Даниэль Дессан - Город Бессмертных. Трилогия [litres]

— Где…

Внезапно он осекся, увидев, как несколько воинов несут грубо сколоченные носилки. На них, вымазанный кровью с ног до головы, лежал военачальник Румхира.

— Aellassir ca va daekkaathant il Thirrheoar siimte 13 13 В добрый путь, на Белой Ладье к Садам Тирреоара (Древнее Слово) , — произнес Эннареон, подойдя к носилкам и заглянув в глаза полководцу.

— Да, — едва слышно прошептал Кантад, — на Белом Корабле, в чертоги Троара. Оставь! — слабо качнул он головой, видя, что подбежавший Эллагир собрался творить исцеляющее заклинание. — Эльф прав, он видит в моем взгляде смерть… Не поможет. — Кантад закашлялся, на губах показалась кровавая пена. — Ребра сломаны, и внутри все… кашей… Не трать силы, маг! — даже сейчас, умирающий, он сохранил командные интонации, которые были слышны, несмотря на шепот.

— Не думал, что так пойдет, — выдохнул Кантад, отыскав глазами эльфа. — Эннареон! Я не вернул тебе долг… — гном снова закашлялся. — И собрался умереть. Хитрец, а?

Эльф печально улыбнулся:

— Тебе нет нужды возвращать его, Kaenthadh Kirhalihir-laearhath 14 14 Кантад, герой битвы при Киралиире (Явное Слово) .

— Ты помнишь? — изумился гном. — А я посмел забыть. Я не узнал тебя при встрече. Кирай-Лигир…

— Былое, — отмахнулся Эннареон.

— Нет… Ты спас тогда… меня… нас… нас всех. Смею ли я просить тебя о том снова, мой Ghven'hir 15 15 Полководец, командир (язык северных гномов, Каменное Слово) ?

— Полководец? — вытаращил глаза Тангор. — Когда это ты успе…

— Потом, — шепотом прервал вопросы Кантад. — Сейчас важно другое… ты спасешь их, Эннареон? Мой народ… Гномы и люди Востока в опасности… Румхир нельзя сдать! А я… Я и так столько тебе должен…

Эльф обвел взглядом остатки румхирского войска.

— Я постараюсь, Кантад, — сказал он просто.

— Братья, — прохрипел военачальник, захлебываясь кровью.

Услышали его только те гномы, что были рядом с носилками, но и этого было достаточно.

— Последний приказ! Эннареон поведет вас. — Он попытался указать на эльфа рукой, но силы уже совсем его оставили. — Он поведет вас, — повторил Кантад, — как я… Нет. Лучше, чем я… K'dar Gven'hir torgh di frattad… Trargat 16 16 Отныне он — ваш полководец! Это — приказ (Каменное Слово) !

И бывший военачальник Румхира закрыл глаза.

Минуту царило горестное молчание. Затем в этой абсолютной тишине, нарушаемой только дыханием воинов, раздался спокойный голос эльфа:

— Кто сообщит мне последние новости с поля боя?

— Мы завалили все проходы, кроме этого, — тут же отозвался один из гномов с бородой ниже пояса, заплетенной в косы, переложив топор из руки в руку. — Я — Асмир, помощник Кантада… был. Наш план — отойти в глубины гор и ждать помощи от Велленхэма.

— Плохой план, — не колеблясь, констатировал Эннареон. — Тоддмер превосходит нас числом. Враги расползутся по верхним ярусам, захватят большую площадь и смогут атаковать нижние уровни во многих местах. Единственный выход — вернуться и дать бой, пока чародеи Виккелы не разрушили завалы и не расчистили дороги для его армии. Сколько у нас воинов? — возвысил он голос.

— Сотен восемь, может, чуть больше — ответил Асмир. — Против пяти тысяч тоддмерцев… — добавил он.

— Очень хорошо. Расклад неплохой.

— Неплохой? — язвительно переспросил кто-то из толпы. — Шестеро на одного?

— Вот именно, — подтвердил Эннареон холодно. — Соотношение сил приемлемое. Воины Румхира! — вдруг воскликнул он звонко, и его голос эхом раскатился по "семь-най". — Здесь, в этом коридоре, двадцать храбрых гномов сумели положить две сотни тоддмерских мечников и с десяток чародеев!

Воины одобрительно загудели.

— Нас — восемьсот бойцов! На каждого придется всего по шесть тоддмерцев! — продолжал эльф. — Много ли это? Спросите себя! Задайте себе этот вопрос: скольких врагов каждый из вас хочет убить? Одного? Может, двух? Или все-таки больше?

— Больше! — уверенно отозвался Асмир.

— Я не слышу! — крикнул эльф толпе.

— Больше!

— Больше? Трех?

— Больше! — проревели в ответ гномы. — Всех!!!

— Всех! До единого!

— Смерть Тоддмеру!

— У них есть козырь: чародеи. Их много! — продолжал выкрикивать Эннареон. — Но с нами правда! Виккела пришел сюда с войной, но мы… Мы защищаем свой дом! И мы защитим его! В яростном бою с врагом, в кровавой сече мы уничтожим разбойников и убийц!

— Дааа!!! — бесновалась армия.

— Многие из нас погибнут! — еще сильнее повысил голос эльф. — Но вспомните, что, а главное — кого вы защищаете! Вспомните свои дома, свои кузницы и шахты! Вспомните родных, близких, любимых жен, детей, стариков, что молятся за нашу победу! Разве не стоит это того, чтобы биться с врагом, яростно и беспощадно? И разве не стоит ради этого умереть?!!

— В боооой! — отозвалось тысячеголосое войско.

Лисси неожиданно обнаружила, что кричит вместе со всеми.

Этому бою суждено было войти в легенды и песни. Румхирское войско совершило по коридору "семь-най" короткий и яростный бросок и накинулось на тоддмерцев в Главном Чертоге. Удар был так стремителен, что враг после первой же атаки понес потери более, чем в половину армии.

Военачальники Виккелы пытались собрать мечников в один кулак, чтобы контратаковать в лоб, воспользовавшись пока еще имевшимся численным преимуществом. Но Эннареон, ожидая такой ответный ход, разделил свою армию на три ударные части. Словно три клинка, рассекли они толпу тоддмерцев и более не давали им соединиться.

Эльф, выделявшийся среди румхирцев и ростом, и цветом волос, казалось, был в нескольких местах сразу, без устали нанося удары по врагам, и не забывая призывать гномов биться до последнего. Его меч яркой молнией сверкал в Главном Чертоге, неизменно принося гибель захватчикам. В тесной рубке помощь вражеских чародеев была ничтожна, из-за угрозы повредить заклятьями своих же воинов. Сами же волшебники оставались легко уязвимыми для ударов боевых секир и мечей.

Беспорядочное сопротивление Виккелы переросло в столь же беспорядочное отступление, а затем и вовсе в хаотичное бегство. Гномы догоняли разрозненные группы тоддмерцев и легко расправлялись с ними, убивали или брали в плен. Немногие из захватчиков успели вырваться из адской битвы живыми и убежать через Врата Румхира в долину. Что до невредимых — таковых не было вовсе. Каждый чудом спасшийся мечник уносил на теле несколько кровавых напоминаний о румхирских секирах.

Эннареон устало сел на камень, мокрый от крови, и огляделся. Главный Чертог, огромная чаша внутри горы Румхир, был устлан телами от "семь-най" до ворот. К нему тут же подбежали, поскальзываясь в лужах крови, Лисси и Эллагир.

— Ты весь изранен! — воскликнула девушка, увидев многочисленные порезы на руках эльфа, по счастью — не слишком глубокие.