Кирилл Клеванский - Дело Черного Мага. Том 2 [СИ]

Он цепко оплелся вокруг стального бортика вагончика, а Алекс уже успел пожалеть о своем поспешном решении, но было поздно. Его сдернуло с земли с такой силой, что он испугался, как бы руку из плечевого сустава не выдернуло.

Боль была адской. Перед глазами заплясали пьяные белые искры. Но Дум сталкивался и не с таким.

Стерпев, он активировал уже ставшие родными чары левитации в туфлях и, оттолкнувшись прямо от воздуха, приземлился внутрь люльки, где его уже ждал демон.

В каждой руке у последнего пылали демоническим огнем короткие топоры.

Демонический огонь… причина, по которой с этими тварями так сложно справится. Как и метал адамантий — этот огонь имел одно неприятное свойство. А именно — способность разрушать любое заклинание.

Вот только Алекс, в данном правиле, являлся исключением.

— Ну давай посмотрим, кто круче, — хищно ухмыльнулся Дум и мысленно обратился к своему маленькому тузу в рукаве.

Собственному демоническому источнику.

Лиловое пламя вокруг его рук сменилось огнем хаоса, внутри которого смешивались все цвета, порождая нечто уникальное, чему нельзя было подобрать ни описания, ни метафоры.

Чистый хаос. Его пылающее безумие застыло на пальцах Дума.

И это было настолько невероятно, что даже демон опешил. Он открыл пасть и прогудел:

— Как ты…

— А Балтаил не предупредил, да? — Алекс выплюнул бычок под ноги твари. — В его стиле.

Опомнившись, демон оттолкнулся от люльки. Ревел встречный поток ветра. Рассеченный кот стремительно несся по рельсам в сторону очередного виража. На Алекса летел вооруженный пылающими топорами демон. И это еще только начало недели.

Сделав руками несколько пассов, Дум произнес слова на языке столько древнем, что человечества еще даже не существовало, когда на нем уже писались первые скрижали.

Скрижали Ангелов и Демонов.

Пламя сорвалось с его рук и, превратившись в хищную птицу, кинулось в сторону демона. Оно должно было мгновенно развоплотить его плоть, чем и положило бы конец этому свето-представлению, и, не поймите неправильно, Алекс весьма опытный боец, но демон — это не рядовой маг, которому ты походя надираешь задницу.

Так что секундное удовлетворение результатом при виде дымки, в которую превратилась тварь, когда заклинание Хаоса врезалось тому в грудь, вполне понятная… промашка.

— Щенок! — прорычали над ухом.

Алекс успел среагировать. Над ним уже вспыхнули печати Хаоса и Тьмы, но… подвел чертов аттракцион. Войдя в вираж, люлька качнулась и Дум рухнул на землю. он потерял концентрацию и печати рассыпались мерцающей пылью.

Благо топоры, которые должны были отсечь ему руки, все из-за того же виража оказались погружены в стальной пол.

Патовая ситуация.

— Я больше… люблю быть… сверху, — прокряхтел Дум, когда его придавил севший на груди демон.

— Посмотрим, щенок, — тварь отпустила один из топоров и, сложив ладонь так, что длинные когти стали напоминать жало, вонзила её в грудь Думу. — что у тебя внутри.

На этот раз парк аттракционов огласил уже не детский, а вполне себе взрослый, мужской крик.

— Вы и теперь будете пытаться меня убедить в том, что все в порядке?! — кричал мистер Берт.

Не потому, что потерял самообладание (хотя и не без этого), просто ему приходилось повышать голос, чтобы перекрыть орущего, дергающего на кровати Дума.

— Не стану! — тоже кричала Ризе. — И, простите, у меня есть дела.

— Что?! Вы куда?! — Берт попытался поймать запястье ведьмы, пока ты выходила за дверь, но девушка успела увернуться.

— Не надо хватить ведьм, если жизнь дорога, — прошипела брюнетка.

— Что?! — закричал Берт.

— Все будет окей! — с улыбкой ответила Ризе. Своим комиссионные она терять не хотела. — Главное, не мешайте ему! Он и не с таким справлялся!

С этими словами Ризе вышла за дверь. Причем, оказавшись в широком коридоре, успела как раз вовремя, чтобы застать двух святош, взбегающих по лестнице.

Старший из них, в фиолетовых обрезках халата (ну или как там этот шарф называется), сразу выставил перед собой святой знак. Простой деревянный крест с распятым на нем ребенком б…

Ризе вздрогнула, но тут же пришла в себя.

— И что? — спросила она. — вы вообще в курсе о таком понятии, как уважение? Не нужно тыкать в меня всякими палками, сперва даже не пригласив на свидание.

— Исчадье тьмы, — залепетал старикашка. — да будешь ты

— Бла-бла-бла, — ризе, сложив пальцы уточкой, несколько раз сжала и разжала их. — гореть в геенне огненной, забита камнями, острижена налысо и утоплена. Ну или что там ваш древний патриархат себе навыдумывал.

— Прочь с дороги, ведьма!

Святоше сделал очередной шаг вперед. От креста Ризе испытывала чувство неудобства. Как от камешка в ботинке или занозы на подушечке пальца. Таких откровенных страстей, которые происходили с более сильными и… черными, что ли, магами (как тот же Алекс) — ожогов, выжженных на плоти символов веры и прочей жути с ней не происходило.

— Спасибо за столь культурное обращение, святой отец, — в театральном книксене расплылась Ризе. — но… — он выписала пальцами несколько знаков в воздухе и тени вокруг неё, сгустившись, протянулись из стен руками и ногами. Он сцеплялись в разных, весьма откровенных, извивающихся позах, пока между лестницей и входом в детскую не образовалась стена из клубка спаривающейся плоти. — не думаю, что у вас есть шансы пройти внутрь и помешать профессору в его деле. Да и вообще — лучше следите за своим подручным. Или у него в рясе фонарик спрятан?

Старик окинул взглядом зардевшегося парнишку, после чего начал вещать что-то о покаянии и каких-то там молитвах, которые придется прочесть тинейджеру.

Ризе, приняв позу, от которой у большинства мужчин сносило крышу, подмигнула юному святоше и тот покраснел еще гуще.

А фонарик-то, кажется, телескопический…

Остается надеется, что у Алекса получится все решить как можно быстрее. Если в дело пойдет святая вода и молитвы, то долго святош Ризе удерживать не сможет.

А если те прорвутся в комнату, то… место на кладбище понадобиться каждому, кто в данный момент присутствует в доме.

— Они уже здесь…

Что? Кто? Здесь? Это где?

— Прячь его…

Прятать? Кого он должен прятать? Куда? Зачем?

— Быстрее, родная, поторопись.

Родная? У него не было родных. Только Анастасия и Робин, но и тех уже нет среди живых.

— Нет! Не надо! Пожалуйста! Только не её!

Её? Кого её?

И…

Чей это голос?

Почему он его знает?

Или не знает?

Что здесь вообще происх…

Алекс с жадностью хватал ртом воздух. Как недавний утопленник, которому чудом удалось в последнюю секунду вынырнуть на поверхность.