Генри Каттнер - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

Червь либо не заметил людей, либо не обратил на них внимания. Он появился и исчез медленно и беззвучно, как во сне.

— Вероятно, он безвреден, — дрожащим голосом произнес сэр Колин. — Какая-то мутация…

— Боже мой! — Майк облизнул губы, глядя вслед исчезнувшему монстру. — Что это было?

Алан выдавил улыбку.

— Червяк, Майк, всего лишь земляной червяк. Помнишь их?

— Да, — холодно отозвался тот. — Но если здесь есть черви таких размеров, то я не хотел бы встретиться даже с мышами.

Черная цитадель постепенно вырастала перед путниками. Теперь они могли видеть, что неизвестные создатели этого грандиозного здания обработали каменный монолит так, словно базальт был мягким, как глина. Разумеется, это был не базальт, а какой-то другой материал, однако обычные ограничения, налагаемые гравитацией и архитектурными принципами, похоже, не имели значения для строителей.

— Интересно, как долго мы идем, — проворчал Алан себе под нос. — Мои часы остановились.

Сэр Колин усмехнулся и подмигнул ему.

— Думаю, их пора как следует смазать, — бросил он через плечо.

Алан улыбнулся в ответ, хотя на душе у него было тяжело.

— Если мы проспали миллион лет, то на диво хорошо сохранились, не говоря уже о нашей одежде и снаряжении. Порох, как правило, портится за десять — пятнадцать лет. Огромные запасы патронов, хранившиеся на складах с 1919 года, пришли в негодность к началу войны.

(Неожиданная ностальгия, даже по войнам… Какие грандиозные битвы бушевали на земле, по которой они шли теперь, прежде чем армии и покоренные страны обратились во прах?)

Сэр Колин фыркнул.

— Это был не сон, парень. Скорее это похоже на остановленный кадр киноленты. Все остановилось. Ты когда-нибудь слышал о стазисе?

Алан кивнул.

— Абсолютный нуль? При замедлении квантовых процессов высвобождение энергии практически прекращается.

— Как я посмотрю, ты и впрямь кое-что знаешь! — хохотнул ученый. — Теперь смотри: мы стареем, потому что теряем больше энергии, чем можем приобрести. Возьмем, к примеру, проточный пруд. Один ручей впадает в него, другой вытекает с противоположной стороны. Так и с человеческим организмом — он приобретает и теряет энергию. Что происходит, когда наступает зима? Пруд замерзает до весенних паводков.

Весна… Алан с горечью улыбнулся. Он видел вокруг себя темную, пустую осень мира — осень, балансирующую на краю вечной зимы, грозившей заморозить Вселенную.

Сэр Колин замедлил шаг и поравнялся с ним.

— Да, — сказал он, словно отвечая на мысли Алана. — Здешние пруды замерзли не только от холода. Этот мир стар, парень. В нем живет лишь вырождающееся отродье давно ушедших эпох: безмозглые люди-птицы, черви-переростки и Бог знает что еще… — Он устало пожал плечами. — Ты понимаешь, что я имею в виду. Пока мир старился, мы не просто спали. Что-то — возможно, какие-то лучи или особый газ — остановило наши жизненные процессы. Атомарная структура наших тел, нашей одежды, порох в наших патронах — все это не было подвержено обычному износу. Пруд замерз. Моя борода сейчас не длиннее, чем в тот день, когда я в последний раз пользовался расческой.

Алан машинально провел пальцами по своему подбородку, покрытому короткой щетиной.

— Значит, наши жизненные процессы восстановились с того момента, когда мы проснулись, — задумчиво произнес он. — Я должен испытывать голод, но пока что мне не хочется есть.

— Лед тает медленно. Вскоре ты проголодаешься, как и все мы. А я до сих пор не видел никакой органической жизни, кроме крылатых существ да огромных червей.

— Они должны чем-то питаться. Если мы последуем за ними и обнаружим воду, то найдем и растительность.

Сэр Колин покачал головой.

— Вряд ли здесь осталось много воды, а содержание солей будет больше, чем в Мертвом море. Этого достаточно, чтобы отравить всю рыбу, если только она не приспособилась к новым условиям. То же самое относится и к растениям.

— Но крылатые существа…

— Возможно, но откуда ты знаешь, что они едят? А вдруг мы не сумеем проглотить и кусочка этой дряни?

— Узнаем, когда придем туда. — Алан кивнул в сторону чудовищной цитадели, чей силуэт вырисовывался на фоне луны.

— Кто бы ни построил эту проклятую штуку, я сильно сомневаюсь, что его пищеварительный тракт похож на наш, — пробормотал ученый со странной смесью ужаса и восхищения в голосе. — Ты обратил внимание на геометрию этого здания, парень? В ней нет ничего земного. Видишь?

Алан прищурился: туман мешал ясно видеть. Огромная крепость выросла до размеров одинокой горы. Лунный свет не отражался от темной поверхности. Здание оставалось лишь силуэтом, но они могли различить, что оно состоит из геометрических форм: многогранных структур, пирамид и шаров, пригнанных друг к другу на совершенно чуждый лад, с точки зрения человека — без смысла и порядка. Тем не менее каждая архитектурная деталь была укреплена так, словно строители учитывали огромные внутренние напряжения или силу тяготения, значительно превосходившую земную. Лишь высокоразвитый интеллект мог воздвигнуть эту огромную структуру, возвышавшуюся над туманной долиной. Но с каждым шагом становилось все яснее, что этот интеллект не принадлежал человеку.

— Ну и размеры! — пробормотал потрясенный Алан.

Задолго до того, как они подошли к зданию, им приходилось запрокидывать голову, чтобы разглядеть самые высокие пики. Теперь, у основания отвесных стен, они испытывали головокружение, стоило лишь посмотреть вверх.

Сэр Колин провел рукой по мертвой черной поверхности.

— Эрозия, — пробормотал он. — Хотя готов поклясться, что здесь очень редко идут дожди. Сколько же ей лет?

Алан тоже прикоснулся к стене. Она была гладкой и холодной и на ощупь не напоминала ни камень, ни металл.

— Ты заметил, как мало света она отражает? — спросил сэр Колин. — Очень низкий индекс преломления — она как будто поглощает лунный свет.

Черная стена действительно впитывала лунный свет. Бледные лучи втекали в нее, словно река в бездонную пещеру. Пока Алан смотрел, ему почудилось, будто он видит тоннель — темное пустое пространство, уходящее в бесконечность.

Чувство головокружения и тошноты, охватившее его, было таким же, как в тот раз, когда он вышел из темной комнаты на корабле. Да, эти две темноты обладали несомненным сходством. Обе они были отрицанием света и звука. Возможно, стена, которой он касался, была сделана не из вещества в привычном понимании этого слова, но из какой-то чуждой субстанции, где законы физики не действовали либо изменялись непостижимым образом.

Майк крепко сжал рукоять своего пистолета.

— Мне это не нравится, — процедил он сквозь зубы.

— Мне тоже, — тихо согласился сэр Колин. Он почесал бороду, разглядывая непроницаемое основание стены. — Сомневаюсь, сможем ли мы проникнуть внутрь.