Дмитрий Панасенко - Ллойс [СИ]

— Моя, звать Умник. — Громко возвестил мутант. Я ваша давно ходить. Вкусный консерва хотел брать, но меня баба — железный башка ножом тыкать. Я обидеться. Уйти. Потом ваша дом старого зубастого ходить. Мне интересно стать. Никто мозга пока иметь в дом старого зубастого не ходить, а вы ходить. Тогда я за вами хотеть. У зубатого в дом много хороших штук. Вам хватить, Умник хватить. Все бы были друзья. Но тут кочевые человечки пришли. Я решить помочь. Стрелять маленький машинка. Стрелять зубатого. Я вам помочь. Вы теперь мне тушенка давать. Я с вами поехать мир смотреть! Я хороший! — Явно утомленный длинной и сложной речью серокожий утер выступивший на лбу пот и гордо выпрямился.

— А с чего ты решил, что мы тебя с собой возьмем? — Прищурился стрелок.

— Маленький машина стрелять, зубатого стрелять, весь зверь, что вас есть хотел, пока вы пешком трава ходить душить, — терпеливо повторил, загибая пальцы, гигант. — Баба железная башка меня ножом тыкать, я не бить. Умник хороший! Друг!

— А где твоя стая? — Не спеша опускать винтовку поинтересовался Пью.

— Я выгнатый! Нет, стая, — плечи великана поникли. — Вождь говорит, Умник слабый, Умник глупый, Умник много болтать. Умник не давать еда, не давать баба. Тогда Умник брать гром палка и уходить.

— Вот ведь… — Восхищенно покачал головой Пью. — А ты нас обижать не будешь, если проголодаешься?..

— Не буду обижать. — С серьезным видом кивнул серокожий. — Большой клятва кровь, сердце, душа даю. Моя ваш баба нравится, — после небольшой паузы доверительно сообщил он. — Не та с плохой волос. Большая баба плохая. Злая. Моя маленький баба нравится — железный башка. Только пусть она меня больше ножом не коли. Щекотно.

— Вот, ведь, денек, — сплюнул себе под ноги стрелок.

— Да вытащите меня отсюда кто-нибудь!!! — Неожиданно заорал придавленный капотом толстяк. — Я сейчас тут сдохну!!!

— Не хочу тебя, конечно, Ыть, расстраивать, но ты и так, считай, труп. — Глухо проворчала, подходя к фургону и тяжело опираясь на поспешившего подставить ей плечо Райка, наемница. — У тебя из ляжки коготь торчит. Высоко пошло. Так что, ногу рубить бесполезно. Да и поздно, пожалуй.

В выглядывающей из-под капота штанине комбинезона, посреди небольшого кровавого пятна, действительно, засело что-то, смутно напоминающее осколок здоровенного обугленного когтя.

— Вот, б…дь, — покачал головой наемник.

— Я не хотеть. — Развел руками великан. — А когда вкусный тушенка есть будем?

— А, может, отсосать? — С тоской посмотрел на стягивающий бедро окровавленный бинт торговец. — Как, ыть, думаете?

— Не поможет, — покачала головой устроившаяся в дальнем конце просторного салона фургона Ллойс и, отложив в сторону кусачки, полюбовавшись секунду на дело своих рук, бросила Райку очередной патрон с аккуратно скушенным носиком.

— Боты моментально проникают в мышечные ткани и разносятся кровотоком. Только ампутация в первые тридцать секунд после ранения. — Подтвердил скриптор, подхватывая блеснувший в воздухе «масленок» и с щелчком заталкивая его в чем-то похожий на раздутую противотанковою мину дисковый магазин.

— Сам себе отсасывай, — хмыкнул, нервно дернув баранкой Пью. — Фургон чуть заметно качнуло.

— И когда ты таким мудаком стал? — Тяжело вздохнул толстяк.

