Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

— И мне тоже, — поддакнул один из его собеседников. — Может, что-нибудь случилось?

— Если бы один из них сломал ногу или шею, второй вернулся бы и сказал нам, — заметил другой собеседник. — И потом, если бы речь шла не о них, я бы сам предложил начать поиски. Но мы все знаем эту парочку. Джонсон и Грир уже не в первый раз уходят в лес. Небось, насмотрелись фильмов про Тарзана. Это просто великовозрастные мальчишки.

— Джонсон — не мальчишка, — возразил первый, — а бывший флотский тяжеловес, которому до сих пор не сидится на месте.

— Ну, возможно, они просто заблудились. Здесь заплутать легче легкого, собьешься с дороги — и все. Я сам четырежды ночевал в лесу и…

— Мне это не нравится, — решительно перебил его Кампенфельдт.

— Ну хорошо, тебе это не нравится. И что ты будешь делать? Позвонишь в полицию?

— У нас нет телефона, и вам всем это отлично известно, — отрезал Кампенфельдт. — Кто согласится тянуть провод в такую глухомань? — Он задумался, устало хмурясь, и потёр лоб. — Ждем до утра. Если не вернутся, я пошлю Сида на мотоцикле к лесничим. Чтобы никто потом не говорил, что я сидел на заднице и ничего не делал.

— Это решение настоящего мудреца, Олли, — одобрил один из собеседников. — Ты заботишься о детях природы, а они позаботятся о тебе.

Раздался добродушный смех. Через полчаса о Джонсоне и Грире никто уже и не вспоминал.

Было ещё довольно рано, когда операторы группы слежения ворвались в капитанскую каюту, забывшись настолько, что даже не приняли форму Ид-Вана. Главный из троих, который так и остался круглым и светло-фиолетовым, бешено жестикулировал щупальцами.

— Две исчезли, капитан.

— Что за «две» и куда они исчезли? — осведомился Ид-Ван зловеще.

— Две динамические искры пропали.

— Вы уверены?

Не дожидаясь ответа, Ид-Ван бросился к датчикам.

Все обстояло именно так. В шести сферах мерцали крошечные светлячки. Две были тусклыми. Прямо у него на глазах потемнела ещё одна. Потом стремительно, одна за другой, ещё три.

Появившийся командир группы разведки спросил:

— В чем дело? Что-то случилось?

Очень медленно, почти по слогам, Ид-Ван ответил:

— Только что шесть разведчиков лишились жизни, — Он тяжело дышал и, похоже, с трудом верил своим глазам. — Эти приборы говорят, что они мертвы, а если они действительно мертвы, то не могут больше сохранять форму. Их тела самостоятельно вернут себе облик их предков. Вы все понимаете, что это означает…

— Полный провал, — произнёс командир группы разведки, мрачно глядя на шары.

Два последних огонька померкли.

— Общая тревога! — закричал Ид-Ван, на которого это зрелище подействовало как удар током. — Закрыть все иллюминаторы! Задраить люки! Подготовиться к взлету! — Он яростно накинулся на По-Дука: — Ты — пилот! Что хлопаешь глазами, как только что вылупившийся эбельминт? Марш за пульт, идиот, — нельзя терять время!

Ид-Ван краешком глаза заметил сквозь иллюминатор нечто продолговатое и блестящее, но слишком быстрое, чтобы можно было его разглядеть. Оно исчезло едва ли не прежде, чем показалось. Но производимый им шум был слышен ещё долго. Леденящий душу вой.

Радиотехник доложил:

— Идут мощные сигналы, их источник где-то близко…

Под днищем корабля что-то чихнуло, заискрило и снова чихнуло. От искр загорелось высокое дерево, которое пощадил огонь при приземлении ригелиан. Дым, наверное, был виден с расстояния в несколько миль. Ид-Ван приплясывал от нетерпения. Потом кинулся в рубку.

— Давай же, По-Дук, взлетай!

— Мы ещё не развили достаточную подъемную силу, капитан, и приборы показывают, что…

— Смотрите! — завопил Би-Нак и в последний раз обратил внимание капитана на иллюминатор.

В небе темнел стремительно приближающийся клин из семи точек. Точки удлинились и отрастили крылья. Они беззвучно пронеслись прямо над кораблем. От днищ летательных аппаратов отделились черные комки, полетели вниз, на корабль ригелиан.

Запоздавшего рева самолетов пришельцы так и не услышали — его заглушил ужасный грохот бомб.

И тогда ригелиане превратились в последний раз — в облако молекул.

Специальный корреспондент с телевидения поудобнее устроился в кресле и пожаловался:

— Стоило мне только сунуть нос в студию, как босс кинулся ко мне и велел во все лопатки чесать сюда, показывать затаившему дыхание миру беспристрастные кадры бесчинства бешеных марсиан. Я несусь на всех парах, тут вмешивается военная авиация и задерживает меня на несколько часов. И когда наконец добираюсь, что же я вижу? — Он обиженно засопел. — Какие-то дымящиеся головешки вокруг гигантской воронки. И больше ничего. Ровным счетом ничегошеньки.

Кампенфельдт вытащил из кармана бескрайний носовой платок и повозил им по лбу.

— Мы живем в отрыве от цивилизации. У нас ни телефона, ни радио, ни телевизора. Я не знаю, о чем вы говорите.

— В общем, дело было так, — пустился в объяснения репортер, — Ночью пришельцы высадили своих шпионов в городских парках. Да только не сделали первые двое и двадцати шагов, как фараоны их сцапали.

— Кто-кто сцапал?

— Полицейские, — просветил репортер, — Мы показали первых двоих в утреннем выпуске новостей. Нам тут же позвонили с десяток зрителей и сказали, что знают их, это Джонсон и Грир. Ну, мы и решили, что у вышеупомянутых Джонсона с Гриром не все дома. — Он мрачно хохотнул.

— Порой я и сам склонялся к такому выводу, — сказал Кампенфельдт.

— Ещё через полчаса другой телеканал нарушил наши авторские права, тоже показав Джонсона с Гриром. Через десять минут его примеру последовал третий. К десяти утра чужаков уже было четыре пары, похожих друг на друга как близнецы, и все были пойманы при сходных обстоятельствах в общественных парках. Как будто весь мир сошел с ума и возжелал быть Джонсоном или Гриром.

— Нет уж, — возразил Кампенфельдт. — Я бы не хотел быть кем-нибудь из них. Ни за какие коврижки.

— Это, разумеется, была сенсация. Телеканалы объединились и показали всех восьмерых в полуденном выпуске, который транслируют на всю страну. Мы поняли только, что наткнулись на что-то очень странное. Программу увидели ребята из военной разведки, они вытрясли из местных легавых все подробности, сложили два и два и получили четыре, если не восемь.

— Из кого вытрясли?..

— Из легавых. Контрразведчики нажали на всех этих Джонсонов и Гриров. Подвергли их, назовем это так, усиленной обработке. После этого шпионы заговорили как миленькие, но несли какую-то околесицу. В конце концов один из них попытался сбежать и схлопотал пулю. Когда грохнулся на землю, он все ещё был Джонсоном, но через минуту его тело превратилось в черт знает что… Бог ты мой, какая мерзость! Да вас бы от одного взгляда вывернуло наизнанку.