и ещё одним агентом Хансена. Вомерсли в ответ посмотрел на него, но ничего не сказал.

Он сел в машину, и Хансен лихо подрулил к парадному входу особняка. В зеркало заднего вида Армстронг видел второй автомобиль, не отстававший ни на дюйм. Возле дома стояли ещё две машины, припаркованные ближе к воротам; людей в них не было.

Бок о бок с Хансеном Армстронг отчеканил десять широких шагов до входной двери и позвонил. Остальные следовали за ними. Дверь отворила бойкая горничная.