Владимир Сухинин - Здесь вам не тут [publisher: МедиаКнига]

За спиной никого не было и Матвей ухватился за грудь свободной рукой. – Что-то я сам себя накручиваю, – отдышавшись, подумал он, стараясь успокоить свои мысли и сердце. Он еще раз внимательно посмотрел за спину, чтобы убедиться, что там никого нет. Он долго всматривался в темноту и чем дольше он смотрел, тем больше ему казалось, что там кто-то есть и за ним наблюдает. Матвей вытер вспотевший лоб.

– Нет там никого, – мысленно ответил он своим страхам. – Я там был и никого не видел, кроме мертвеца. Он отвернулся и снова мысль, которая посетила его, поразила Матвея. Она его приморозила к полу. – А если это мертвец! Он стоит и смотрит на меня, обиделся за то, что я забрал его оружие и пошел за мной? – Он почувствовал как к нему подступает неуправляемая паника. Вновь обернулся и выставил оглоблю перед собой. – Врешь, меня так просто не возьмешь, – пробормотал он, напряженно всматриваясь в темноту. Так он простоял с минуту. Напряжение охватившее его стало отпускать.

– Что-то я паникую, – подумал Матвей. – С чего бы это? – Он стоял переминаясь с ноги на ногу, не зная как поступить. В его душе сидел, прячась липкий страх, которого он не осознавал и подчиняясь чувствам, поддавался ему. Он сковывал, мешал сосредоточиться и принять решение. Он как острая игла выстреливал при мыслях о мертвеце.

Матвей стал рассуждать, пытаясь, перебороть свое состояние. – Я точно знаю что за спиной никого нет, убеждал он себя, – и надо идти вперед. Да надо идти… но что-то меня держит? Что? Скорее всего мои страхи. Они выросли и стали огромными. Надо успокоиться.

Он прислонил оглоблю к стене, перегородив проход и стал напевать про десять негритят.

– Десять негритят пошли купаться в море…

– Десять негритят резвились на просторе…

Матвей тихо пел и старался обрести внутреннюю уверенность. У него почти получилось. Но тут в середине пения неожиданно он услышал как по туннелю кто-то прошел дробно стуча каблуками. Матвей вздрогнул, замолчал и стал вслушиваться, будучи готовым тут же в случае опасности нырнуть в тень. Но сколько он не прислушивался, как не напрягал слух, стараясь уловить малейший шорох, вокруг него была разлита только беспросветная тишина. Нервы Матвея были натянуты как стрела. Он снова заставил себя петь и вскоре опять услышал шум каблуков. Там в туннеле кто-то ходил, но не приближался, его отдаленный стук шагов легким эхом разносился по коридору. Матвей прекратил петь. То что происходило – странное и непонятное, вызывало внутри него восходящий, необъяснимый ужас и дрожь во всем теле. Рука крепко обхватившая древко оглобли предательски подрагивала. Он боролся, напрягая всю свою волю, убеждал себя что в темноте нет ничего страшного и понимал… Он не верил себе. Объятия страха как тиски все крепче сжимали его душу. Он не мог освободиться от мысли о мертвеце, который его подстерегает и только ждет случая, когда Матвей отвернется, чтобы подобраться незаметно и вцепиться ему в шею своими зубами. Эти страхи лишали его силы.

Морально падая духом Матвей запел «Варяга» и вот чудо: героическая песня как метла стала выметать из его души всякий страх. Оковы что казалось сейчас задушат его, спали и он с удивлением увидел, что это его рука сама по себе ухватила оглоблю и стала отбивать ритм. Это ее стук о стену он принимал за стук каблуков. Делал он это неосознанно, весь погруженный в свои мысли, поэтому не обращал внимания. А вот звук слышал.

– Тьфу ты ну ты, – сплюнул в сердцах Матвей и напряжение в котором он пребывал последние пять минут отступило, с ним ушли нелепые страхи. Усмехнувшись, Матвей взял в руки свою оглоблю и уже свободно пошел дальше к свету. – Это ж надо такое напридумывать, – сокрушено покачал он головой. – Темноты испугался.

Шел он недолго. Становилось все светлее, свет исходящий из глубины туннеля двигался словно живой, он оживлял тени и они причудливыми очертаниями плясали по стенам. Наконец он увидел ступени ведущие на верх, на небольшое возвышение. Там на стуле сидел скелет. Матвей остановился, разглядывая его. Скелет был одет в железную ржавую кирасу. На голове сидел, съехав на нос, закрывая провалы глаз кожаный шлем. Из под шлема косматыми пучками на плечи ложились седые припорошенные пылью волосы. К стене была прислонена алебарда и над головой скелета чадил факел. Легкий ветерок непонятно откуда дувший, колебал пламя и это от него разбегались по стенам тени, напуганные огнем.

Матвей не спешил и долго рассматривал сидящую фигуру. Затем негромко окрикнуло его. – Эй! Ты живой? – и сам рассмеялся своему вопросу. – Ну как скелет может быть живым. Его смех дробным звуком рассыпного гороха прокатился по туннелю и достиг скелета. Матвей еще продолжал смеяться над своей нежданной шуткой, а скелет поднял голову и прислушался. Смех мгновенно застрял в горле у Матвея. Он резко замолчал и застыл не шевелясь. Скелет рукой поднял шлем и посмотрел в его сторону пустыми глазницами.

– Что так долго? – неожиданно глухо как в бочку произнес он. – Я уже с голоду помираю. Брюхо к спине прилипло, а смены все нет и нет. Да и слушать вопли подопытных мессира Сунга надоело. Только и знают что кричать – пощадите! Пощадите! Дурачье. Этот сумасшедший старик не знает что такое жалость.

Скелет поднялся и тут же рассыпался костями. Кираса звякнула о пол. Его череп в шлеме покатился по возвышению и добравшись до ступенек, стуча прикатился Матвею под ноги.

– Что-то голова кружиться, и темно вокруг, – произнес череп. – Зажгите факел, бездельники.

Матвей стоял ни жив ни мертв. Он не знал что делать и поэтому молчал. Ситуация была и смешной и страной, а значит опасной. Какую угрозу таил в себе говорящий череп? Трудно было даже предположить.

– Странно – продолжил череп, – не чувствую своих рук… И ног… Да что происходит? Сержант? Вы здесь?… Почему я себя не чувствую?

– Это потому что Вы умерли, – не выдержал и произнес Матвей. Ему почему то стало жалко этого стражника, что умер на посту и никак не может этого понять. Сколько лет он так провел? Сто? Тысячу? И что его заставило ожить?

– Умер? – переспросил Череп и хрипло рассмеялся. – Умершие не говорят мил человек… Стой! А ты кто такой? Я не узнаю твой голос. А ну стоять! – Приказал он. – Лицом к стене! Руки за голову и чтобы я их видел, иначе почувствуешь мою алебарду.

– Вы умерли, – повторил Матвей. Умерли на посту. А я раб что стал браком и был сброшен в заброшенное подземелье на съедение крысам.

– Что ты мелешь раб! На острове нет заброшенных подземелий, я тут родился и вырос. Здесь только одно подземелье, его построил главный маг коллегии Остхола мессир Сунг. И сюда посторонним вход строго запрещен под страхом смертной казни. Понял?