Дмитрий Курмаев - Игры Высоких

Земля впитывала натекшую из ран на изуродованном лице кровь, из-под подбородка торчала рукоятка столового ножа. Андрею было неприятно смотреть на дело своих рук, хотя мачо ему, в отличие от Эрика, не было жаль.

Маллин обошла вокруг Комкова, разглядывая его, словно коня на торге, только что зубы не проверила.

– Если тебя улучшить и хорошенько выдрессировать… – задумчиво произнесла она.

Наконец она остановилась почти вплотную к Андрею. Он чувствовал ее аромат, аромат зверя, но этот аромат не отталкивал – возбуждал.

– Ты убил моего Поднявшегося, хочешь заменить его… ненадолго? – чуть хриплым голосом сказала Маллин. Ее не смущали ни сидевшие в двух шагах зрители, ни еще не остывший труп любовника.

– Ему очень некогда, Маллин, – произнесла Темная Богиня, соскакивая со своего шосса.

В который раз Комков убедился, что у Госпожи талант появляться в самый подходящий момент.

Полянка пришла в суматошное движение: все торопились оказать требуемый этикетом почет Госпоже. Маллин поцеловала ей руку и, на правах Высокой, поднялась с колен, не дожидаясь разрешения.

– Здесь произошло именно то, о чем я думаю? – спросила Госпожа.

Андрей невольно втянул голову в плечи: вины за собой он не чувствовал, но этот знакомый скучный тон никому не предвещал ничего хорошего.

– Да, Госпожа. – Маллин из пантеры невероятным образом превратилась в домашнего котенка. – Я не смогла удержать Виктора. Простите меня, Госпожа.

– Ласс, мальчик, иди перекуси. – Эллинэ ласково погладила своего страшного коня. – Иди!

Шосс ткнулся мордой ей в плечо и, небрежно оттолкнув в сторону не успевшую убраться с дороги Маллин, направился к столу. Он обнюхал тело мачо, довольно зашипел. Обедать зверь начал с головы, с хрустом раздробив своими вытянутыми челюстями лицевые кости Виктора. Комкова затошнило от влажных чавкающих звуков и запаха бойни…

– Что ж, я прощаю тебя за Виктора, – сказала Темная Богиня. – Он сам выбрал свою судьбу. Вот только…

Она коротко и сильно ударила Высокую в солнечное сплетение, ловко подставила колено под ее лицо, когда та рухнула, судорожно пытаясь сделать хоть один глоток воздуха. Потом обрушила сплетенные в замок ладони на затылок Маллин. Наклонившись к распростертой у ее ног девушке, Темная Богиня взяла ее за волосы и несколько раз ткнула и без того окровавленным лицом в землю.

– Ты поняла, Маллин? – спросила Госпожа. Голос ее был удивительно спокоен.

– Поняла, Госпожа! – прохрипела та.

– Вот и замечательно, девочка моя. Вот и замечательно. Надеюсь, на балу ты будешь блистать, как всегда.

Госпожа поднялась и безо всякого выражения посмотрела на Комкова.

– Идем, – сказала она.

– Госпожа, мы должны вам… – Кора осмелилась привлечь к себе внимание.

Не дослушав, Эллинэ шагнула к ней и хлестко ударила по лицу.

– Я уже знаю, – сказала она.

Кора замолчала и склонила голову. Она не посмела дотронуться рукой до вспыхнувшей щеки.

– Когда мальчик доест, отведи его в стойло. Если ему будет мало, скорми… – Госпожа посмотрела на людей Маллин. – Да хотя бы Сандра. Да, Сандра.

– Умертвить? – деловито уточнила Кора.

– Не нужно, Ласс умеет это делать сам.

Побледневший крепыш не молил о пощаде: видимо, знал, что это бесполезно. Он только надеялся, что жуткий летаюший конь нажрется до отвала одним Виктором – все-таки тот был крупным парнем.

– Я буду в спальне, в замке. Понадобишься – позову. Идем, Андрей.

Напоследок Комков глянул на занятого едой шосса. Тот, почувствовав его взгляд, поднял свою вымазанную в крови Виктора морду. Не скалься, гад, подумал Комков, я и так знаю, что ты меня не любишь.

Госпожа была зла. Она расхаживала по комнате, как тигрица по клетке. Комков тихонько сидел возле кровати, боясь привлечь к себе внимание.

– Она почти соблазнила тебя, ведь так? – Эллинэ встала и посмотрела на него. Она не спрашивала – утверждала. – Тебе хотелось сказать «да». Признайся!

Комков почел за благо промолчать. Он не знал точного ответа на вопрос любимой женщины. Если Элизабет его пугала, то от Маллин исходила мощная чувственная энергия. «Да» он ей, конечно, не сказал бы. Но, честно говоря, хотелось. Если ненадолго.

– Она чуть не проткнула тебя своими сиськами… Дрянь! – Эллинэ раздраженно пнула ногой столик на витых ножках. Несчастная мебель с шумом отлетела в угол. – Чего ты молчишь? Сказать нечего?

– Ты бесишься из-за того, чего не случилось, дорогая.

– Но могло случиться? Ответь!

Госпожа присела на корточки рядом с Комковым, взяла его рукой за подбородок и потребовала, как на допросе:

– Не прячь глаза, дорогой! Не прячь!

– Что ты хочешь услышать, Эллинэ? – Андрей осторожно убрал мешавшую ему говорить руку. – Что я сразу захотел эту шоколадную красотку и, если бы не ты, предался бы там безудержному разврату в ее объятиях? Это не так. Она очень притягательная женщина, с этим не поспоришь. Но люблю-то я тебя. А если человека любишь, то ему доверяешь.

Некоторое время Госпожа молчала. Потом опустилась на пол рядом с ним.

– Извини, кажется, я почти обезумела от ревности… Эта… Она посмела послать тебе зов, хотя знала, что ты принадлежишь мне…

Комков накрыл ее руку своей ладонью.

– Скажи, ты ревновала меня как собственность, на которую посягнули, или…

– Я поняла, не продолжай! – перебила его Эллинэ. – Если честно, то все вместе. Ты мой. Я не отдам тебя никому. Лучше убью.

– Спасибо. Это я и ожидал услышать. – Андрей усмехнулся.

– Я серьезно. – Эллинэ не шутила.

– Я тоже, – вздохнув, сказал Комков. – У нас есть время?

– Есть, – сказала Госпожа. – Ты не боишься?..

– Немного.

…Они набросились друг на друга так, словно хотели съесть. Эллинэ разорвала рубаху Андрея, пока тот дрожащими от нетерпения пальцами нашаривал многочисленные застежки ее одежды. Она до крови прокусила ему губу во время поцелуя, но он не обратил внимания. Сорвав с Эллинэ одежду, Андрей борцовским броском швырнул ее через себя на кровать и кинулся следом. Их любовная игра напоминала схватку. Они долго не могли насытиться друг другом, сжигая в пылу страсти впечатления дня: страх, волнение друг за друга, ярость, ревность, неуверенность в ближайшем будущем.

– Некогда нежиться, – вздохнув, сказала Госпожа, когда все закончилось.

Она высвободилась из объятий Андрея, соскочила с постели и раздвинула темные шторы. За прозрачной стеной склонившееся к океану солнце напоминало, что бал уже скоро. Андрей невольно залюбовался совершенством ее тела. Ему уже не верилось, что совсем недавно эта прекрасная женщина дарила ему свои ласки. Каждый раз это казалось ему чудом. И он не знал, повторится ли чудо вновь.

– Пойду приму душ, – сказала Эллинэ.