Дмитрий Лазарев - Сеятель [litres]

Кошмары стали еще одним побочным эффектом. Не самым тяжелым, но самым надоедливым. Они повторялись примерно два-три раза в неделю, и настроение после них портилось капитально. Особенно после тех, которые не запоминались. Ольге почему-то казалось, что именно эти сны предупреждали ее о приближении чего-то плохого, а она их не помнит. Когда такое происходило, ей помогали только разговоры с отцом. У «лояльной» жизни имелся и еще один минус: курить и пить было бесполезно – никакого эффекта.

Отец, кстати, проявлял удивительное терпение в отношении нее, словно не она перед ним, а он перед ней был виноват. Ольга вовсе не была уверена, что на его месте не послала бы лесом дочь, которая в шестнадцать, ублажая тараканов в своей голове, бросила только-только овдовевшего отца и пропала на полтора десятка лет.

Потому нарастающая тревога заставила ее подумать об отце. И тревога эта перешла в решимость немедленно пойти к нему. И пофиг, что пять утра, а отец, будучи совой, наверняка засиделся в своей лаборатории как минимум до двух ночи и вряд ли сейчас обрадуется ее визиту.

Одной из немногих прежних черт, оставшихся у новой Ольги после изменения , была ничтожно короткая дистанция от принятия решения до его исполнения. В свое время она говорила так: «Передумывают только слабаки. Я не даю себе такого шанса».

Вот и в этот раз, быстро одевшись, Ольга вышла из своей комнаты.

Первым, кто встретился ей по пути в жилую часть лабораторной секции, был Рашид. Или не Рашид? Ольга даже замерла, потрясенная, – настолько разительная перемена произошла с бойким широколицым южанином. Это с трудом ковыляющее бледное красноглазое создание с огромными синяками под глазами когда-то определенно было Рашидом. Но теперь оно напоминало персонажа из фильма ужасов.

Пока Ольга пыталась сообразить, что же с ним такое могло произойти, Рашид ее заметил. И движения его резко изменились – стали более уверенными и быстрыми. Не издав ни звука, он бросился на Ольгу. Та ожидала чего угодно, только не этого, и среагировать не успела – научник повалил ее, разинул рот и попытался впиться зубами ей в шею. На Ольгу пахнуло омерзительным запахом гнили, и она инстинктивно отдернулась. В результате зубы безумца клацнули почти впустую, зацепив лишь ворот Ольгиной блузки. Раньше она только радовалась, что ее способность такая мирная – глушение паранормальных талантов других, но сейчас очень бы не помешали умения хотя бы кинетика, не говоря уже о фризерах, пиромантах или пневматиках.

Силы больного были не так велики, но весом он Ольгу превосходил существенно, и она никак не могла его сбросить. Более того – ей все труднее становилось не дать себя укусить. Одной рукой Ольга уперлась сумасшедшему в подбородок, но он исхитрился цапнуть ее зубами за пальцы, и «лояльная» закричала, тут же мысленно выругав себя за глупость – с этого надо было начинать. Кто-то же должен прийти на помощь. А пока ей удалось, чуть изогнувшись, двинуть нападающего коленом в пах.

Только тут он издал первые звуки – нечто среднее между шипением и скулежом. Вот только сбросить его с себя ей по-прежнему не удавалось, похоже, больной на боль реагировал как-то иначе, чем обычный человек. Рашид еще раз клацнул зубами и капнул слюной ей на шею. Ольга закричала снова, на сей раз от отвращения, и краем глаза заметила движение в конце коридора… и едва не задохнулась от ужаса – это ковыляющей походкой двигались еще трое больных. В полумраке коридора их белые лица с синяками под глазами выглядели словно черепа.

Но тут произошло что-то еще. Шаги с другой стороны коридора, и неведомая сила буквально смела с нее Рашида. Больной отлетел на несколько метров дальше по коридору, почти под ноги другим таким же.

«Петр!» – с невыразимым облегчением поняла Ольга.

Кинетик тут же подбежал к ней и помог подняться, буквально вздернув ее за руку с пола.

– Валим отсюда!

– Не могу! – в отчаянии всхлипнула Ольга и мотнула головой в сторону надвигавшихся больных. – Мне туда надо!

– Зачем?!

– Там отец!

– Б…! – емко выразил свое отношение к происходящему кинетик, и в следующий момент больных смело к стенам его Силой, будто кегли молодецким страйковым броском мастера боулинга. – Тогда вперед!

До комнаты отца нужно было пробежать два с половиной коридора, и они бежали, стараясь не сильно топать, потому что в боковых ответвлениях то тут, то там виднелись угловатые шатающиеся фигуры. Ольгу помаленьку леденящей волной начал накрывать ужас. Неужели на всей базе так? А как же отец?

– Что происходит? – хриплым полушепотом спросила она.

Ее спутник дернул плечом:

– Похоже, эпидемия.

– Чего?!

– А я знаю?! – встречно удивился он. – Бактериологическая атака…

Понятно, что ничего не понятно. Кто на них напал? НМП? Другое государство? Еще кто-то? Ответов не было, и не факт, что они когда-нибудь появятся. Но Ольга поймала себя на мысли, что ей плевать. Главное – вытащить отца и убраться отсюда. Последний поворот, за ним длинный лабораторный коридор, в конце которого находятся жилые комнаты старших научных сотрудников…

Ох, твою ж налево… У дверей лаборатории, в которой обычно работал отец, толпились не меньше десятка красноглазых зомби и пытались вломиться внутрь. Двери шлюзового типа были чем-то заклинены в полузакрытом состоянии, и больные пытались прорваться через щель.

Ольга схватила Петра за руку:

– Надо добраться туда – отец там, я чувствую!

Она видела, как скривился «лояльный». К ней-то Петр относился хорошо, но весь научный персонал по понятным причинам терпеть не мог. И сейчас он явно не в восторге от того, чтобы тратить Силы на спасение кого-то из научников, причем, возможно, тоже зараженного. Даже почти наверняка.

Кинетик уже открыл рот, чтобы выдать Ольге последний аргумент, но тут больные, штурмующие двери лаборатории, заметили вновь прибывших и, видимо, сочтя их более легкой добычей, двинулись на «лояльных».

Петр глухо выматерился и от души саданул по ним своей Силой. Вот тут Ольга впервые увидела, что такое разогнанные способности кинетика. Толпу не просто смело, ее практически перемололо, словно она попала под танк. Тела превратились в месиво крови, плоти и сломанных костей. Путь был свободен, но Петр покачнулся и вынужден был опереться о стену. Из носа его закапала кровь.

– Ты как? – испугалась Ольга.

– Жить буду, – вяло отозвался кинетик. – Поторопись – если сюда подвалит еще одна такая толпа, нам крышка.

Ольга кивнула и бросилась к дверям, стараясь не наступать на лужи крови, хотя это было практически нереально. У самых дверей лежал изуродованный труп бородатого толстяка, в котором с трудом угадывался заместитель начальника научного корпуса Савельев. Его голова была зажата створками шлюза. Сквозь узкую щель ничего не было видно.