Роман Романович - Война родов. Начало

— Не обязательно тёмные, но в этом мире чаще всего войны начинают именно маги. А тёмные там принимают активное участие, сея боль, смерть и хаос.

— И за всем этим стоит влияние Силы?

— Чем больше я жил, тем больше убеждался, что это так. Дело в том, что я видел разные миры и мне есть, с чем сравнить. Люди везде хороши, но тёмные маги… Это как ходячая чума, ядерное оружие и кара небесная в одном флаконе. Постоянный источник нестабильности в мире.

— Тогда возникает главный вопрос. Это Сила толкает людей на грешную жизнь?

— Думаю, что тут несколько другое, — медленно проговорил маг, — Принцип маятника. Чем больше люди грешили, тем больше толкали Силу на тёмную сторону. И чем больше Сила окуналась в кровь, боль и страдания, тем больше толкала магов приумножать это.

— Тогда получается, что надо ждать следующей войны?

— Да, и скоро. Маятник набирает обороты. Прошлая война закончилась шестьдесят лет назад. Можно сказать, что это была гигантская стимуляция нервной системы. Сила получила колоссальный опыт. Близится время, когда это повторится. И, что-то мне подсказывает, следующая война будет в разы страшнее.

Вот же… дерьмо Пасти.

Получается, люди породили бога, который их собирается убить.

После того, как я вышел от прадеда, то поднялся к себе в кабинет, открыл бар и достал виски. Налил в стакан, собирался выпить, но… Остановился в последний момент. От этого малодушия легче не станет, а вот мысли спутает. Мне же сейчас требовался качественный анализ того, что я услышал.

Новости из серии — ты столкнулся с богом, вот и живи дальше с этим.

Всё бы ничего, но был один момент в разговоре, который напрягал и помимо откровений мага. Как он сказал — демоны тебя отпустили. Откуда он об этом узнал?

Я ведь не рассказывал, чем закончился бой. Лишь упомянул, с кем столкнулся.

Но он знал.

Что перекрывало всё сказанное ранее. Откуда узнал — хороший вопрос. Тут напрашивается несколько вариантов ответа. Видел лично, а значит, наблюдает за мной и следовательно его возможности гораздо больше, чем он утверждает. Быть может дух и вовсе не при смерти, как утверждает, а жив себе и помирать не собирается. Но зачем тогда этот обман? Если прадед жив, то о вымирании рода вопроса не стоит. Сам бы при желании наследников наделал. Тогда в чём мотив перетаскивать меня аж из другого мира?

При таком раскладе, надо думать, где он сам скрывается. Шар в хранилище может быть не вместилищем, а передатчиком. Как микрофон, только магический аналог. Хм…

Пока нет доказательств, что прадед жив, как человек. Как дух да, живой уж точно, я же с ним общаюсь. Но всё равно, как-то он за мной следил, а значит у него возможностей гораздо больше. Или ему кто-то рассказал… Что в контексте предыдущего разговора и вовсе звучит мрачновато, потому что первым на ум приходит только один кандидат — Сила. Если она влияет на магов, то… Прадед может оказаться ставленником потенциально враждебно настроенного божества.

Что-то это совсем бредово звучит. Тогда теряется смысл, зачем он меня сюда притащил.

Пока понятно одно. Надо быть в тысячу раз аккуратнее. Как с походами за Пасть, так и с прадедом, что сидит в подвале. Масштабность вываленной на меня информации подавляла, но насущные проблемы никто не отменял. Поэтому сейчас спать, а завтра… Завтра на свежую голову ещё раз обдумаю, что услышал.

Утром меня на завтраке встретила Эрминия и по ней сразу было видно, что девушка взволнована.

— Говори, что случилось, а то у тебя такой вид, будто сейчас взорвёшься.

Та уселась за стол, но при этом ёрзала, теребила салфетку и пыталась украдкой посматривать на меня, но украдкой не получалось, поэтому она пристально пялилась. Мои слова девушку смутили и она выдала то, что хотела.

— Ты не против встретиться с моим человеком сегодня?

— Сегодня? — переспросил я, оценивая новость, — Он приехал?

— Прилетел. Как только я связалась, он сразу рванул сюда. Хочет обсудить конкретику, как вытаскивать людей из той…кхм… ямы, где они оказались.

Было заметно, что она хочет высказаться грубее, но сдержала себя, на что я хмыкнул.

— Давай встретимся, я не против. Он сюда приедет?

— Может и сюда, — закивала она.

— Во сколько ждать?

— Он недалеко, может хоть прям сейчас.

— Нет, у нас завтрак, — покачал я головой, — Давай хотя бы через час?

— Как скажешь, — покорно кивнула она, после чего достала телефон и оттарабанила сообщение.

Я же подумал, что надо вызвать Марка, но потом решил, что сначала сам обсужу вопрос, а там видно будет. Пока ещё в целом непонятно, надо ли переезжать девушке в столицу. То, что лучше вывезти людей из опального города — это очевидно, там им жизни с Ротенами не будет, но уехать то можно в разные города. Столица всего лишь один из вариантов. Причем выгоды стоит учитывать как мои, так и самой девушки. Да и не только выгоды, а ещё возможные проблемы. Это только в первом приближении может показаться, что мне это на руку. А если подумать, то я получу на шею проблемный род и кучу людей, которых надо будет как-то пристроить.

Пока обдумывал ситуацию и варианты развития событий, забыл про Эрминию, настолько в свои мысли ушёл, и не заметил, как она опять поглядывать начала. Поймал её взгляд, и она вывалила следующий вопрос. Казалось бы, невинный…

— Как дела у Амалии? Она вчера заходила?

— Да, она мне помогла в одном деле и заходила узнать подробности.

— Угу, — кивнула она, словно обвиняла меня в десяти годах супружеских измен.

— Что-то не так?

— Да нет, всё нормально. Просто… Что ты знаешь о целительницах?

— Что они существуют.

— Ясно. — поджала она губы и спрятала взгляд.

— А что такое? — всё же спросил я, закатывая глаза от этой сцены.

— Да так… Исцеление — это вид воздействия на организм. Один из.

— И что?

— Да то, что целительницы, особенно женщины, особенно некоторые из них, умеют воздействовать на этот организм разными способами. Особенно, через физический контакт.

— Ты на что-то намекаешь? — прищурился я.

— Не намекаю — прямо говорю. Просто знай это и учитывай.

Эрминия хочет сказать, что Амалия может воздействовать на меня? Хах, боюсь, ей для этого не нужна магия. Красота, симпатичная мордашка и упругое тело делают с организмом шестнадцатилетнего парня и так всё, что нужно.

— Ты ведь тоже целительница. — заметил я.

— Поэтому как никто другой знаю, о чем говорю.

— И что, тебя учили воздействовать на парней? — заинтересовался я.

— Этому учат матери всех своих дочерей. — улыбнулась она, но потом эта улыбка поблекла и стала горькой. — Что-то я наелась. Через час мой человек будет.