Генри Каттнер - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

А может быть, это был просто сон, в котором живем мы трое. Может быть, они тоже считают это явью и ни о чем не подозревают. А что, если только я знаю, что это нереальность?

Муррей, если, конечно, это был не сон, выглядел замечательно, по крайней мере, много лучше, чем я помнил. Значит, поражение Некроном излечивается скачками во времени.

Находимся ли мы в мире Лица, проснулись ли мы или все еще спим? Найду ли я себя в этом мире? Найду ли доктора Эссен под маской молодости и красоты, называющей себя Топаз? Найду ли Де Калба? Не знаю…

Я смотрел вокруг себя, но никто ничего не говорил. Откуда же взялся прозвучавший в моем мозгу голос?

Лорд Пайнтер прошел мимо меня, и его старые ноги уверенно топтали землю. На нем была прекрасно сидевшая военная униформа. Он внимательно посмотрел на меня, но если и узнал, то ничем не показал этого. Он кивнул мне.

— Добрый день. Я надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? Эй, принесите сюда ящики.

Он отошел в сторону, и я увидел двух молодых солдат, которые несли ящики, обитые стальными полосами с прорезями внизу. Я обрадовался, потому что это были первые незнакомые для меня люди в этом мире. Значит, все-таки не сон. Я повернулся к Муррею, который сидел на одном из ящиков, все еще внимательно разглядывая меня. Я сел напротив и стал ждать. Уж чего, а времени у меня было море.

— Топаз показала пещеру, где мы нашли тебя?

Я кивнул.

— О, я сделала все, что ты приказал, Лорд, — начала говорить Топаз, — я считаю…

— Тихо, Топаз, — сказал Пайтнер с явным раздражением. — И снова обратился ко мне: — Как тебя зовут?

— Кортленд, — ответил я и добавил с иронией, — Лорд Пайнтер.

— Джоб Пайнтер, — поправил его Муррей, — Топаз любого зовет лордом, когда ей что-то нужно. У нас не приняты титулы.

— О, не всегда… — начала было Топаз.

— Топаз, прекрати немедленно и оставь нас ненадолго. — По лорду было видно, что он уже всерьез начал сердиться.

— О благодарю тебя, — она одним движением подскочила на ноги, сияя улыбкой. — Мне еще так много надо сделать. Мои волосы… Позовите меня, когда я понадоблюсь.

Она быстро растворилась в листве близлежащих деревьев. Тонкая и грациозная, она, похоже, не осознавала этого. Быть прекрасной для нее было так же естественно, как дышать.

Я смотрел ей вслед, все больше убеждаясь в том, что это дивное молодое лицо принадлежало Лотте Эссен, если представить ее себе на двадцать лет моложе и предположить, что все свою жизнь она посвятила не науке, а собственной красоте.

— Кортленд, — начал Пайнтер, все также пристально вглядываясь в меня, — нам есть о чем поговорить. Я прослушал твой разговор с Топаз после пробуждения. Я полагаю, что ты из двадцатого столетия. Это верно?

— Ты знаешь, что я спал в пещере, и, вероятно, видел меня.

— Да, мы проанализировали организмы и ткани всех спящих. Радиоактивность низкая, это говорит о том, что сон начался до атомной войны. Я не сомневаюсь, что это путешествие во времени, но ты должен мне объяснить, как спящие очутились здесь и как я оказался там.

Я смотрел на поляну сквозь снежно-белые деревья. Два солдата выполнили свою миссию и исчезли. Топаз отсутствовала. Мы сидели совершенно одни, и только ручей весело пел между нами.

— Может быть, ты сам объяснишь мне все, Муррей? — спросил я.

— Муррей? Почему Муррей?

— Хорошо, пусть будет Пайнтер, но объясни мне ты лучше. Произошло много такого, что я не могу понять.

— Буду рад объяснить тебе все что смогу, это займет всего пару минут. — сказал Пайнтер, показывая на ящики. — Правда, я и сам не знаю, как ты здесь очутился, и еще, похоже, ты меня знаешь.

— Я знаю человека с именем Муррей, который как две капли воды похож на тебя, раз уж ты хочешь играть. Мне совершенно ясно, что происходит. Ты и остальные просто проснулись раньше меня, на месяцы, на годы. Вы пришли в этот мир и нашли в нем свое место, а теперь не признаете меня. Или, быть может, у тебя есть более разумное объяснение?

Он выдохнул, и на лице его проявилось нетерпение.

— Кажется, я начинаю понимать, двойники привели нас в замешательство. Ты действительно ничего не знаешь?

— Нет.

— Очевидно, я был с тобой в пещере, с нами была еще женщина, правда, я не узнал ее. Третьим был Белем. — Он вопросительно посмотрел на меня.

— Белем. Там откуда мы прибыли, его звали Ира Де Калб.

— Белем — не человек, он механдроид, ты не знал этого?

Нечеловек, я вспомнил его глаза цвета холодного металла, я позволил этой мысли проникнуть глубоко в мой мозг, адресуя ее тому, кто завладел моим сознанием тогда, в пространственном лифте. Сначала отклика не было, но потом, тихий как шепот, пришел ответ:

— Наблюдай и жди.

— Я не знаю, кто такие механдроиды, — сказал я, стараясь быть спокойным. — К тому же я ничего не знаю о мире, где меня нет. Скажи мне, Пайнтер-Муррей, кто ты, помнишь ли ты Лицо Эа?

— Я могу навести справки, но твои слова ничего не говорят мне, у нас очень много колоний в обитаемых мирах.

— Чепуха, — сказал я совершенно беззаботно, — забудь о моем вопросе.

Если он что-нибудь и помнил о Лице, то предпочитал молчать.

— О’кей, какой сейчас век?

Он ответил мне, и я понял, что это время не было концом мира и ни в одной галактике Лицо Эа еще не смотрело сквозь багровый сумрак. Что-то пошло не так во время нашего путешествия и разбудило нас слишком рано. Мы проснулись на тысячу лет раньше положенного, и я оказался единственным, кто помнил о нашей миссии, о том, зачем мы отправились сквозь время. Вспомнил! Внезапно что-то проснулось во мне, и я спросил Пайнтера:

— Скажи, а не может такого быть, что ты, например, Муррей, но страдающий глубокой потерей памяти? Амнезия, ты проснулся и ничего не помнишь…

— Невозможно, — сказал он, — я знаю и помню всю свою жизнь. Я был рожден Джобом Пайнтером на Коллханне в 111 году от земных родителей. Это было пятьдесят лет назад, и я могу припомнить всю свою жизнь без пробелов.

— Хорошо, — сказал я, — может быть, у тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

— Пожалуй, ничего… — протянул он.

Его голос внезапно стал отдаляться от меня, я сделал хриплый вздох…

Откуда-то из далекого прошлого в мой мозг ворвался знакомый поток энергии. Пайнтер и сад начали плыть у меня перед глазами, словно нематериальные тени. Для меня перестало существовать все, кроме грандиозной вспышки энергии. То же самое я чувствовал, когда на Земле Некрон убивал. Я увидел лицо Пайнтера, смотрящего на меня сузившимися голубыми глазами. Похоже, что я покраснел.

Я не отметил, сколько времени отсутствовал, однако полковник уже успел сообщить кому-то о случившемся. Когда я очнулся, он все еще держал около губ миниатюрный микрофон. Он продолжал говорить, но язык был для меня незнакомым. Я сидел неподвижно, не в силах даже думать, не то что перемещаться, а он смотрел на меня своими голубыми глазами.