Михаил Атаманов - Полигон [litres]

– На оба этих вопроса легко ответить. Меня попросили о помощи брошенные в Талдоме люди, и я обещал им помочь. Зачем рассказываю? Просто хочу убедить вас без лишнего кровопролития открыть ворота и впустить нуждающихся в убежище людей.

– Исключено! Думаете, мне не жалко оставшихся на поверхности людей? Думаете, на городском совете мы сотни раз не обсуждали и не просчитывали этот момент? Максимальное количество людей, которые при имеющихся ресурсах способны длительный срок прожить в изолированном убежище, всего пятьсот человек! И то им придётся очень и очень экономить на всём. Даже увеличение количества беженцев до пятисот пятидесяти уже приведёт к нехватке ресурсов и гибели всего сообщества. Поэтому я отвечу – нет, никаких лишних ртов! Выживание нашей колонии критически важно, ведь речь идёт о сохранении самой человеческой расы как биологического вида! По сравнению с этой величайшей целью никакие жертвы не станут чрезмерными.

– Если декларируемой вами целью является сохранение человечества, почему тогда три месяца вы молчали о грозящей всем людям беде? Почему глушили сигнал, предупреждающий людей о смертельной опасности заражения? За эти месяцы миллионы людей погибли от распыляемого инопланетянами яда, не успев подготовиться и не имея в достаточном количестве средств спасения.

Собеседница горько усмехнулась:

– Вот вы сами и ответили на свой же вопрос. Ресурсов для выживания мало, и они нужны всем. Возможно, вы обратили внимание, что в Талдоме не осталось ни одного танка, бронетранспортёра или тяжёлого грузовика. Знаете, почему? Потому что мы обменяли всю нашу технику в Дубне, Дмитрове и Сергиевом Посаде. Нам пришлось действовать крайне осторожно, проводя все сделки через цепочку посредников, чтобы никто из соседей не обнаружил нашего интереса совсем к другим ресурсам. А предупреди мы всех заранее – возникла бы паника, нужные нам товары стало бы не достать, так как все группы выживших стремились бы скупать противогазы, активированный уголь, сорбирующие фильтры, автономные генераторы и многое другое, без чего невозможно организовать полноценное убежище. Это – одна из причин нашей скрытности, хотя и не главная. Вторая причина – за каждое из построенных ещё в эпоху холодной войны герметичных бомбоубежищ развернулась бы настоящая бойня, и далеко не факт, что нам удалось бы удержать бомбоубежище в Талдоме от претензий более сильных в военном плане соседей. А так мы обеспечили себе надёжный дом и всё необходимое для проживания в нём. Согласитесь, всё логично и правильно. Разве вы на моём месте поступили бы иначе?

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что слушаю собеседницу, затаив дыхание и едва ли не открыв рот. Было что-то в речи Великого Пророка, что заставляло вслушиваться и соглашаться с приводимыми доводами. Гипноз? Всякие хитрые техники ведения переговоров? Нейролингвистическое программирование? Так или иначе, в мозгу зазвенел тревожный колокольчик, сообщавший хозяину, что стоит быть осторожнее.

– Вы напоминаете мне одну мою знакомую, – проговорил я, не став отвечать на последний провокационный вопрос. – Её зовут Фурия, возможно, вы даже слышали о ней. Так вот, для этой девушки всё человечество чётко поделено на две части. Первая – её подруги, ради которых Фурия готова без всякой жалости зубами рвать глотки. Вторая – весь остальной мир, который ей совершенно не важен. Ради блага первой части она без малейших угрызений совести пожертвует второй. С Фурией крайне трудно вести разговор, она так же, как и вы, использует всевозможные техники манипулирования.

Собеседница на том конце линии расхохоталась.

– Неужели настолько заметно? Поверьте, это я не специально, просто работа у меня до кризиса была такой, да и после нескольких месяцев работы с паствой уже в привычку вошло. А Фурия мне действительно знакома, мои люди неоднократно докладывали о таком позывном. Моя разведка сообщила также, что именно девицы отряда Фурии стояли за прекращением работы радиоцентра в Северном.

– Этот центр заглушал нашу передачу! Он не давал нам возможности предупредить людей об опасности!

– Молодой человек, вы опять мыслите узко и однобоко. В вашем маленьком мирке уничтожение радиоцентра благо, вы герой и всё такое. А между тем в этом центре по крупинкам со всего мира собиралась информация о пришельцах, их структуре, характеристиках боевых кораблей, их слабостях и способах уничтожения. Там проводились уникальные эксперименты! Именно в радиоцентре ковалось оружие будущей победы человечества над инопланетными захватчиками. А ваши вандалы разрушили бесценное оборудование и остановили критически важные для всего человечества исследования!

Я замер, так и не успев возразить. Помолчал ненадолго, а потом заявил безапелляционно:

– Мне нужны результаты этих исследований!

По-видимому, от наглости такого заявления собеседница даже временно потеряла дар речи. Я же продолжил:

– У вас сохранились нужные данные, я в этом уверен! Взрыв в радиоцентре случился, когда вы уже готовились заканчивать эксперименты, эвакуировать ценный персонал и консервировать оборудование. К тому же мы взорвали только отдельно стоящую трансформаторную будку, а не рабочие корпуса. Я готов поспорить, что собранные данные нисколько не пострадали, да и наверняка критически важную информацию вы копировали на разных носителях. Поскольку вы собираетесь много лет сидеть под землёй, ценная информация для человечества будет потеряна надолго, возможно даже навсегда. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Поэтому слушайте мои условия – вы передадите Полигону копии всех материалов о пришельцах в полном объёме, мы же постараемся использовать ценную информацию против нашего общего врага. Кроме этого, вы беспрепятственно отпустите из подземного города всех людей, которые пожелают покинуть его. Вместо них вы сможете набрать ровно столько же людей с поверхности. Если же эти условия будут отвергнуты, я вам клянусь, что…

– Не нужно, – прервала меня собеседница. – Это справедливые условия для подземного города. Я согласна. Завтра ровно в полдень мы откроем ворота и передадим представителям Полигона диски с информацией и даже кое-какие рабочие образцы собранных нашими специалистами устройств. После этого состоится обмен людьми. Обещаю, мы никого не станем удерживать против воли. Но также официально заявляю, что мы не впустим в город людей сверх положенного лимита. Ваша задача – обеспечить порядок и составить списки для обмена, чтобы не повторились трагические события вчерашнего вечера.

На Полигон я явился, просто не чуя под собой ног от усталости. Покидал Талдом я уже глубокой ночью, когда в городе наступило хрупкое перемирие. Жители подземного города предоставили списки обитателей убежища, и оставшиеся на поверхности люди выискивали в этих списках своих пропавших без вести родственников. В свою очередь, не попавшие в число счастливых обладателей мест в убежище тоже составляли свои собственные списки, указывая в них свои полезные умения и профессии. По-хорошему я был бы рад принять их всех на Полигоне, если бы не одно «но» – Константа сообщил, что подземный бункер уже до отказа забит беженцами. Даже в самых последних, вскрытых только сегодня помещениях нижнего уровня, где ещё по колено стояла тухлая вода с грязью, и то уже ставили койки. Константин Иванович с полной ответственностью заявлял, что максимум, который ещё можно впихнуть – человек сорок, не больше.