Генри Каттнер - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

— Закоротить энергопотенциалы ядерного реактора номер один и некой точки на Бете, — подхватил Луис. — И тогда что?

— Тогда критической массы все еще достигнуть не удастся, — ответил Ван Бурен. — Зато выйдет из строя управление реактором — вот это сработает! К тому же это безопасно — пострадает лишь запретная зона вокруг острова. Прекрасно. Мне нужен примерно час. Йенг, продолжайте ваши расчеты. Я приступаю.

Стучит!

Сердцебиение чудовища глухо отдавалось во всем подземном зиккурате, никому не заметное и не зарегистрированное приборами.

Каролина Коул и ее новый коллега играли в шахматы, время от времени поглядывая на датчики, которые не показывали ничего необычного. Это происходило на Альфе.

На Бете незримо свирепствовали микробные и вирусные мутанты. Они изнуряли мир, и без того все глубже впадающий в хаос, в то время как ВКМ бессильно натягивал поводья, рассыпающиеся в руках.

На Омеге Ван Бурен на скорую руку собирал свой аппарат.

На Альфе, в Верховном суде, лучшие специалисты ВКМ допрашивали Джозефа Бридена и уже запускали выверенный полицейский механизм для безотлагательных мер против подпольщиков.

А в зиккурате затаился монстр, похожий на раковую опухоль — некогда доброкачественную, но за сотню лет обратившуюся в злокачественную саркому. Он напоминал также два новообразования в теле Маргарет Бриден: одно, дарующее жизнь, — в матке, другое, латентное и рождающее метастазы, — в ее крови. Психопатический, ничего не подозревающий мир замер в ожидании, пока Ван Бурен приготовит свою электрошоковую терапию. Пациент не может излечиться сам, но шок извне…

Последний штрих — и Ван Бурен открыл канал между Альфой и Омегой. Энергопотенциалы двух вероятностных континуумов, отныне не отделенных друг от друга, встретились и уравнялись. Всего два вольта разницы — но этого было достаточно, чтобы довести уран в первом реакторе до критической массы.

Уродец в резервуаре разинул рот и вскрикнул.

Полтора месяца спустя Луис Бриден сидел у передатчика и беседовал с Ван Буреном. Организация, как никогда ранее, нуждалась в рекомендациях с Омеги. Слишком много последовало изменений — больше, чем они предполагали. Но Ван Бурен казался невозмутимым.

— Все идет по плану, — успокоил он. — Для сравнения у нас имеется еще один вероятностный мир. Вы говорите, что подступает бактериологическая война, — это нормальный ход развития.

— Надеюсь, мы выживем, — заметил Луис.

— Многие выживут, да. А беды и невзгоды… можно перенести.

— Ортега не перенес.

— Но ведь вы все же нашли средство против нового вируса ринита, — возразил Ван Бурен. — И вы бы вылечили его, будь он жив. А теперь поможете остальным.

Он сказал правду. Кто-то умирал, а кто-то выживал, иногда совершенно непредсказуемо. Уродец не только выжил, но и поправился, вышел из коматозного ступора и обрел здравый ум. Он каким-то образом ощутил или угадал ядерный взрыв на острове и рассудил, что эта планета не погибнет от цепной реакции. Гибель постигла другую Землю, где, очевидно, использовали другой, искусственный и неустойчивый элемент или изотоп. Итак, Уродец излечился и охотно помогал в делах, хотя по-прежнему не мог выйти из своего резервуара.

Тем не менее Ортега пал жертвой мутировавшего вируса ринита, а весь мир к тому времени поглотили хаос и анархия. С момента децентрализации прошла не одна неделя. ВКМ теперь был одной из немногочисленных группировок, отстаивавших право на власть. В их борьбу вплетались усилия подпольщиков, пока еще разрозненные, но ловко поворачивающие калейдоскоп событий, едва намечалась тенденция к установлению неверной картины.

Илза Картер выжила и активно участвовала в деятельности организации. И Джозеф Бриден остался жив: в общей суматохе было нетрудно организовать его побег из заточения из-под носа растерянного ВКМ. Он тоже оказался полезен общему делу — он искал новые сферы применения своих способностей, хотя на полную самореализацию мог рассчитывать только после окончания войн. Выжила и Маргарет — в уединении, среди Скалистых гор, она нянчила дочурку, которая не обнаруживала никаких признаков болезни или мутации.

Шоковая терапия помогла. Вероятно, пациент уже достиг стадии наркосинтеза пентотала, то есть испытывал катарсис.

— Я сейчас как раз работаю над увеличением продолжительности жизни, — сообщил Луис. — У нас пока не хватает оборудования, но со временем оно появится. Как бы там ни было, главная задача на данный момент — найти защиту от приближающейся биологической атаки.

— Наблюдение за другими вероятностными мирами поможет вам, — повторил Ван Бурен.

Луис, глядя на хитросплетение проводков в передатчике, кивнул и вновь попытался представить лицо Ван Бурена таким, каким видел его в сознании Уродца. Оно было очень похоже на его собственное, хотя и не абсолютно. К удивлению тех немногих, кто мог провести сравнение, за последний месяц выражение лица Луиса изменилось настолько, что сходство стало разительным, хотя основное различие сохранилось. Луис всегда будет чуть-чуть отставать. Сейчас у него появился шанс наверстать упущенное, и в будущем этот шанс упрочится, если эксперимент с генами, отвечающими за долголетие, пройдет успешно.

Уродец телепатически вызвал Луиса. Тот вместе с Ван Буреном проник к нему в сознание, и непривычным, интравероятностным зрением оба увидели Землю в том виде, который ранее ускользал от их восприятия, — механическому сканеру Ван Бурена явно недоставало мощности.

— Какая красота, — восхитился Луис. — У нас когда-нибудь будет так же. На одном из перекрестков они свернули на верный путь — интересно, где?

— Перекрестков великое множество, Луис, — заметил Ван Бурен. — Одни важны, другие — не очень. Думаю, у нас главный был в девятьсот сорок пятом: возможно, не пришлось бы сбрасывать атомную бомбу на Хиросиму, если бы японская эскадрилья смертников не атаковала Вашингтон.

— А мы бы сбросили. Нас считают сентиментальной нацией, но мы бы, скорее всего, все равно так поступили.

— Не верю. Нам пришлось пройти через разруху в собственной стране, чтобы понять, каково это. Невозможно объяснить людям, что такое война, на словах или по картинкам. Та бомбардировка была нужна — иначе мы бы так и не поняли опасность ядерной энергии и не научились держать ее под контролем. Мы вынуждены были сделать выбор и следовать ему, а не кокетничать с политическими и прочими отжившими предрассудками. Сто лет назад существовало множество развилок, но главная из них, я считаю, совпала с бомбардировкой Вашингтона. Ведь есть миры, где Вашингтон не пострадал!

— Да, — задумчиво произнес Луис.

Некая мысль увернулась и исчезла в горниле пылающего воспоминания — неизменно ослепительного, когда бы оно ни возникало в мозгу. Раньше была одна Земля.