Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

— Кто — они?

— Веревочные гипнотизеры. По меньшей мере один из них. Сейчас он дурит марсиан за шахматной доской.

— Очень в этом сомневаюсь, — совершенно спокойно ответил Эл. — У него было слишком мало времени, чтобы научиться играть как следует.

— Ты хочешь сказать… — Я пораженно уставился на Эла. — Ты знал , что он на борту?

— Конечно. Сам поймал. А потом Кли Морг упросил отдать его им — ведь из герметично закрытого отсека не сбежать. И Кли Морг совершенно прав, хотя марсиане желали заполучить шар совсем по другой причине.

— Да? — Я был совершенно сбит с толку. — И какова же эта причина?

— Ты бы и сам мог догадаться, ведь тебе хорошо известны нравы марсиан. Они решили, что игра станет гораздо интереснее, если их гость будет передвигать фигуру на одну клетку, создавая иллюзию, что она отправилась на другую. — Он помолчал. — А значит, им придётся внимательней изучать каждый ход и напрягать логическое мышление, чтобы понять, что произошло на самом деле. Мне оставалось только развести руками. Похоже, банда с красной планеты окончательно спятила. Но дело не в этом, а в том, что странное существо нашло с марсианами общий язык и даже разделяет интерес к шахматам. Настанет день, когда оно выиграет чудовищно уродливый кубок, который я не стал бы терпеть возле своего кресла-качалки даже в качестве ночного горшка.

Покорители космоса! Тьфу, да и только! Все они чокнутые, как вы и я!

«О начале 2032 года возвестил взрыв семнадцатого космического корабля «Земля — Марс». Шестнадцать предыдущих попыток также закончились неудачами. Джон Дж. Армстронг — изобретатель-одиночка — оснащает оборудованием ракету номер восемнадцать. Чтобы не потерять вложенные деньги, он начинает собственное расследование причин катастроф…

О начале 2032 года возвестил взрыв семнадцатого космического корабля «Земля — Марс». Взрыв был самый что ни на есть заурядный, и тем не менее это событие вызвало некоторый переполох. Для сенсации имелись две причины. Во-первых, ничего более выдающегося на первые полосы газет в тот момент не нашлось. Во-вторых, в ракете находился человек. Предыдущие шестнадцать неудач уже научили публику не удивляться таким случаям. Обыватель воспринимал каждое известие о катастрофе марсианской ракеты точно так же, как довольно частые, несмотря на официальные заверения, сообщения о падении самолетов. Из шестнадцати провалов восемь пришлось на долю американцев, пять — русских, по одному — англичан, французов и канадцев; всеми кораблями управляли автоматы. Долларов сгорело в избытке, но человеческих жертв до сих пор не было.

Общественное мнение, реагируя на повторяющуюся перед каждым запуском шумиху, перебирало возможные причины постоянных неудач. И нашло две: либо инженеры не столь непогрешимы, как считается, либо имел место искусный саботаж со стороны некоей международной диверсионной организации, поставившей перед собой задачу не допустить ракеты на Марс. Официальная пропаганда усиленно пережевывала вторую версию, причём не столько потому, что власти придерживались ее сами, сколько для того, чтобы отвлечь внимание от первого, гораздо более опасного для них предположения. И те, кто попался на эту удочку, упорно искали возможных диверсантов.

Поскольку на этот раз обратились в пыль триста миллионов рублей и вместе с ними русский космонавт Микитенко, диверсия не могла быть делом рук самой России. Следовало найти какую-то другую причину, и налогоплательщик, на собственной шкуре испытавший достижения науки, опять обратился к первой версии. Нужно добавить, что подобным умонастроениям немало способствовала болтовня леваков и безответственных теоретиков об уничтожении капиталистами излишков продукции. Это напугало людей. Обычно безропотный Джон Доу представил, как его кровные деньги горят в огне, и завопил во весь голос.

Такой была ситуация, когда Джон Дж. Армстронг читал в «Геральд» статью профессора Мэндла. Согласно его теории. Марс окружала смертоносная электромагнитная оболочка, радиус которой менялся со временем и составлял примерно от десяти до двенадцати тысяч миль. Гипотеза, однако, основывалась на довольно скудной информации.

Армстронг был плотным, широкоплечим мужчиной в твидовом костюме и ботинках на толстенной подошве. Мышление его отличалось осмотрительностью и взвешенностью. В жизненных состязаниях он чаще всего приходил к финишу в числе первых, и делал это с такой же обманчивой неторопливостью, как железнодорожный локомотив, хотя и менее шумно.

Спинка кресла прогнулась до предела под его весом в две сотни фунтов. Он вгляделся в мерцающий экран телевизора. На экране проецировалась та самая страница из «Геральд», которая заварила в его голове кашу из всевозможных теорий.

Наконец он набрал номер Мэндла. На экране появилось лицо профессора, молодое, смуглое, в обрамлении курчавых волос.

— Не думаю, что вы меня знаете. Меня зовут Джон Дж. Армстронг, — сообщил он Мэндлу. — Я имею отношение к ракете номер восемнадцать, которая строится сейчас в Нью-Мехико. Закончат ли ее вообще — вопрос сложный, пресса завывает на эту тему, как стая волков, а если эстафету подхватит Конгресс, нам, скорее всего, придётся бросить эту затею и заняться чем-то другим.

— Да, я в курсе. — Лицо Мэндла выразило сочувствие.

— Я прочел вашу статью в сегодняшней «Геральд», — продолжал Армстронг. — Если ваша теория не высосана из пальца, корабль можно смело сдавать в утиль. Поэтому я хотел бы задать вам пару вопросов. Первый: известными вам способы, посредством которых можно измерить параметры этого слоя, не губя корабль? И второй — как вы считаете, можно ли вообще преодолеть это препятствие? — Он помолчал и добавил: — Или Марс останется для нас недоступным на веки вечные?

— Теперь слушайте, — ответил Мэндл. — Информация, переданная искусственными спутниками, однозначно доказывает, что вокруг Земли существует ионизированный слой. Вокруг Марса может существовать похожий слой, но необязательно идентичный земному. О его природе можно лишь догадываться. Из семнадцати кораблей одиннадцать взорвались на расстоянии десяти — двенадцати тысяч миль от планеты, то есть преодолев девяносто пять процентов пути. Как вы сами понимаете, для простого совпадения это слишком. Мы имеем дело с некоей закономерностью…

— Хм! — пробурчал Армстронг. — Остальные шесть так далеко не проникали, а два вообще взорвались на старте…

— Следует учитывать человеческий фактор, дефекты в конструкции, низкую квалификацию, ошибки в расчетах и прочее, и прочее. Все ракеты были без экипажей, ведь мы все ещё продвигаемся к цели на ощупь, методом проб и ошибок. Я считаю, что даже при объединенных усилиях всей планеты первые корабли были обречены на гибель, причём задолго до того, как они достигли окрестностей Марса.