Генри Каттнер - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

— Милый мой, я тебя очень прошу, будь со мной и ни о чем не думай. Ведь это я, твоя Медея. Только я могу тебя спасти сейчас. А потом ты будешь жить в замке Ганелон, — шептала Медея страстным голосом прямо мне в ухо.

Она не врала мне на этот раз. Конечно, обессиленный, я уже не буду для них страшен. Просто буду таким же манекеном, как и все. Даже Матолч успокоится, зная, что чары Медеи срабатывают безотказно. И потом они меня положат куда-нибудь, как сноп соломы, без ума, без сил, без души.

Стоп! Меня, Ганелона, лорда Совета, как какого-то раба! Никогда! У них это не выйдет.

В ответ на мои мысли, сияние наверху стало ярче. Даже пробежали какие-то искорки.

Я нашел источник этого света, это было окно Ллура, и я мысленно устремился к этому окну, как спасителю.

Ладно, пусть Медея ведьма, но она не посвящена Ллуру. Провампир и мутант. Темные злые силы не пульсировали у нее в крови, так же как они бились в моей. Наконец-то я понял, что такое быть посвященным Ллуру. И как бы я ни отказывался от связи с ним, какие бы клятвы ни давал себе и другим, но эта связь существовала, и еще какая прочная! Да, конечно, Ллур имел власть надо мной, но и я мог пользоваться его силой. И по-моему, сейчас был самый подходящий момент, чтобы воспользоваться ею.

Все ярче горело Золотое Окно в вышине. Снова по его лучам пробежали искры и послышались какие-то глухие удары, похожие на удары пульса, только гораздо громче. А возможно, так билось сердце Ллура, который был обеспокоен происходящим.

Я почувствовал, что ко мне приливает поток силы, пробуждающий меня от чар Медеи. Мне ничего не оставалось, как пользоваться силами Ллура, у меня не было другого выхода, чтобы спасти себя, и я не задумывался, что будет дальше. Я тянул и тянул в себя его энергию. Интересно было наблюдать, как изменилось лицо Матолча, он сжался от страха, а Эйдери быстро замахала своими малюсенькими ручками.

Медея уже поняла, что со мной происходит что-то не входящее в ее планы. Я почувствовал, как ее тело конвульсивно задрожало. Она ощутила всю мощь энергии, которая вливалась в меня. От жадности она еще крепче припала к моим губам. Но это было слишком много для нее. Та энергия, которую вливал в меня Ллур, не шла ни в какое сравнение с возможностями Медеи поглотить ее. Теперь я был ее хозяином.

— Он призвал Ллура! Быстрее убейте его! — завыл Матолч.

Я увидел еще одно интересное видение. Откуда-то появилась знакомая фигура Ллорина. Было видно, что ему изрядно досталось в бою, но он уцелел и нашел меня. А главное — он нашел Матолча. Матолч прыгнул вперед, его лицо на ходу превращалось в морду волка.

Но у Ллорина в руке был окровавленный в бою меч, и он не думал с ним расставаться. Сцена, представшая его взору, была выше его понимания — Медея в страстном поцелуе со мной, недалеко стоявшая Эйдери, в безмолвии наблюдавшая за нами. И когда он еще раз взглянул на Матолча, прыгнувшего вперед, то замахнулся на оборотня мечом.

Я вырвался из объятий Медеи и с силой оттолкнул ее, так что она отлетела в сторону и упала на каменный пол.

Я увидел, как Матолч поднимает свой личный жезл, и схватился за свой, но в нем уже не было нужды.

Окровавленный клинок Ллорина запел в воздухе, и рука Матолча, сжимавшая жезл, была отсечена у самой кисти. Кровь хлынула из перерезанных артерий.

Матолч катался по полу. И тут он опять стал менять свою форму. Мне было не до анализа его действий. Был ли это гипноз, мутация или волшебство — никто не сказал бы в тот момент, но пред нами престала настоящая пародия на живое существо, особенно на человека.

Но на Ллорина это не произвело никакого впечатления. Он так долго искал встречи со своим врагом, что готов был покончить с ним, кем бы тот ни прикинулся. Он даже отбросил свой меч и схватил оборотня за глотку. Тот еще пытался достать Ллорина своими клыками, но все тщетно, они просто лязгали в воздухе.

И вот Ллорин поднял чудовище высоко над головой. Ему было очень тяжело после только что закончившегося боя ворочать такую тяжесть, но он превозмог себя и сделал это. Затем он с огромной силой швырнул волка о каменный пол.

На этом все закончилось для Матолча. От страшного удара о пол у него переломались все кости. Он дико завыл, вытянулся и затих.

И вот когда-то страшный Матолч, с переломанным позвоночником, умирающий, лежал у наших ног!

Это был праздник Ллорина, он исполнил свою мечту, отомстил врагу, а я сдержал свое обещание, данное ему.

Чары Медеи, сковывавшие меня, исчезли. Теперь во мне бурлила вся сила Темного мира. Я выхватил из ножен свой меч и пробежал мимо тела Матолча, не обращая внимания на Ллорина, который стоял без движения, глядя на поверженного врага. Мне нужен был пьедестал с хрустальным стеклом, светившимся голубым светом.

Все произошло достаточно просто. Я схватил меч и ударил им по стеклу, и оно разлетелось на осколки, упавшие к моим ногам.

Тут тоже была небольшая хитрость, ведь за стеклом ничего не было. Там была пустота, а сам меч был составной частью стеклянной крышки. Он свалился к моим ногам вместе с обломками хрусталя. Красивый, невидимый, так как был частью стекла, а его клинок переливался разными цветами. Рукоятка была очень удобной, точно по моей руке. Я взял его в левую руку, а обычный, стальной, в правую и посмотрел по сторонам. Что-то опять подтолкнуло меня к этому и сохранило мне жизнь в очередной раз. Мне было еще рано хвататься за мечи, потому что на меня веяло ледяным холодом, как всегда, когда рядом находилась Эйдери.

Быстро сунув стальной меч под мышку, я выхватил из-за пояса Хрустальную Маску и надел ее, а затем вынул Жезл Власти.

Только тогда я повернулся к ней. Какое-то странное сияние исходило от нее, но Маска искажала все, что я видел, как фильтр.

Я увидел мертвого Матолча, Медею, пытающуюся пока безуспешно встать на ноги. Ллорин в упор смотрел на Эйдери, но уже потерял нить происходящего. Только глаза его оставались живыми, а лицо приобрело безразличное выражение.

Эйдери, чью изящную маленькую головку я теперь видел, стояла спиной ко мне. Впервые я увидел капюшон ее откинутым на плечи.

В этот момент Ллорин сморщился, как воздушный шар, из которого выпускают воздух. Его жизнь и душа покидали оболочку. Он упал рядом со своим поверженным врагом, ненадолго пережив его.

Эйдери повернулась ко мне.

Господи! Какая же она малюсенькая, подумал я. И личико у нее совсем детское. Разглядеть больше подробностей мешала Маска, да еще какое-то жжение. Откуда оно? От него захватило дух, и я снова почувствовал оцепенение. На мою голову словно надели железный обруч, и я перестал что-то соображать.

А в глазах Эйдери горел мрачный огонь.