Владимир Малыгин - Сантехник [litres]

А дальше меня мягко отодвинули в сторону, отвели под благовидным предлогом к дальнему боту и начали ненавязчиво так расспрашивать. Допрашивать то есть. Служба безопасности заработала. Дёргаться не стал, такой вариант развития событий мы с Дархом предполагали с самого начала и были к нему готовы. Что нам обоим говорить, чтобы не показывать особо моих способностей, мы обсудили. Пусть что-то и выйдет наружу, но немного, основное брал на себя мой недавний знакомец. Оно и для него полезно окажется, всё-таки авторитет сразу значительно вырастет. А я… Нет у меня желания становиться подопытным кроликом для корпорации. Мне от этого ничего хорошего не будет. Посадят в золочёную клетку, пирожок с ливером в зубы сунут и сиди, не рыпайся, пережёвывай. Не нужно мне такого навязанного счастья.

Скоро один из ботов поднялся в воздух и ушёл за горизонт, увозя в своём нутре моего нового знакомца. А кошки со мной остались, их ко мне сопроводили, распугав всю охрану вокруг. Перед отлётом я успел ментально пообщаться с Дархом, узнал о проведённых предварительных переговорах, дал обещание позаботиться о кошаках и пожелал ему счастливого пути. Теперь у высоких договаривающихся сторон намечаются тесные взаимовыгодные переговоры. Мой знакомец получил разрешение своего начальства пригласить к ним в гости верхушку правящей корпорации. Вот и полетели куда-то далеко, в столицу, где и будут согласовывать предстоящие высокие визиты. На этом моя же миссия закончена. Единственное, что хорошо, так это то, что удалось полностью закрыть наш контракт найма. Освобождённый лагерь с шахтой, рабы-рабочие, которых сейчас переводят в другой статус, куча трофеев позволили нам остаться не у дел. Теперь стоим вот всей нашей группой, переглядываемся и пока понять не можем, довольны мы или нет. С одной стороны, хорошо, а с другой – куда нам идти? С планеты самим не выбраться, корабля у нас нет. Остаётся снова топать на поклон к корпорантам и сколько с нас за доставку в цивилизованный космос возьмут, непонятно. Всё равно ни у кого денег нет. У меня, само собой, что-то есть, но я пока об этом молчу, самому сначала необходимо с ними разобраться. И ещё самый главный вопрос, который сейчас озвучил Шон:

– А где мы пока жить будем?

И общая тишина в ответ. И почему-то все на меня обернулись. А я посмотрел на кошек и снова уловил отблеск улыбки на довольных усатых мордах. Смейтесь, смейтесь, сейчас, только отойдём в сторонку, и я вам задачи нарежу, сразу улыбка пропадёт. Что, озаботились – то-то. С каждым новым часом мне всё проще и проще становится понимать и читать мысли и эмоции окружающих меня разумных. Единственное, что напрягало, это недостаточный опыт сопряжения личной защиты мозга и его же открытости. Это как с форточкой. Приоткрыл, глотнул свежего воздуха и сразу же закрыл, оставив малюсенькую щель для проветривания. А у меня пока не получается настолько точно работать. То, так сказать, рамой со всей дури о стену вдарю, распахивая створки окошка, то захлопну так, что самому же потом не открыть. Ничего, как сказал Дарх, с опытом всё придёт. Научусь, а пока необходимо больше тренироваться. Да я и так каждый день и каждый час, не говоря уже о секундах и минутах, тренируюсь, развиваю свои способности, сил уже никаких нет! Когда же я просто высплюсь?

– Сэрх, а вон тот флаер чей?

Задумался, пропустил тот момент, когда ко мне почти вплотную Грэм подобралась, ухватилась железными пальцами за предплечье, притянула к себе поближе, прижалась чем-то волнующе мягким, замурлыкала в ухо так, что даже кошки недоумённо покосились на неё, очень уж похоже получилось.

И народ как-то сразу подобрался, обернулся сначала на меня, потом уставился на флаер и, не дожидаясь моего ответа, начал целеустремлённо выдвигаться в его сторону. Пришлось рявкнуть во весь голос, нагнетая страха в голос:

– Стоять! Куда это вы собрались? Разве права личного трофея уже не существует?

Ох, как наёмников пробрало. Даже на пару шагов назад отступили. И мои кошки уже не рядом со мной стоят, а каким-то образом оказались между наёмниками и трофеями. Нет, это не дело, разруливать нужно. Я, конечно, не жадный, даже наоборот, но когда вот так, не спрашивая разрешения, пытаются в мой личный карман залезть, мне не нравится.

– Сэрх, да мы только посмотреть хотели, – смутился Морт.

– Ага. Сначала посмотреть, потом потрогать, потом в руках подержать… А потом я вообще ничего не увижу, всё растащите. Ладно, пошутил я, смотрите.

И попытался освободить свою руку от цепких пальцев Грэм:

– Да что ты так в меня вцепилась? Отпусти!

Отскочил в сторону, потирая ноющее предплечье, с недоумением глядя в нахмурившееся лицо наёмницы. Обиделась, что ли? Почему?

– Грэм, ты лучше за меня так цепляйся, смотри какой я здоровый, не то что этот задохлик!

– Или за меня! Я тебя тогда вообще на руках носить стану!

Со всех сторон посыпались едкие шутки. Даже не знаю, стесняться или злиться? Какой же я вам задохлик? И Грэм… Тоже нашла время, когда за меня цепляться…

И тут я наконец-то приоткрылся и пошатнулся от боли. Ничего себе, сколько эмоций! Такой вселенской обидой от наёмницы на меня повеяло, такой злостью и болью плеснуло, что я даже глаза протёр. А наёмникам просто весело, ничего обидного обо мне никто не думает, наоборот, сочувствуют, прекрасно представляя, что меня ждёт после этаких глупых необдуманных слов… Снова поставил полную защиту, не выдержав такого накала страстей. И попытался исправить свою ошибку.

– Грэм, я совсем не это имел в виду, просто ты так сильно в мою руку вцепилась, что я не выдержал…

И замолчал, осознав, что я несу своим глупым языком. Ну кто меня за него дёргает?

Тяжело ступая, подошёл Морт, похлопал меня по плечу, посмотрел с сожалением, как на убогого, хмыкнул с явным сочувствием:

– Да, Сэрх, зелёный ты ещё совсем. Держись…

И ушёл, оставив меня одного. Совсем одного. И все остальные резко отвернулись, заторопились куда-то, по каким-то своим делам. Да они все дружно к моему трофею направились, предатели!

– Ладно, Сэрх, извини. Погорячилась я, – развернулась в ту же сторону наёмница.

Если она сейчас вот так просто уйдёт, если я её отпущу, то всё, не будет у меня больше такого друга. И в отряде ко мне начнут совсем по-другому относится. Сразу как-то понял. Да что делать-то?

– Грэм, погоди, – наёмница притормозила, замерла, не поворачиваясь ко мне. – Понимаешь, я совсем не умею с… ну-у, вашим братом разговаривать. Я ничего такого сказать не хотел…

– Но сказал…

– Да мне просто больно было! Да ещё все рванулись к флаеру, а у меня там…

– Ты что, совсем ничего не соображаешь? Больно ему… Дурак ты, Сэрх. Ладно, поняла я всё с тобой. Постой. А чего ты так испугался? Что там такое особенное в этом флаере есть?