Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

Лиминг вбежал в тесную кабину, повернул на приборной доске нужный рычажок и опрометью кинулся вверх по склону, ведя мысленный отсчет времени. Вражеские солдаты приближались. Они что-то хрипло выкрикивали, но пока не стреляли.

«Шестьдесят девять, семьдесят!»

Лиминг упал и всем телом вдавился в рыхлую почву.

Корабль взорвался, ещё раз заставив содрогнуться окрестные холмы. Взрывная волна породила сильный ветер, подувший сразу во всех направлениях. Вскоре с неба посыпался металлический дождь. Почти у самой головы Лиминга плюхнулся обезображенный кусок металла весом не менее семи фунтов. Он даже не стал гадать, чем был этот кусок ещё совсем недавно, когда его корабль летел мимо чужих звезд и планет.

Лиминг встал и увидел, что враги успели окружить его с обеих сторон. Небольшой отряд перебрался через вершину холма и двигался к нему сверху. Их оружие было нацелено на Лиминга. Солдаты с опаской поглядывали на большую воронку, возникшую посреди склона. Основная часть вражеских сил оставалась у подножья. Взрывная волна или инстинкт бойца опрокинули их наземь, и теперь они поднимались, мотали головами и отряхивали форму. Насколько Лиминг мог судить, никто из них не пострадал. Впрочем, радости его появление у них тоже не вызвало.

Лиминг поднял руки — универсальный жест сдачи в плен, понятный во всей Вселенной. На душе у него было прескверно. Удача, так долго сопровождавшая его, дезертировала. Если бы только он сел на десять миль в стороне от этого проклятого поселка! В таких лесах можно прятаться неделями, месяцами. Если понадобится, годами.

Что теперь об этом говорить?

Враги окружили его. Раса была двуногой, не отличалась высоким ростом, но облик этих коренастых существ говорил об их большой физической силе. Под стать облику была и их тяжелая, топающая походка. У обитателей планеты оказалась чешуйчатая кожа, а глаза, лишенные век, прикрывал роговой нарост. Лимингу пришло в голову странное сравнение: наверное, так выглядела бы гремучая змея, если бы вдруг превратилась в обезьяну.

Вынужденная посадка и взрыв корабля изрядно взвинтили им нервы, но в поведении этих «змеевидных обезьян» Лиминг не заметил открытой враждебности. Оно скорее было настороженно-подозрительным. Немного подумав, он догадался о причине такого поведения. Просто они ещё никогда не видели людей. Не зная, кто к ним явился — друг или враг, они пока воздерживались от активных действий.

Все это было вполне объяснимым. Космическая федерация, в которую входили земляне, состояла из восемнадцати разумных рас, четыре из которых были человекоподобными, а ещё пять очень близки к ним. Федерации противостоял довольно противоречивый и шаткий альянс, куда входило не менее двадцати рас, включая и две человекоподобные. У этих псевдорептилий не было критериев, позволяющих им отличить врага от союзника. Что касалось столь впечатлившего их взрыва корабля, опять-таки они не знали, случайный он или намеренный.

Тем не менее они хотели застраховаться от неожиданностей. Несколько солдат держали Лиминга на прицеле, пока офицер осматривал место взрыва. Потом он подошел к Лимингу, уставился на землянина немигающими глазами и что-то произнёс. В ответ Лиминг пожал плечами и беспомощно развел руками.

Незнание Лимингом местного языка ещё ничего не доказывало и не говорило о его принадлежности к дружественному или враждебному лагерю. Поэтому офицер приказал солдатам построиться и вести пленного в поселок. Пока они шли, солдаты с нескрываемым подозрением поглядывали на Лиминга.

Лиминга привели в каменное строение и втолкнули в комнатенку, напоминающую тюремную камеру. Двое солдат уселись напротив него и ещё двое остались сторожить у двери. Время еле тянулось. Пару часов Лиминг сидел на низкой жесткой скамейке, тупо уставившись в стену. Охранники тоже сидели и бесстрастно, точно змеи, глядели на него. За все это время они не произнесли ни слова.

Потом дверь открылась, и вошёл солдат, принесший пишу и воду. Вкус у здешней пищи был странный, но она оказалась вполне съедобной. Лиминг поел, утолил жажду, после чего ещё два часа подряд созерцал стену.

Он догадывался, как и в каком направлении развиваются события, пока он сидит взаперти. Здешний офицер связался со своим непосредственным начальством в ближайшем штабе, гарнизоне или как это у них называется. Там ответственность за принятие решений быстро перекинули более высокому начальству. Возможно, таких перебросок было несколько. Наконец какой-нибудь высокий военный чин с десятью звездами на погонах приказал направить по дальней космической связи запрос, и теперь оператор выясняет у тех двух человекоподобных рас, не их ли разведывательный корабль оказался в этой части Вселенной.

Если ответ будет отрицательным, местные умницы сообразят, что поймали редкую птицу, и не где-нибудь, а в своем глубоком тылу, в самом центре их империи. Есть от чего содрогнуться: до линии фронта — недели пути. Лиминг почти не сомневался, что ответ будет именно таким, из чего военные шишки сделают глубокомысленное заключение: свалившийся к ним с небес — враг. Не важно, что прежде ни один враг не забирался так далеко в их тыл. Главное — они схватили врага.

Когда они узнают правду, она им явно не понравится. Сидение в глубоком тылу имеет свои неоспоримые преимущества: почести те же, а забот почти никаких. И все — от десятизвездного генерала до последнего солдата — заинтересованы в сохранении такого положения. Неожиданное появление вражеского разведчика там, где он не должен был бы появляться даже в страшных снах, разом нарушит спокойное течение жизни. Вряд ли кто-то закричит «ура», предвкушая настоящие сражения. А мысль о возможных сражениях обязательно промелькнет в чешуйчатых головах. Сегодня пробрался один, завтра по его следам вторгнутся целые армии. Кому понравится перспектива удара в спину, да ещё из собственного тыла?

Что будет с ним, когда эти чешуйчатые установят его принадлежность к Федерации? Полная неизвестность. Он никогда не сталкивался с этой расой и даже не слышал о ее существовании. Хочется думать, что просто так его не убьют. Если раса более или менее цивилизованная, он, скорее всего, угодит в тюрьму и проторчит там до конца войны. Считай — всю оставшуюся жизнь. Если цивилизованность расы оставляет желать лучшего, они найдут кого-нибудь из числа союзников, знающих язык землян, и попытаются выбить из пленного все, что ему известно. В таком случае жестокость и кровопускание ему обеспечены.

В давние времена, когда земляне ещё не летали в космос и все войны велись лишь на территории планеты, существовало важное международное соглашение — Женевские конвенции. [40] Подписанные в 1949 г. международные соглашения о защите жертв войны. В числе прочего устанавливали нормы гуманного обращения с военнопленными. Везде ли и всегда ли эти нормы соблюдались — уже другой вопрос. Они предусматривали проверки тюрем и лагерей для военнопленных представителями нейтральных стран. Пленные получали письма из дома и посылки по линии Красного Креста. [41] Вообще-то, письма и посылки через Красный Крест военнопленные получали и до подписания Женевских конвенций, в частности во время Второй мировой войны. Все это спасло жизнь многим пленным.