Генри Каттнер - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

— Послушай меня, пожалуйста…

В голосе ее звучало упорство, и терпение, будто бы она разговаривала с ребенком.

— У нас произошло восстание племен! Тебе больше ничего не приходит в голову? Я хочу, чтобы ты сам догадался, Ганелон. Прошу тебя, попытайся связать свое исчезновение и восстание племен в Темном мире! Ты ведь помнишь их — этих маленьких непослушных человечков в зеленом? Они сильно угрожают нам, Ганелон!

Конечно, фигурка в капюшоне владела какой-то силой, может быть, гипнозом или чем-то вроде этого. Определенно под ее влиянием в моем мозгу вспыхнула картина: я увидел одетую в зеленые одежды толпу, пробиравшуюся по лесу, и при виде ее почувствовал неожиданную горячую злость. В этот момент я и в самом деле был Ганелоном, великим, могущественным лордом, ненавидящим этих людей. Я чувствовал, что они и впрямь недостойны целовать мои сапоги.

А Эйдери продолжала нашептывать мне:

— Конечно, ты помнишь все и ты ненавидишь их.

Она осталась довольной своей работой, Когда она заговорила, я почувствовал, что сижу в очень странной для себя позе. Широко расправленные плечи, горделиво выгнутая грудь, презрительно искривленный рот. Я был Ганелон. Лорд Ганелон. Не надо было даже проникать в мой мозг, чтобы понять, о чем я думаю, — все мысли читались по лицу.

— Ты был их врагом, ты их ловил и наказывал всякий раз, когда они оказывались в твоих руках, — продолжала она. — Это было твоим основным занятием. Только в тот раз они оказались хитрее. Неизвестно как, но они нашли эту дверь, повернули ее на осях времени, и вот ты оказался в другом мире. А из того мира пришел Эдвард Бонд, который был к ним равнодушен, во всяком случае не был им таким же врагом, как ты. Повстанцам осталось только доделать некоторые детали.

Тут Эйдери слегка остановилась, перевела дыхание.

А когда снова начала говорить, в голосе уже звучала какая-то усмешка.

— Видишь, вот они — фальшивые воспоминания. Они так и работают, так и сидят в тебе. Ты приобрел прошлое Эдварда Бонда, но он-то пришел в наш мир таким, каким был, ничего не зная о Ганелоне. Вот тут, в Темном мире, он причинил нам много беспокойства, доставил много неприятностей.

Никто из нас не мог понять, что происходит. Ты, представляешь, Ганелон — яростный борец с повстанцами — вдруг появляется среди них, да не просто появляется, а возглавляет и организует их борьбу против своего собственного народа! Ты не можешь представить себе нашего состояния в то время. — Она слегка остановилась, видимо, что-то вспоминая. — Мы собрали Совет и решили, что нет иного выхода, кроме как разбудить Гэста Райни. После этого стало понятно, что и как делать. Мы нашли те же самые двери, через которые повстанцы отправили тебя на Землю, выяснили, как они работают. Было принято решение отправиться на Землю и искать тебя. Так мы и сделали в конце концов. Это очень долгий рассказ, но мы нашли тебя и перенесли сюда. Это твой мир. Теперь ты все должен вспомнить.

Собрав силы, я постарался разглядеть ее, но снова не смог.

— Я Эдвард Бонд и совершенно не чувствую себя Ганелоном.

— Не волнуйся, мы скоро вернем тебе истинные воспоминания. Ты уже начинаешь постепенно вспоминать свою настоящую жизнь. На все нужно немного времени. Но учти, что ты и Матолч самые могущественные из Совета.

— Если я еще что-нибудь помню, то это волка. Или что-то не так? Это просто его тезка? Или просто есть еще один Матолч?

— Нет, это человек, но не всегда. Только время от времени. Он ликантроп. По желанию он может менять свой образ.

— Невероятно, у вас тоже говорят об оборотнях, у вас такие же сказки, как на Земле. Но это же только сказки!

— А ты знаешь, откуда начало сказок? — спросила Эйдери. — И наших и земных? Просто когда-то между Темным миром и Землей было открыто много врат. Только на Земле воспоминания об этих днях сохранились как сказки или мифы, но суть их — наша действительность.

— Этого не может быть. Сказки, и не больше, — убежденно сказал я. — Мы считаем это сказками, а вы принимаете их за реальность.

— Скоро ты узнаешь больше. Гэст Райни может рассказать тебе о них более подробно, чем я. К сожалению, его нельзя будить без надобности, поэтому я буду стараться объяснить тебе это сама как сумею. Послушай, любое тело состоит из клеток. Клетки могут приспосабливаться в определенных пределах…

И она стала мне объяснять примерный курс биологии, который я проходил еще в колледже. Я частично пропускал мимо ушей ее объяснения, но картина становилась более ясная. Да еще ее нежный голосок, который мог и убаюкивать и быть очень убедительным одновременно. Мне так и не удалось увидеть ее лицо из-под капюшона.

Я вспомнил лабораторные работы во время учебы: помню различные клетки, мутанты под микроскопом, людей с густыми волосами по всему телу. Но до такой степени, чтобы менялся состав костей! Ведь структура костей волка и человека сильно различается. Да нет же, ерунда, ведь во многом различна и физиология. Физиологическая структура, которая могла бы изменяться таким образом, что человек превращается в волка? Мне стало интересно.

— Честно говоря, — продолжала Эйдери, — у Матолча совсем не такая уж звериная фигура, как это кажется. Но он действительно меняет форму, когда это ему нужно.

— Немыслимо, как это? — спросил я. — Как это у него получается?

— Ты понимаешь, он немного мутант. — Я услышал нотки сомнения в голосе Эйдери. — Среди нас в Темном мире много мутантов. Даже из тех, кто заседает в Совете, есть мутанты.

— И ты мутант? — мне ничего не оставалось, как спросить.

— И я тоже, — спокойно кивнул капюшон.

— А менять свою форму ты можешь? Ну там в волка или кого другого?

— Нет, — ответила Эйдери.

Я заметил, что тело под мантией задрожало, как уже было однажды, когда она волновалась.

— Нет, я не могу менять свою форму, лорд Ганелон. Неужели ты не помнишь, что могу я?

— Прости, но не помню.

— Хорошо, но тем не менее я обладаю силой, которая может тебе пригодиться, когда повстанцы вновь нападут на нас, — сказала она, растягивая слова. — Действительно, среди нас много мутантов И может быть, поэтому было принято решение об отделении от Земли давным-давно ведь на Земле нет мутантов. По крайней мере, таких, как Матолч, точно нет. А он далеко не единственный.

Тут у меня зашевелились волосы от своей догадки.

— А я не мутант? — аккуратно спросил я.

Но она в ответ покачала головой.

— Нет, что ты. Ты был посвящён. Один из Совета должен иметь ключ к Кэр Ллуру. А мутантам это не позволено.

Я заметил, что, как только она произнесла имя Ллура, на меня сразу пахнуло каким-то ужасом. Не страхом, как я думал раньше, а именно смертельным ужасом. Я решил, что уже настало время поинтересоваться, чье имя так действует на меня.