— А с чего ты взял, что он им стал? — Удивилась девушка. — Мудак — это врожденное. Патология, вызванная особенностями функционирования мозга. Иногда она скрыта до той поры, пока человек не получает в руки какую-никакую власть. В такие моменты болезнь начинает бурно прогрессировать, мозговые желудочки, не справляясь с охлаждением коры и процессом обмена жидкости, начинают закоксовыватся селитрой. В народе это называют «моча в голову ударила». Или бывает, как у нашего снайпера, закрепившееся в сознании на протяжении жизни ощущение собственного превосходства и неповторимости превращает человека в садиста, некрофила, насильника и морального урода.

— Ну, я зато, во всяком случае, собственной задницей не торговал. — Расхохотался Пью.

— А зря. Ты попробуй, сладенький, сразу свою цену узнаешь. — Передавая скриптору второй магазин, оскалилась Ллойс.

— Злой баба смешная. — Пробасил, на секунду оторвавшись от очередной банки консервов мутант. — Жалко волос цвет плохой. Сыновей такой нельзя делать.

— Только попробуй, сладенький, сразу нечем делать станет, — скусив носик у очередного патрона, наемница ласково похлопала по цевью лежащего у ее бедра, и как бы невзначай повернутого в сторону мутанта извлеченного откуда-то из многочисленных баулов толстяка автомата.

— Баба думает Умник пугать? — Обнажил в оскале истертые пеньки неестественно крупных зубов серокожий. — Умник воин. Умник не страшно! Умник крутой! Может, что хочет взять, но Умник клятва кровь, сердца, душа давал! Большая кровь, сердце, душа клятва, крепче железа! Только, если баба сама просить. И еще два банка вкусной консерва Умник давать. Нет четыре банка… — Гордо выпятив грудь, великан потянулся к стоящему у него под ногами, успевшему уже опустеть больше, чем наполовину, ящику консервов..

— Вот и узнали мы твою цену, Дохлая! — Хохотнул, снова бестолково дернув рулем, судя по тому, как тряхнуло броневик в оказавшейся безуспешной попытке объехать увиденную в жесткой степной траве яму, Пью. — Смотри, Райк, у тебя конкурент образовался. Может, с виду и простоват, зато смотри, какой большой, сильный, надежный. За таким, как за каменной стеной. Девки таких любят.

— Мудак. — Покачала головой девушка и повернулась к продолжающему разглядывать перевязанную ляжку торговца. — Ничего не поделаешь, Ыть, смирись и жди. Шанс есть, небольшой, но есть.

— Может, ыть, хоть медшот вколоть? — Тоскливо вздохнул толстяк.

— О медшотах и любых других бланках «ударного» действия забудь. — Отрезала Элеум. — Упырья зараза их мгновенно адаптирует и под себя перепрошьет. Тогда уж точно без вариантов. Ты лучше скажи, это тебя от страха так колбасит?

Жирное тело торговца действительно сотрясала крупная дрожь.

— При заражении нанокультурами некротического свойства запрещено принимать лечебные препараты и боевые стимуляторы на основе бланков и вытяжек других культур. — Согласно кивнул снаряжающий очередной магазин скриптор. — Их применение не только не даст результата, но напротив, ускорит процесс заражения в десятки раз.

— Не от страха. У меня, ыть, по-моему, жар. Вот и колотит всего. — Слегка обиженно ответил жирдяй поправляя пенсне. — Это, ыть, что плохо?

— С одной стороны плохо. Лихорадка — верный признак того, что упырью чуму ты, все же, словил. Я, конечно, не думаю, что у тебя был шанс отвертеться, но… — Ллойс задумчиво пожевала губами и принялась задумчиво разглядывать ногти. — С другой — хорошо. Это значит, иммунитет работает. Плохо было бы, если бы тебе спать захотелось. Да не переживай ты, — улыбнулась она, — если бы все, кого упырь подрал, обращались, то зомби сейчас бы толпами по пустошами бегали.