Кирилл Клеванский - Дело Черного Мага. Том 2 [СИ]

Алекс буквально видел, как Грибовский, спиной вдоль стены, протискивается под белыми клыками-костями.

Отчаянный малый.

Главное, чтобы не стукнулись его яйца. А то металлический звон пелена точно не скроет.

— Ты прав, меняющий лица. Я здесь не по своей воле, — Алекс был напряжен, как перетянутая гитарная струна, готовая вот-вот лопнуть. В хаотическом порядке Грани не было принято с первого взгляда пожирать того, кто был слабее. Но эта практика, все же, имела место быть. Так что жизнь Алекса зависела только от уровня любопытства комка плоти.

Мофер запыхтел. Из его пасти… пастей, разбросанных по всему пузырящемуся кипящей, вечно изменчивой плотью, телу. Из них вырывались облачка гниения и разложения.

Касаясь стен, они буквально слизывали с неё краску, пластмассу и стекло. Вкрапления адамантия просвечивали яркими осколками, вызывая неприятный зуд. Ядовитый для любой магии металл действовал на Алекса, как насыщенный кислородом воздух для глубоководной рыбы.

Демоны же, существа хаоса, чувствовали себя несколько иначе.

Для них это как лучший, пусть и опасный, алкоголь. Он нарушал их координацию, путал и ослаблял связи между плазматичной плотью и тем, что заменяло им душу.

Именно поэтому демоны не могли пройти через адмантий, а раны, нанесенные им, разрушали тварей на малекулярно-метафизическом уровне.

Сложная хрень, в общем.

Даже для Алекса Дума.

— Пойдем… со мной… маленький… собрат… — Морфер приближался к Алексу все быстрее и быстрее. — Вместе… будем сильнее…

— Мне надо обдумать это крайне интересное предложение, — натянуто улыбнулся Дум и попятился назад.

Он внимательно следил за тем, как размытое пятно пелены постепенно протискивалось вдоль стены. Каким образом Грибовский умудрялся избегать царапающие бетон кости-клыки знал, наверное, только он сам.

— Мы будем сильнее… — Морфер вытянул вперед руку… отросток… жгут… — Я чувствую… твою… энергию…

— Так сразу? — чуть криво улыбнулся Алекс. — Может сперва пообщаемся? Узнаем друг друга получше? В крайнем случае — пригласи меня хотя бы на ужин.

— Ужин… да… ужин… пища… съесть!

Алекс выругался.

Если до этого демон просто «ковылял» в его сторону, то теперь он ускорился, а затем и вовсе неожиданно оттолкнулся своими щупальцами от пола.

Оставляя на окровавленном кафеле следы кипящей слизи, он бросил себя пушечным ядром в сторону Дума. Алекс, даже не используя школы магии, лишь простые манипуляции с энергией, подчинил своей воле несколько оголенных проводов, торчащих из стены.

Хлесткими кнутами те выстрелили в сторону Морфера. Сплетаясь, по воле мага, в хитроумную паутину из искрящейся черной и зеленой вязи, они спружинили под весом демона.

Алекс отпрыгнул спиной назад, но не успел он разорвать дистанцию, как сквозь пылающую синим огнем паутину протянулся длинный, тонкий жгут плоти.

Запах горелого мяса и опаленных костей вызвал мимолетный рвотный позыв.

Жгут обвился вокруг многострадальной ноги Дума.

— Да иди ты на хрен! — выкрикнул Дум. Он потянулся рукой к кольцу на пальце, но не успел призвать посох.

Жгут, не толще провода от наушников, дернул его в сторону с силой, которой позавидовал бы строительный кран. Алекса приложило спиной о стену. Одновременно с хрипом, искрами из глаз и слез, из его глотки вырвались капли крови.

Сам же демон буквально перетекал из комка пылающей плоти по жгуту и дальше, пока не поднялся над Алексом.

— Ты пахнешь… как… человек… — произнес он.

Из одной из его пасти, расположенной аккурат промеж отростков-ног, высунулся язык, на кончике которого открылась уже новая клыкастая пасть, из которой опять показался язык.

И уже он жадно слизывал кровь и слюни Алекса с пола.

— Хренов чужой! — уже на старом, добром, ново-английском прошипел Алекс.

Он мысленно потянулся к проводам, но понял, что не может заставить откликнуться свои волю и магию. Что-то блокировало его способности к чародейству.

Алекс скосил глаз в сторону икры. Разорвав новенькие брюки от М.Корса (впрочем это говно не жаль), в его теле торчал белый клык, выросший из пасти на жгуте.

Причем боли Алекс от укуса не ощущал.

Сраный демон использовал какой-то нейротоксин.

— Вкусный… ужин…

Прямо в центре массы Морфера, постепенно сбрасывающей обугленные слои и обнажая новенькие, розовые образования, открылась огромная пасть. Настолько большая, что легко могла бы проглотить мотоцикл Дума.

Тот, как-то отстранённо, задумался на тему, где мог оставить железного друга.

Около Шхуны?

Интересно, Диглан позаботиться о Харлее? Хотя нет, с этого старого зэка фиг чего возьмешь. Остается надеяться только на Вишенку.

На Вишенку и на…

— А свинца сожрать не хочешь, отрыжка Грани?! — Алекс выхватил из-под пиджака уже успевший стать родным серебристый Дигл. Он взвел курок и уже вдавил было спусковой крючок в скобу, как из демонической пасти высунулся язык.

Шершавый, чем-то похожий на кошачий, он с силой душащего питона обвился вокруг кисти Алекса и, выдернув уже родной Дигл, утащил его внутрь пасти.

Морфер закрыл свой хавальник и, будто сухариком, захрустел безвременно ушедшим огнестрелом.

— Нет! Уилсон! — в ужасе выдохнул Алекс. — Уилсон!

— Уил…сон? Чей… сын? — спросил демон.

— У матери своей спросишь, погань, — сплюнул Дум. — кстати, передавай ей привет, ублюдок.

Дум продемонстрировал свою татуировку на языке Фае. Дрянь, выбитую на его среднем пальце левой руки.

Демон опешил на мгновение.

На то самое мгновение, которое потребовалось Грибовскому.

Эспер, еще недавно отнесший О’Хару куда-то за угол, одним прыжком преодолел, без малого, десяток метров коридора и, еще в полете, обнажая одинец, обрушил адамантиевую железяку на спину демона.

Взрыв плазмы, вихри хаотической магии и шипящая слюна, кислотой обжигавшая все, до чего касалась — вот и все, что осталось от грозного демона-офицера.

— Фу, мля, — Алекс встряхнул ладонью и пылавшая перед ним красная пентаграмма, похожая на щит, исчезла. Слизь, налипшая на неё, улетела в противоположную стену, которую мгновенно проплавила вплоть до адамантия.

— Ты ведь знал, что я вернусь за тобой, да? — ухмыльнулся Грибовский.

Он вонзил меч в пол и оперся на него. Видимо поляка заботила сохранность казенного имущества Гвардии еще меньше, чем самого Алекса.

— Ты светлый, — пожал плечами Дум и, не гнушаясь протянутой руки Грибовского, поднял на ноги. — а значит, очень предсказуемый.

И, как недавно выяснил Алекс, не только светлые бывают предсказуемы в своей жадности до всеобщего блага, добра и справедливости.

Темные, в целом, ничуть не лучше. Только с другого конца…