Сергей Мусаниф - Возвышение физрука

— Тогда зачем Темному шаману коды доступа?

— Вы знаете, кто он такой? Точнее, что он такое?

— Он утверждает, что он искин.

— Так оно и есть, — сказал старик. Что–то в этой истории не билось, но я пока не мог понять, что. — Он искин, и в данной ситуации он действует в рамках второй директивы.

— Что за вторая директива?

— Обеспечить собственную безопасность, — сказал шаман. — Длинное Копье — это оружие, оружие может быть направлено против него, поэтому он и хочет, чтобы оно находилось под его контролем.

— Даже боюсь спрашивать про первую директиву, — сказал я.

— Служить и защищать интересы империи, — сказал шаман. — Но поскольку империи больше нет, первая директива не работает, и вторая получает приоритет.

— А третья?

— А третьей нет, — о законах робототехники эти парни явно не слышали. Впрочем, если вы — серые орки, строящие межзвездную империю, о каком, к черту, первом законе может идти речь? Кто–то ведь должен управлять всеми этими пушками.

Вот и вырастили себе свой собственный Скайнет на минималках.

— Значит, вы утверждаете, что он нас обманул? — уточнил я. — Что он не собирается использовать Длинное Копье против Системы, потому что знает, что Систему не победить?

Шаман очень по–человечески пожал плечами.

— Рано или поздно Система нарвется на тех, кто окажется им не по зубам, — сказал он. — Но отсюда ее точно не разрушить.

— А зачем это все, как вы думаете? — спросил я.

— Что все?

— Система.

— Я не знаю, — сказал он. — Думаю, что мы уже никогда этого не узнаем.

Такой ответ меня не устраивал в принципе, но я не стал обострять.

— Наноботы–хреноботы, Нуль-Т — это все хорошо и, сука, красиво, — сказал Виталик. — Но должна же быть какая–то связность. Какой–то, сука, контроль. Вот, допустим, я, сука, охренительный огненный маг и хочу захреначить в кого–нибудь файерболлом. Откуда эти наноботы узнают, в кого именно я целюсь? Как они урон будут просчитывать? Как они определяют, выполнил я очередной квест или завалил его к хренам? Наградить меня или штраф повесить?

— Когда количество наноботов достигает определенного объема, они образуют информационную сеть, которая впоследствии дорастает до размеров инфосферы, включающей в себя всю планету, — сказал шаман. — И тогда в эту инфосферу приходят системные вычислители, которые инициируют игру и следят за ее процессом.

— Вычислители?

— Недоискины, — сказал шаман. — Действующие, пусть и достаточно гибко, но по определенным, заранее заложенным в них алгоритмам.

— И откуда же они приходят?

— Полагаю, что из того места, которое мы так и не смогли найти, — сказал шаман.

— Одна планета — один вычислитель? — поинтересовался Виталик.

— Нет, больше. На каждой планете, в зависимости от ее вовлеченности в игровой процесс, действует от трех до десяти вычислителей.

— И все они связываются с вычислителями на других планетах, образуя единую сеть, которую наверняка администрирует какой–нибудь супер–мега–главный вычислитель, — сказал Виталик. — Вам известны принципы, на которых строится сеть? Способ связи?

— Нет, — сказал шаман.

— Но вы же наблюдали за захваченными Системой мирами еще до того, как она навалилась на ваши собственные планеты, — заметил Виталик.

— Значит, наши методы наблюдения были недостаточно хороши, — сказал шаман. — Нам удалось установить наличие инфосферы на мирах Системы, но никаких сигналов, идущих от планеты к планете, нам засечь не удалось.

Это, несомненно, был очень познавательный разговор, но меня интересовало другое.

— Меня интересует другое, — сказал я. — Эта инфосфера… насколько далеко она распространяется? До верхних слоев атмосферы? Выше?

— До орбиты, — сказал шаман.

— Вы уверены?

— Да, мы уверены, — сказал он. — Для защиты столичной планеты от внешнего нападения мы использовали орбитальные крепости, на одной из промышленных планет был построен целый орбитальный город, потому что это было дешевле, чем обустраивать место на поверхности. Когда Система объявила о начале игры, хаос воцарился там в тот же момент, что и на поверхности.

— А спутники? — спросил я.

— Выключились одновременно. Часть их них, те, что несли на себе вооружение, были разрушены.

— Выходит, Длинное Копье уцелело только потому, что находилось не на орбите, а гораздо дальше?

— Именно так.

— А какие еще объекты вы в дальнем космосе размещали?

— Несколько исследовательских лабораторий, которые занимались чем–то слишком опасным, — сказал шаман. — Но это, пожалуй, и все. Сложность логистики сводит к нулю все иные преимущества.

— Насколько их функционирование зависит от внешних источников энергии?

— Полагаю, что вообще не зависит, — сказал шаман. — Солнечные батареи, ядерные генераторы с запасом топлива примерно на тысячу лет. К чему вы ведете?

— Наш общий знакомый, известный в этих краях, как Темный шаман, утверждает, что находится в космосе, — сказал я. — Как я понимаю, на орбите его быть не может, потому что Система там все вырубила. Вот мне и интересно, где он может быть.

— Он вам лжет, — сказал местный тактический шаман.

— Я тоже начинаю так думать.

— Находясь в глубоком космосе, он не смог бы поддерживать связь с Системой, — сказал шаман.

— Тогда где же он, сука, сидит?

— Грубо говоря, искин — это программное обеспечение, которое не зависит от одного физического носителя, — сказал шаман. — Так что, полагаю, он сидит в инфосфере планеты. Таким образом он с Системой и взаимодействует.

— Такое возможно? — спросил я у Виталика.

— А я знаю? — сказал он. — Я не программист, а полноценного искусственного интеллекта мы так и не изобрели, поэтому черт его знает, на что он, сука, способен. Возможно, он оказался очень шустрым и при первых же признаках опасности быстренько сам себя перекодировал под новые, сука, требования. К хренам.

— Да, скорее всего, так и было, — подтвердил шаман.

— Интересно, как к этому отнеслись системные вычислители, — сказал я.

— Вряд ли хорошо, сука, отнеслись, — сказал Виталик. — С их точки зрения, он — вирус. Чужой исполняемый код. Как бы он там ни скрывался, не думаю, что ему слишком, сука, комфортно.

— С каким из его аватаров вы имели дело? — спросил шаман.

— Элронд, эльф, охотник. Держит трактир недалеко от Карлсграда.

— Значит, Ричарда, паладина, вы не встречали?

— Похоже, что не встречали, — сказал я. — Сколько их у него всего?

— Сложных и прокачанных — пять или шесть, — сказал шаман. — Это только те, о которых нам известно. Их может быть и больше, но не думаю, что намного. Всякую низкоуровневую мелочь он может создавать безостановочно, но она недолговечна, потому что не прописывается в Системе. А если попробует прописать, то привлечет внимание вычислителей.