Кирилл Шарапов - Покинутый Полис [SelfPub с оптимизированной обложкой]

Закончив толкать речь, Эрона отхлебнула из какого-то красивого бокала все ту же зеленую жидкость и, посмотрев на ведущих, махнула рукой, словно разрешила что-то.

И точно, не прошло и минуты, как две девицы вывели из центрального здания Кузнеца, Яка и Тевтона. Те прошли мимо ложа с телом Болида. Кузнец, не обращая ни на кого внимания, сделал шаг в сторону, игнорируя окрик конвоирши, и, наклонившись, закрыл покойнику глаза. Наказание пришло мгновенно, деваха с черной лентой в косе вскинула жезл, и крафвтера скрутила судорога. Он рухнул на ступени и, дергаясь, скатился вниз.

Окрик Эроны, и наказание прекращено. Тевтон и Як подняли товарища, который, похоже, был в отрубе, и потащили вперед.

– Ну, все, Эд, теперь наш выход, пан или пропал. Только сегодня на арене Юрка Жданов и его смертельный номер…

Активация прыжка, и вот тело в броне взмывает вверх, словно «Союз» в небо. Подошвы негромко стукают по верхушке колонны, за гвалтом внизу Эрона не замечает появления самого главного человека в ее жизни, именно он будет решать, жить ей или умереть.

Бывший капитан зашел за спину. В левой руке термобарическая граната, запрограммированная на прекращение давления, стоит разжать руку, и все в радиусе пяти метров в куски. В правой – трофейный кинжал теневички, он появляется из воздуха, его маскировать не нужно. Рука плавно двигается по дуге, и вот лезвие касается красивой длинной шеи.

– Одно движение, и голова покатится вниз, – произносит ей на ухо Шах. – Если поняла, скажи да по-эдемски.

– Да, – тихо говорит Эрона, она напугана, голос дрожит.

– Страшно? – продолжает давить Жданов. – Если будешь делать, что говорят, все будет хорошо, а нет, все тут сдохнем – и вы, и мы.

Внизу смолкает гудящая толпа, похоже, до нее начало доходить, что все пошло не так.

– Вся площадь заминирована, – громко, чтобы даже глухие поняли, орет Шах.

Его заложница, забыв о кинжале у своего горда, инстинктивно старается отодвинуться, но острое лезвие оставляет на шее кровавую царапину, из которой начинает сочиться кровь. Капли стекают по коже к обнаженной красивой груди.

– Не дергайся, – приказал Жданов. – А дабы не осталось сомнений в моей угрозе, – он мысленно активирует пустышку под помостом.

Хотя, что значит пустышка, хлопнуло нехило, осколочного заряда нет, но взрыв хлопушки разносит пластиковый настил, обломки летят в стоящих неподалеку женщин, один отбивает рукой Тевтон. За детским столом кто-то заплакал. Мелюзги на этой оргии хватает. Десять секунд, и толпа приходит в себя, она собирается бежать, но окрик Жданова заставляет ее замереть.

– Стоять! – орет он, оглушая пленницу, но та уже взяла себя под контроль и не дергается. – Это была пустышка, но если кто побежит, активирую остальные мины, их тут два десятка, всех в фарш, а как доказательство, загляните под детский стол.

Кто-то из кураторш детского сада нагибается и заглядывает под столешницу. Шаху не нужно увеличения, чтобы разглядеть посеревшее от страха лицо.

В его голову вторгаются чужие образы, невидимые голоса путают мысли, требуют сдаться, настойчиво так требуют, но их желания мало.

– Прикажи своим прекратить давить на меня, – шепчет он Эроне, сопротивляясь внушению. – В руке у меня термобарическая граната, сейчас пальцы разожму, и от нас с тобой только куски мяса останутся, а потом и мины рванут. Живее!

– Всем прекратить любые действия, – истерически взвизгивая, кричит главная культистка, она испугана, она боится его. – Иначе умрем!

Давление тут же пропадает. Жданов облегченно выдохнул, еще немного, и он бы потерял контроль.

– Кто ты и что ты хочешь? – найдя в себе силы и сглатывая, произносит Эрона, голос женщины дрожит, как и ноги, похоже, она едва стоит.

– Меня зовут Шах, и я командир людей, которых вы захватили. Вы убили моего человека, но я не буду мстить, мы просто уйдем. Для начала прикажи отпустить их.

Эрона осторожно кивает и выкрикивает короткий приказ на незнакомом языке. Конвоирши, повинуясь, отходят от пленников, с ненавистью сверкая глазами. Но их злость Жданова не колышет.

– Говори на эдемском, еще один такой фокус, и я тебе грудь порежу, – Юра нарочно говорит грубо, играя роль подонка, у его пленницы не должно возникнуть сомнений, что любая его угроза будет выполнена.

– Тевтон, слышишь меня?

– Слышу, командир, – мгновенно откликается пулеметчик.

– Бери всех и дуй в ангар, который справа от тебя, там оружейка, быстро вооружаетесь и обратно, а мы пока тут с девочками пообщаемся.

Акме подходит к Кузнецу, который все еще в отрубе, и быстро приводит любовника в чувство. Шах видит, как тот недоуменно крутит башкой, пытаясь понять, что тут происходит. Лекарка, обнимает его, что-то шепчет, тот кивает, затем следует быстрый поцелуй, и вся группа идет к арсеналу.

– Что-то все очень просто, – замечает ворон.

– Хорошо, что напомнил о себе, – обрадовался Жданов. – Больше скрываться нет нужды, давай на взлет, контролируй амазонок, тут триста баб, как бы чего не учудили, «око» штука хорошая, но тупая. За ним контроль нужен.

– Длинный язык вредит шее, – каркнул ворон, – сидел бы молча, и сидел, нет, блин, поговорить захотелось.

– Лети, давай, философ.

Птиц взмыл вверх и, встав на крыло, заложил под потолком подземелья вираж, почти скрывшись во тьме.

Амазонки, которые, так и не отрываясь, смотрели вверх, синхронно вздохнули от удивления.

– Теперь слушаем сюда, – проорал Шах. – Сейчас вернуться мои люди, и мы уходим. Вы останетесь под наблюдением дрона, поднимите голову вверх, видите шарик? – Мысленно он отдал «оку» приказ проявиться на минуту.

Дрон показался, следуя приказу, затем исчез, а Жданов подумал, что нефиг оставлять этим бабам дорогостоящий девайс, достаточно убедить их, что он есть, они запуганы. Хватит и иллюзии контроля.

– Итак, он останется висеть и наблюдать за вами, если кто-то попытается покинуть площадь, я подорву мины. А чтобы вы геройствовали поменьше, Эрона пойдет со мной. Вы ведь ей дорожите? Она ведь часть пророчества.

Амазонки при этих словах заволновались и зашушукались.

До верховной, похоже, тоже дошло, что ей предстоит долгая прогулка.

– А какие гарантии, что вы меня не убьете из мести? – стараясь не выдавать страха, громко спросила она.

Жданов ухмыльнулся, похоже, главная культитска оклемалась, хоть и трусит, но уже требует каких-то гарантий.

– Никаких, – ответил Шах грубо, – только мое слово. Когда мы окажемся в безопасности, я отпущу тебя.

– Позволишь одеться?

– Нет, так пойдешь, – отозвался Жданов, вспоминая курс психологии по захвату противника. Человек в уязвимом положении, то есть голый или застигнутый за справлением естественных нужд, не способен к сопротивлению. – А теперь заткнись, и ждем возвращения моих людей.