Денис Деев - Я – другой 4 [СИ]

– Переводчик для бесед с землянами? – высказал Гвоздь свой худший кошмар.

– Какое там! Бомбу!

– Всего лишь?

– Да нифига себе «всего лишь»! На триста метров заглубленный цилиндр, размером с дом. Мефодий Люминов допросил – это тектоническая бомба. Она модулирует частоту, при которой земная кора начинает вибрировать. Литосферные плиты будут друг на друга наезжать, землетрясения шарахнут по двенадцать баллов, вулканы по всей поверхности повылезают.

– Так долбанет, что мы динозаврам позавидуем?

– Ага. Крисс энергией накачивал ее контуры и если бы ты его не остановил… Андрей – ты спас всю планету!

– Вот теперь иди и объясни это двум надутым индюкам, – Гвоздь махнул в сторону вырезанной в аквариуме дыры, – потом броню мою глянешь?

– Да-да, – рассеяно ответил Рома, мысли которого витали вокруг обнаруженных в логове Люминов технологических сокровищ, – мы, кстати, экипаж «Пилигрима» нашли.

– Да?! Где они?!

– На верхних уровнях. Сейчас выходишь к лифту в секторе «Б»…

– Веди! Потом расскажешь Ли о моем героизме, – несмотря на то, что Гвоздь проник на базу Люминов первым, похвастаться знанием о ее структуре он не мог. Времени на то, чтобы внимательно изучать таблички и надписи на стенах у него не было. Однако у него был Рома, юнец, мозг которого впитывал информацию, как сухая губка воду.

– Здесь, – подвел его Рома к двери запертого отсека, – чтобы открыть, просто хлопни ладонью по этой пластине. Мы систему доступа уже взломали.

– Спасибо. Дальше я сам, – Гвоздь видел, как приплясывает от нетерпения инженер. Рому ждали великие научные открытия, поэтому он довольно кивнул и галопом убежал навстречу технологическому прогрессу. Гвоздь же спешить не стал. Он решил вылезти из доспеха, чтобы не напугать своих бывших коллег-товарищей. Черт его знает, что им пришлось пережить. Он готовил себя к виду изможденных, покрытых ссадинами и язвами пленников. Эля, Элечка, Эленора, красавица-биолог, регулярно сбивавшая Гвоздю строгий суточный режим на «Пилигриме», что ж с тобой сейчас стало? Узнать бы тебя хотя бы в куче грязных лохмотьев.

Сглотнув и пропихнув ниже подбиравшийся к горлу комок и утихомирив свою совесть тезисом, что он как мог спешил спасти экипаж, Гвоздев приложил руку к считывающей пластине. Дверь открылась и он… ослеп. В глаза бил яркий свет, сделавший бы честь самому погожему дню на каком-нибудь райском острове. Прикрыв рукой лицо, Гвоздь сделал шаг вперед. В нос ударил воздух, пропитанный морской солью и озоном. Соизволившее вернуться зрение выдало картинку, в которую наотрез отказывался верить мозг. Из сырых и мрачных коридоров комплекса он внезапно перенесся на роскошный морской пляж. Шесть аккуратных бунгало из тростника, огромный бассейн, похожий на положенную на бок восьмерку, в нескольких шагах от которого выстроились в рядок шезлонги и спряталась от солнца под навесом барная стойка.

Слова «привет, братва!», застряли у Гвоздева в глотке. Он, продолжая думать, что подвергся неизвестного оружия, создающего невероятно реалистичные галлюцинации и тем самым усыпляющего бдительность, медленно брел вокруг плескавшейся синевы бассейна.

– А черт! – победитель грозных криссов и спаситель целой планеты едва не сломал палец на ноге, засмотревшись и врезавшись в шезлонг.

– Андрееей? Гвоооздев?

Гвоздев опустил взгляд. Один метр семьдесят сантиметров прекрасного загорелого тела. Длинные, щедро намазанные маслом, стройные ножки, с наманикюренными пальчиками. Чуть выше – пытающаяся сбежать из слишком тесного лифа грудь. С трудом оторвав взгляд от обласканных солнцем округлостей, и подняв его еще слегка повыше, Гвоздь обнаружил солнцезащитные очки с большими радужными стеклами и выгнутую в удивлении бровь.

– Э… э… Эля?!

Биолог скаканула на шею Гвоздеву так резво, что опрокинула стоявший возле шезлонга столик. Бокал, украшенный зонтиками для коктейлей, с хлопком разбился о плитку и рассыпался на тысячу мелких осколков. Чтобы Эля не порезала свои божественные пяточки, Гвоздю пришлось подхватить ее за талию и приподнять, крепко прижимая к себе.

– Мальчики! Андрюша! Андрюшу нашли и привези! – радостно закричала Эля, для надежности обвивая Гвоздева ногами. На Гвоздева наконец-то накатила волна ощущения праздника и заслуженно полученной награды. Эти чертовы импы, разве они умеют нормально отмечать победу? Вместо мозгов процессоры, вместо нервов – провода. То ли дело живые, теплые, да и что уж греха таить невероятно притягательно пахнущие люди. Он даже не обратил внимания, что, по мнению Эли, его кто-то куда-то привез.

– Повтори еще раз, что ты сделал?! – Эля больше не обнимала страстно Гвоздя, да и вообще превратилась в злющую Элеонору Витальевну, мечущую взглядом искры, которые должны были вот-вот прожечь линзы ее очков.

– Освободил… – второй раз за этот день Гвоздев чувствовал себя абсолютным дебилом. Его опять распекали за героические поступки и не имеющие аналогов в земной истории свершения.

– Это мы уже поняли, – пробурчал бывший капитан экспедиции, – что ты с Люминами сделал?!

– Кому голову свернули, кого лазером разрезали. Но есть и такие, кого в плен взяли.

– Боже мой, боже мой! – Эля закрыла ладонью лицо, – что ты натворил, варвар?!

– Вас спас!

– Тупой солдафон, – безапелляционно поставила ему диагноз Эля и остальные участники экспедиции с ней молчаливо согласились.

Только Михаил Викторович, капитан «Пилигрима» хоть как-то попробовал объяснить, отчего у них о Гвоздеве сложилось столь невысокое мнение.

– Андрей вы погубили последний оплот цивилизации на Земле. Вы отдаете себе отчет, в том, что натворили?

– Цивилизации?! Да вы обалдели что ли?! Вас в этом солнечном загончике галлюциногенами что ли пичкали?!

Солнечный пляж оказался павильоном, на стенах которого проекторы рисовали морские пейзажи. А под потолком светило искусственное солнышко. Но Гвоздь считал, что условия содержания пленников все равно были великолепными. И не понимал, чем они такое отношение Люминов заслужили. Выдали какую-нибудь государственную тайну? Да бред – все их тайны устарели сто лет назад. Но почему члены экипажа так переживают за судьбу тварей-Люминов?

– Идиот, – прошептала Эля, присаживаясь на край шезлонга. Рядом села бортинженер Наталья, обнимая и успокаивая подругу.

– Элеонора Витальевна! Ну нельзя так! – одернул капиьтан Элю, – мы не знаем, что Андрюше пришлось пережить. Нас же тогда спасли на аэродроме, а он…

– Спасли?! Кто-нибудь, метнитесь к бару. У меня сейчас мозги закипят. А черт! Я же не пьянею – отбой!

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув и взяв себя в руки, Гвоздь спокойно спросил: