Евгений Константинов - Возвращение морского дьявола [litres]

– Но как же так получилось? – Педро Зурита вновь обернулся и устремил взгляд на яхту «Пеламида», к которой уже подплывала лодка с двумя французами.

– Ха! Как получилось! Сегодня было нечто похожее на нашу недавнюю облаву. Подопытные доктора Сальватора вновь, так сказать, продемонстрировали свой нрав.

– Продемонстрировали? – Педро Зурита помотал разболевшейся головой.

– Знаешь, приятель, пока я за всеми этими соревнованиями наблюдал в бинокль, у меня, так сказать, мысль промелькнула. С одной стороны, я очень хотел участвовать в турнире, возможно, стать чемпионом, завоевать призы. А с другой, – Дилан Моралес дотронулся до своего перебинтованного уха, – вот сейчас бы сожрала меня стая пираний или ударил бы током электрический угорь, который германцев из строя вывел… Или вот как вы с Михаилом нарвались на какое-то морское чудовище… И зачем мне все это, так сказать, надо?

– Подожди, – приостановился поддерживаемый приятелем Педро Зурита, – получается, ты заявляешь о своей трусости?

– Ха! Видел бы ты себя со стороны, когда из лодки в воду вывалился, а затем барахтался! А если бы французов с вами рядом не оказалось? А если бы эта девчонка рыбу не пристрелила? Она, между прочим, вместе со своим братом и тебе и твоему русскому напарнику, так сказать, жизни спасла.

– Да, спасла, спасла, – не стал спорить Педро Зурита, признавая истину. Хотел кое-что добавить, но сдержался и промолчал. До поры до времени…

Если Педро Зурита заметил на яхте «Пеламида» следы крови, оставленные, как он абсолютно верно догадывался, Ихтиандром, то арауканец Рафаэль сумел многое услышать и понять из разговора одного своего знакомого с доном Хорхе Дельгадо. Разговор шел о докторе Сальваторе, и Рафаэль понял, что суть этого разговора необходимо срочно донести до его знакомых французов – Персиваля и Полетты.

Но ему все-таки пришлось задержаться на пристани. Начальник полиции на месте лично и слишком уж дотошно допросил его как свидетеля трагического инцидента с японским экипажем. При этом Рафаэль мог не так-то легко и сравнительно быстро отделаться от допроса, но его показания слово в слово подтверждал главный судья злосчастного турнира Джирардо Альварес.

Им обоим и рассказывать-то было особо нечего. Сотни человек на пристани, в том числе и сам начальник полиции, видели, как японский экипаж, сдавший свой первый улов на взвешивание судьям, вновь забросил снасти, как на них попалось что-то солидное, какой-то подводный монстр. Этот монстр потащил лодку с японскими рыболовами-спортсменами в открытое море, главный судья вместе с Рафаэлем попытались их догнать на лодке с мотором… И догнали, но рыболовов в судне не обнаружили. Другое дело, если бы на море были волны, но все еще оставался полный штиль, и на поверхности от двух человек, приехавших в Аргентину из Страны восходящего солнца, не осталось никаких следов…

Наконец-то освободившись от назойливой полиции, Рафаэль не стал дожидаться, когда с ним произведут расчет за выполненную работу в качестве помощника главного судьи, и поспешил на яхту «Пеламида». До этого ему не доводилось подняться на ее борт, теперь же Рафаэль докричался до ее хозяев, встревоженный Персиваль перекинул на пристань трап и провел его в каюту. Где помимо Полетты арауканец увидел и узнал находившегося там же Ихтиандра.

Однажды красавица Гуттиэре уронила со скалы в море жемчужное ожерелье, и Рафаэль, тайно в нее влюбленный, одним из первых прыгнул в воду, чтобы достать драгоценность. Вслед за ним прыгнули и другие ныряльщики, но глубина в том месте оказалась слишком большой, и они один за другим всплывали на поверхность ни с чем. Самым последним, спустя довольно продолжительное время, на поверхности показался никому не знакомый молодой человек с жемчужным ожерельем в руках, которое и передал его обладательнице.

И только потом Рафаэль узнал, что тем молодым человеком был так называемый морской дьявол, которым в последнее время всех слишком пугали. Узнал арауканец, как и все в округе, что он сын знаменитого доктора Сальватора и зовут его Ихтиандром. И вот теперь Рафаэль вновь видел его перед собой – довольно бледного, с раной на лбу и с перебинтованной ногой…

– Гляжу, вам тоже досталось, господин Ихтиандр, – смутившись, произнес Рафаэль.

– Мы разве знакомы? – устало спросил тот.

– Меня зовут Рафаэль, я ныряльщик за жемчугом. Мы с вами не знакомились, но я хорошо помню, как вы с огромной глубины достали жемчужное ожерелье для Гуттиэре. И ту историю с вашим… заточением в тюрьму, а затем побегом. Все мои друзья до сих пор гадают, как же это вам удалось?

– Мне помогли друзья, – просто сказал Ихтиандр.

– Рафаэль, дружище, – обратился к арауканцу Персиваль, – ты собирался сообщить что-то важное…

– Да! Доктор Сальватор на своей вилле!

– Отец вернулся домой? – приподнялся с сиденья Ихтиандр.

– Так это же очень хорошо! – вскричала Полетта.

– Но откуда тебе это известно, дружище? – спросил Персиваль.

– Я подслушал разговор дона Дельгадо с человеком, которого он оставил охранять виллу на скале, – поспешил ответить всем сразу Рафаэль. – Но, кажется, это не очень хорошо. Кажется, доктора Сальватора держат там в плену люди Дельгадо…

– Ну что за негодяй этот финансовый воротила!

– Это еще не все. По словам охранника, доктор сумел открыть заслонки клеток и его рыбы стали возвращаться обратно в аквариумы…

– Почему? – округлила глаза Полетта.

– Потому что отец добавил в воду корм с уникальными свойствами, – убежденно сказал Ихтиандр и обратился к Персивалю и Полетте: – Помните, я рассказывал, что отец приучил своих рыб возвращаться домой на вкус этого корма, который обладает свойством распространяться далеко в воде…

– Я прекрасно помню эту версию, Ихти, – переглянувшись с сестрой, сказал Персиваль. – Но и нам, и нашим родителям все это казалось как-то малодоказуемым. Каким-то вымыслом…

– Вообще-то, – Полетта слегка замялась и взяла за руку человека-амфибию, – наш друг сначала, по рассказам, тоже казался вымыслом. Извини, Ихти, но…

– Я не обижаюсь, – ответил тот и тоже слегка пожал руку девушки. – Мой отец сотворил много чудес…

– Это верно, – подтвердил Рафаэль. – Не напрасно не только среди побережья, но и во многих других местах доктора Сальватора прозвали настоящим богом.

– Если есть Бог – значит, должен быть дьявол, – усмехнулся Ихтиандр. – Может быть, поэтому меня и прозвали морским дьяволом…

– Сейчас дело не в прозвищах, – серьезно сказал Персиваль. – Рафаэль, что еще ты услышал, узнал?

– Ну-у, – арауканец немного подумал, – я не столько услышал, сколько понял, что дон Дельгадо очень обрадовался этому известию. Ведь если подопытные доктора Сальватора сами вернулись в аквариумы, то и ловить их не надо. Не надо платить деньги спортсменам за каждый трофей…