Андрей Сергеев - Новое рождение

Вставший с кресла молодой хлыщ принял горделивую позу и высокомерно произнёс: «Ваш так называемый закон против террористов, попрекает нашу дворянскую честь. Ведь ваш закон позволяет обыскивать наши дома по надуманным обвинениям, господин Рудрский.»

Судя по лицу Рудрского, он хотел хлопнуть ладонью по лицу. Но он лишь сжал губы, выдохнул и только потом устала произнёс: «Маркграф, простите что спрашиваю, но вы осознаете наше положение? ВЫ прочитали документы, присланные вам?»

К удивлению Лены, вставший юноша, смутился, а глаза его забегали. Увидев это мужчина таки не выдержал и приложил руку к лицу. Почти со стоном он произнёс: «Ладно объясню для вас лично. Если кратко, то террористы, называющие себя республиканцами, не просто объединились в единую группу, но и начали получать финансирование из различных структур. До событий семимесячной давности их удавалось держать в узде, однако теперь количество их атак возрастает в геометрической прогрессии. И закон об частичном ограничении свобод, просто необходим для эффективной работы СЗК!»

«Но почему нас ставят на одну ступеньку вместе с простолюдинами?! Неужели вы думаете, что мы опустимся до их уровня и станем поддерживать террористов?!» - воскликнул юноша, покраснев лицом.

Тяжело вздохнув, стоявший за трибуной герцог произнёс: «Боюсь, что не смотря на то, что семьи аристократов стоят выше остальных, есть незначительная возможность, что некоторые из нас ради личной выгоды, поддерживают террористов. Но мы не можем просто отделить часть аристо от остальных, поэтому закон и будет применяться ко всем.»

Он обвел глазами зал и продолжил: «Исходя из всего сказанного и написанного, любой, кто возражает против данного закона можно заподозрить в поддержке врагов государства. И поэтому спрашиваю всех здесь присутствующих в последний раз. Вы готовы проголосовать за поддержку закона или мне попросить господина Эда, провести дополнительную проверку по отношению к членам нашего высокого собрания?»

Это была не прикрытая угроза и зная, что герцог и глава СЗК находятся в хороших отношениях, она была весьма реальна. Некоторые и возражавших покраснели от ярости, но большая часть, как и Гарнал сильно побледнели и лишь склонили головы.

Дальше она и мужчина сбоку наблюдали за коротким, но предсказуемым голосованием, и как быстро покидали зал люди, которые представляли один из самых привилегированный класс общества. Дождавшись, когда последний из них покинул зал, она произнесла обращаясь к собеседнику: «Ну и что скажите, господин Эд?»

Тот лишь пожал плечами и произнёс: «Предложенный закон поможет нам, а какой-то степени и наверняка позволит выловить самое низшие звено, тех, кто финансируют наших республиканцев, но боюсь кардинально это ничего не изменит. Но боюсь это всё что нам остаётся.»

Что ответила девушка, которой она была, Лена не узнала. Едва открыв рот, она снова погрузилась во тьму, чтобы снова проснуться в настоящем.

Первое что она увидела, открыв глаза – это была крышка медицинской капсулы. Слабости как в прошлый раз не было, но, как решила девушка, это из-за того, что раны были не очень глубокие, но её мнение изменилось в тот момент, когда Лена попыталась поднять левую ногу и поняла, что толком пошевелить ею не может. Наклонившись и присмотревшись, она заметила, что чуть выше ступни проступает замысловатый рисунок черного цвета. Потрогав его рукой и убедившись, что он никак не чувствуется, она поглядела по сторонам и обнаружила свой линкер, лежавший рядом на столике поверх новеньких вещей. Протянув руку и взяв его, Лена быстрым привычным движениями нашла номер Салматии и дождавшись, когда она ответит, сказала: «Неси костыли у меня нога не двигается.»

«Кошка» явилась спустя десять минут, немного запыхавшаяся и явно встревоженная. Подойдя к ней, она произнесла: «Держись за меня, помогу вылезти.» Вытащив её из персонального гроба, она аккуратно усадила её на пол и дождавшись, когда Лена упрется спиной в капсулу, начала осматривать ногу. Осмотрев рисунок и пропустив сквозь ногу немного ЭНРы, она вынесла вердикт: «Малое зачарование отсроченного действия. В ловушку попадала?» - и дождавшись кивка, продолжила: «Применяется для того чтобы преследовать жертву было проще.»

Задумавшись и выбыв из реальности на несколько секунд, она произнесла: «Тебе удалось его убить?»

«Да.» - ответила ей Лена.

«Отлично. Это был Рагназ. Охотник не столько опасен, сколько изворотлив. Больше полутора десятка раз уходил из засад, как тебе вообще удалось загнать его в угол? Он ведь никогда не вступает в ближний бой без соответствующей подготовки.»

«Мне помогли.» - ответила ей Лена, смотря, как Салма проводит какие-то манипуляции с ногой и начала рассказывать о произошедшем за последние несколько дней. Когда она закончила, женщина задумчиво произнесла: «Говоришь кто-то обстреливал его, но это были не люди Йозефа?»

«Кто это по-твоему был?»

«Не знаю. Есть предположение, что кто-то из реинкарнировавших, но тогда откуда им было знать, что ты будешь там? Скорее уж это были твои знакомые.»

«Но зачем им это?»

«Кто знает? Чужая душа потемки.» - и будто дождавшись конца разговора, ногу девушки пронзила боль, и она успела увидеть, как вспыхнул и исчез рисунок, оставшись на коже лишь небольшим шрамом более светлой кожи.

Пошевелив ногой и убедившись в её работоспособности, Лена начала разминать затекшую конечность, смотря на поднявшую Салматию, спросила: «Судя по тому я вижу ты вспомнила многое.»

Только сейчас, когда страх остаться с парализованной ногой отступил, девушка заметила насколько бледной выглядела Салматия. Та лишь невесело ухмыльнулась и ответила: «Это, да и поэтому у меня для тебя хорошая новость. Через недельку начнем учить тебя полноценным заклятиям на основе символов.» - и так ехидно улыбнулась, что Лене немного поплохело.

До дома она добралась уже глубокой ночью и поэтому встретить в дворе Анастасию Ивановну, очень удивилась. А та заметив, подошедшую девушку, недовольно забухтела: «Ходит и ходит, где неизвестно. А ведь за неё волнуются, переживают.»

Услышав это Лена аж замерла и спросила: «Вы что волновались за меня?!» Но услышав её старуха лишь сильнее забрюзжала: «Третье собрание за месяц пропускаешь, в общественной жизни дома не участвуешь и…» - дальше девушка бабку слушать не стала и немного нетвердой походкой, ранения всё ещё давали о себе знать вошла в подъезд. Родная кровать стала самым большим её счастьем.

Утро встретило её не очень ласково, ибо занавесить вчера шторы она не удосужилась и поэтому проснулась достаточно рано, по крайне мере по собственному времени. Но все же сползя в очередной раз с кровати, она посмотрела на окно и дверь в ванну и решила, что добраться до ванны будет всё же быстрее. Закончив принимать душ, она выбралась на кухню, где одновременно готовя завтрак позвонила шефу.