Федор Вахненко - Последний рубеж

К счастью, по пути к мусорной куче не попалось ни одной сверхъестественной ловушки, так что сталкер смог быстро и беспрепятственно оказаться у источника красного мерцания. Запустив ничем не прикрытые пальцы в копну самого разнообразного мусора, бродяга выдрал минерал из черной туши усеянного арматурами ежа.

Джек-пот!

Седой сжимал в руках плоский, шероховатый на ощупь ярко-красный камень размером где-то с полторы ладони. Знаменитый «красный камень», способный неведомым образом восстанавливать поврежденные радиацией ткани организма, включая немаловажный костный мозг. Многие сталкеры и вовсе говорили, что этот артефакт как бы вытягивал на себя радиацию. Собственно, среди бродяг редко попадались люди с хорошим образованием, большинство даже толком не знали, как воздействует на людей ионизирующее излучение. Оттого и появлялись мифы вроде выводящей некие радионуклиды водки.

Не теряя времени зря, Седой упрятал найденный артефакт в рюкзак и стал искать обратный путь, прочь от жутко фонящей груды хлама. Казалось бы, почему бы не воспользоваться «красным камнем»? Все равно же влез в зону радиационного облучения! Дело в том, что у этого минерала была одна особенность: спасая сталкера от развития лучевой болезни, он постепенно темнел, все тускнея и тускнея. Как только станет полностью черным – все, больше он бродяге не помощник. Его можно только выбросить или, если язык подвешен, продать какому-нибудь доверчивому новичку. Разумеется, по дешевке: у начинающих скитальцев Зоны денег всегда мало. Хочется заработать побольше – нужно идти к торговцам. В таком случае цена «красного камня» будет напрямую зависеть от его цвета, и чем больше денег Седой сможет за него выручить – тем лучше, тем дольше он сможет протянуть. Каждый сталкер постоянно на грани: скоро ему станет либо нечего есть, либо нечем отстреливаться, и самый безопасный способ добыть недостающее – это прикупить у дельцов. А чтобы что-то купить, нужно сперва продать парочку даров Зоны. Замкнутый круг. Совсем как Седой и сказал умирающему бродяге…

– Стоять! – крикнул дюжий мужчина в Дубке, могучие руки которого были перетянуты намотанным в несколько слоев черным скотчем. Такой нехитрый знак лаконично сообщал, что этот человек принадлежал к «Рубежу» или, как их еще называли за глаза, черным – группировке, которая объявила своей целью защиту Большой земли от порождений Зоны. Группировке, которая изо всех сил старалась походить на настоящую армию, даже заменив привычные сталкерам клички упрощенной донельзя системой званий ВСУ. Вот только армия в их понимании – это всего лишь расстрелы по законам военного времени и обязательное презрение к низшим чинам, которое бойцы клана почему-то называли поддержанием дисциплины. Вот так выборочно подражая вооруженным силам, «Рубеж» быстро стал напоминать дешевую, неумелую пародию на «Цельнометаллическую оболочку» Стенли Кубрика с той лишь разницей, что в том культовом фильме людей хотя бы учили убивать, а у черных не было ни специалистов, ни времени на работу с личным составом: нужно было либо собирать артефакты, либо с кем-то воевать, либо отдыхать. Но, несмотря на все свои недостатки, клан прочно обосновался на половине сталкерских лагерей и благополучно установил там свои порядки. Единственные, с кем считался «Рубеж», – это торговцы, истинные хозяева условно-безопасных мест. Поговаривают, что бойцы группировки охраняют владения дельцов в обмен на скидки на все товары первой необходимости. В конце концов, даже у местных кланов нет связи с внешним миром, а кормить целую роту голодных ртов чем-то надо.

В число владений черных попадало и Заводище, так что бывшее предприятие встретило Седого не очень дружелюбно. Перед шедшим по дороге сталкером показался небольшой ров, усеянный хищно топорщащимися деревянными кольями – и ведь не поленился же кто-то их выстругать! В той траншее до сих пор лежали медленно гниющие туши мутноглазых собак, решивших попытать счастье неподалеку от владений рубежников. На дереве рядом с окопом болтался полуистлевший труп со сломанной шеей, перетянутой сгнившей веревкой, которая продолжала держаться только чудом. На плече у мертвеца сидела самая обыкновенная ворона, клюющая несвежую плоть, – единственная птица, которая смогла выжить в суровых условиях Зоны.

За окопом – пара больших ящиков неизвестного назначения да сгоревший остов грузовика. Следом – блокпост «Рубежа»: баррикады из мешков, за неимением песка набитые землей, два ПКМ и три караульных, один из которых и скомандовал во все горло: «Стоять!» Слева от миниатюрного КПП стояло одноэтажное здание без дверей и стекол, у подножия которого расположился дырявый навес, прикрывавший наверняка пустые цинковые ящики. Справа – постройка в два этажа с провалившейся вниз крышей и грязными, треснувшими окнами. Оба домика были неряшливо исписаны словом «Рубеж», на которое не пожалели бурой, словно засохшая кровь, краски.

Услышав крик со стороны блокпоста, Седой остановился аккурат перед хлипкой деревяшкой, перекинутой через забросанный трупами ров.

– Оружие разрядить! – донеслось со стороны черных. Не колеблясь ни секунды, сталкер отсоединил магазин и передернул затвор.

– На предохранитель! – отчеканил стоявший за пулеметом рубежник. Подобрав выпавший патрон, Седой оперативно выполнил приказ, стараясь не делать резких движений.

– Подходи! – махнул рукой другой боец группировки. На этот раз с бродягой заговорил начальник дозора в перекрашенном в камуфляжные цвета шлеме с противоударным забралом. – И руки держи, чтоб я видел!

Подняв ладони и оставив автомат болтаться на тактическом ремне, сталкер осторожно коснулся трухлявой деревяшки носком ботинка. Он как будто пробовал на прочность тонкий лед, прозрачной скорлупой укрывавший ледяную воду. Бродяга медленно перенес вес на переднюю ногу. Доска жалобно заскрипела, но все-таки выдержала. Казалось, что вот-вот, еще немного, еще один шаг – и мост непременно треснет под весом Седого, бросив сталкера прямо на торчащие из земли колья. Но, как говорится, не так страшен черт, как его малюют. Деревяшка выстояла, и скиталец быстро оказался прямо перед держащими его на мушке рубежниками. Выглядели бойцы неважно: камуфляж грязный, дырявый, на разгрузках у каждого отсутствовало минимум по одному карману. Удивительно, но хуже всего смотрелся жилет начальника дозора.

– Пропуск предъявить! – скомандовал старший караула.

Бродяга невольно скривился – за проведенные на Большой земле месяцы он совершенно отвык от ядреной смеси пропахшей потом одежды, налипшей на ботинки грязи и нечищенных зубов, неотступно следовавшей за каждым сталкером. Быстро взяв себя в руки, Седой вытащил из кармана смятую бумажку, на которой было донельзя криво выведено: