Кирилл Клеванский - Дело Черного Мага. Том 2

Причем бился он с противниками куда могущественнее и опаснее, чем какой-то человек.

– А знаешь, что изобрели с тех времен? — приняв полу-лежачее положение, Алекс оперся спиной о стену.

Он, говоря так, будто продолжая собственные мысли, щелкнул пальцами. Те малые крупицы магии, что остались в его источнике, исчезли, давай рождение трем мутным пеленам. Каждая из них окутала свою цель. Грибовского, едва способного шевелить глазами. Застывшего от ужаса Бромвурда. И, непосредственно, самого Дума.

– Это… не остановит… м…

— Zippo! – перебил Дум. — И школьный курс физики.

Щелкнув зажигалкой, Алекс швырнул её прямо в облако гремучей смеси из ртутного и водяного паров, каменной крошки, металлической стружки и дьявол знает чего еще.

Адские колокола… зазвучали в голове Алекса, когда прямо в центре овального, запертого со всех сторон помещения, развернул свои горячие объятья объемный взрыв.

Языки безумного пламени мгновенно пожрали весь кислород, который только смогли найти. А когда этого не хватило, то взрывная волна разворошила завал, впуская в помещение все больше пищи для огня и реакции.

Один взрыв превратился в череду непрекращающихся вспышек. Взрывные волны одна за другой били по стенам и потолку, пока не слились в единый, мощный порыв.

Грохот стоял такой, словно прямо по Алексу ехал поезд метро, в котором играли все самые известные рок-группы былого и настоящего разом.

Камни, пламя, пыль, все это смешалось в какой-то невероятной феерии, пока, наконец, не стихло гробовой тишиной. Её лишь изредка нарушало эхо от камня, падающего на другой камень.

Дум, с трудом, окровавленными пальцами, протер глаза.

Он надеялся увидеть ночное небо и звезды, но… это был Хай-гарден. От смога здесь не было видно даже света из окон седьмого этажа, чего уж там про звезды.

Часть пола магазина, служившего прикрытием Бромвурду, обвалилась. Вместе с ней провалилась и крыша лавки. От четырех стен, уцелело лишь две несущих. И, в целом, если смотреть снизу вверх, то вся лавка “Все для охоты и рыбалки” превратилась в какой-то жуткий архитектурный скелет.

Стены, с прилипшими к ним кусками пола, торчащие арматуры, свисавшие змеями искрящие провода и вода, льющая в подвал-пещеру из покореженных труб.

Где-то вдалеке уже кричали сирены пожарных и полицейских машин. Такое происшествие не стану игнорировать даже в Хай-гардене.

– Грибовский? -- окликнул Дум.

Ответом ему была лишь тишина, эхо от каменных обломков и шум падающей воды.

– Грибовский, мать твою за…

– Не трогай… мою… маму, – донеслось откуда-то из-под завалов в дальней части подвала.

– Ты там как?

– Жить… буду… но здесь… крайне… темно. Воздуха… дышать… не видно.

Алекс не стал разбираться шутил ли гвардеец или при взрыве защита Алекса дала слабину и эсперу нехило так прилетело по куполу.

В данный момент Дума куда больше заботило, как бы это странно ни звучало (особенно учитывая их последнюю встречу) благополучие гнома.

– Бромвурд? Эй! Броми?

– Тоже… живой, – прозвучало где-то совсем рядом. Алекс облегченно выдохнул.– только… ненадолго.

Глава 30

Черный маг, это не тот, кто сцепив зубы, поползет под свистом пуль, когда слева и справа взрываются бомбы, вперед, на передовую, чтобы упасть телом на колючую проволоку и перетащить через неё раненого товарища.

Или это из Марвелл?…

Впрочем, не важно.

Начнем хотя бы с того, что у Черного Мага не может быть товарища. Старик говорил молодому Алексу, что даже самому себе стоящий чародей тьмы (да, он как-то очень странно называл собратьев по цеху и самого себя заодно) не должен верить. А то мало ли чего привидится во время очередного загула по шлюхам с алкоголем и куревом.

Или это из биографии Алекса Дума?

Впрочем, не важно.

Важно то, что Алекс, ползя, под аккомпанемент сирен пожарных и полицейских машин, уворачиваясь от падающих осколков камней той развалюхи, в которую превратилась лавка; по локоть в крови, плазме и воде, в том числе и грязной, чувствовал себе очень странно.

И, что самое неприятное для любого черного мага — глупо.

Меньше, чем полгода назад, он пообещал, что при следующей встрече прикончит лысого Броми. А теперь, вроде как, полз с совершенно противоположными намерениями.

Благо, дополз.

И моральная и физическая пытки окончились.

Разбрасывая руками (будто смертный, а не высококвалифицированный маг) завалы, Дум, все же, смог отыскать гнома. Тот, подогнув правую ногу под левую, тяжело дыша, сидел прислонившись к стене. Весь в белой, липкой субстанции – пыли, смешанной с водой, ржавчиной и гарью.

Правой рукой, он держался за трубу.

– Ну… как я? — спросил он свистящим голосом.

Будто кто-то пытался разговаривать, когда у него вместо легкий пробитый воздушный шарик. Впрочем, наверное, так оно, в какой-то степени, и было.

Из груди гнома торчала труба. Из неё текла мутная, розоватая вода.

– В целом — лучше всех, Броми, — улыбнулся Алекс.

В отражении в квадратных зрачках гнома он увидел себя. Измазанного той же субстанцией, что покрывала гнома, но, плюс ко всему, с неплохими такими прорехами в некогда белоснежной улыбке.

— Пиздишь… – не спрашивал, а утверждал Бромвурд. — Камни и скалы, Алуд, я еще так молод для всего этого дерьма… мне еще только двести с хреном.

– Гномьим хреном, — фыркнул Алекс. Он с трудом подтянул свое тело за край стены, о которую и прислонился гном, после чего сел рядом. – маленьким таким хренюшкой. Совсем небольшим. С двумя сморщенными яйчишками.

— Иди в жопу, Алуд, – засмеялся гном и тут же зашелся в кашле. Таком жутком, что у Алекса сердце удар пропустило, а у гнома из глаз потекли слезы. — Чернобородый Будут … уже выковал для… меня стальной короб, Алуд. Я чувствую… как он зовет… меня.

– Ну ты не торопись, Броми, — подмигнул Дум. Его самого мутило, а реальность так и норовила сорваться в головокружительный пляс. Или даже джигу становиться. – Все будет тип-топ.

Сраная джига.

Дум не очень любил ирландцев.

Пару раз они сильно его отпиз…

-- Ты зачем… пришел-то? – спросил гном и протянул дрожащую ладонь. – Прикончить… меня?

– И за этим тоже, – не стал отрицать Алекс. Он пошарил по тому, что осталось от его пиджака (с этими, адские колокола, приключениями, никакими костюмами не напасешься), скривился от боли (кажется, сломаны пара ребер), и достал бессмертную и бессменную, мятую пачку Kent. Ловким движением пальцев выбив папироску, Дум вложил её в руку гному.

Тот, благодарно кивнув, с трудом, но, все же, смог засунуть её между губами.

– Подкурить… нечем? – спросил гном.

Алекс выругался. Магии у него не осталось от слова – просто них… в общем – совсем не осталось. А Zippo пала в геройской схватке с отрыжкой ада.