Макс Глебов - Тактический уровень [СИ]

– Сто тридцать метров вперед и пятнадцать метров влево пулеметная позиция противника, – доложил я Щеглову, давно переставшему удивляться подобным откровениям с моей стороны, – Обходить лучше слева. Справа – непрерывная линия окопов, и немцы там не спят.

– Понял, – кивнул капитан, меняя направление, и мы поползли дальше, припадая к земле при вспышках взлетающих в небо осветительных ракет.

Вокруг регулярно погромыхивало – немцы вели беспокоящий огонь по позициям трехсотой стрелковой дивизии. Наши старались отвечать, но снаряды явно экономили.

Поскольку приказ о захвате «языка» исходил непосредственно из штаба тридцать восьмой армии, задачу капитану Щеглову комдив поставил соответствующую. Абы кто начальству был не нужен. Рядовые солдаты или унтеры много знать не могут, хотя с этим можно и поспорить – исключения бывают, но вероятность наткнуться на такого осведомленного нижнего чина все же не слишком высока. Поэтому брать приказали офицера, а это усложняло задачу на порядок. Плацдарм – это вам не глубокий тыл немцев на западном берегу Днепра. Здесь офицеры в одиночку не разгуливают, да и найти их еще нужно посреди ночи в кромешной тьме, когда от каждой вспышки осветительной ракеты приходится тыкаться мордой в грязь.

На самом деле, в захвате какого-нибудь обычного пехотного лейтенанта почти наверняка тоже смысла не было, и я об этом сразу сказал Щеглову. Капитан поморщился, понимая, что я предлагаю ему рейд вглубь немецкого плацдарма, но в итоге согласился. Мне этот выход нужен был с двумя целями. Во-первых, я хотел оказаться на берегу Днепра, чтобы иметь возможность сказать капитану, что слышал и видел признаки подготовки к переправе на плацдарм тяжелой техники, а во-вторых, мне требовалась успешная операция для того, чтобы приобрести определенный авторитет в глазах комдива Кузнецова, иначе он просто не стал бы меня слушать.

Разрыв в немецких позициях объяснялся довольно просто. Их рассекал надвое поросший кустарником овраг, по дну которого тек ручей, мутный от стекавшей со склонов грязи. Это топкое место было совершенно непригодно для боевых действий, и немцы ограничились тем, что расставили в наиболее проходимых местах полтора десятка мин.

Мне немецкие сюрпризы вычислитель подсвечивал тревожным оранжевым цветом, но Щеглов тоже не вчера родился и прекрасно знал, на что можно в подобных местах напороться.

– Ремизов, давай вперед, – тихо приказал капитан.

Сапер медленно продвигался вглубь оврага, проверяя грунт перед собой специальным щупом, а я тщательно следил за тем, чтобы он в темноте и скользкой грязи не пропустил смертоносный подарок от немцев. Капитан выглядел сосредоточенным, но чрезмерного напряжения я в нем не чувствовал. Видимо, командир был уверен в квалификации своего подчиненного. Как бы то ни было, Ремизов с задачей справился. Обнаруженные мины он не трогал, а лишь каждый раз поднимал руку и аккуратно обползал опасное место. Группа двигалась за ним след в след.

В рейд мы вышли впятером. Кроме меня, Ремизова и капитана с нами шли хорошо знакомые мне сержант Игнатов и ефрейтор Никифоров. Новым для меня человеком в группе был только сапер.

Первую линию немецкой обороны мы преодолевали около полутора часов, и когда она осталась позади, разведчики напоминали большие шевелящиеся комки грязи. Более-менее чистым выглядело только оружие, которое старались беречь. Зато теперь мы могли позволить себе двигаться быстрее, поскольку немцев здесь было заметно меньше.

По нескольким весьма скверным дорогам, ведущим от берега к передовой, отдельными группами двигалась пехота противника. Похоже, немцы использовали ночное время для усиления своих войск на плацдарме. Попадались и противотанковые пушки на конной тяге, что говорило о том, что для переправы задействованы не только обычные лодки, но и более серьезные плавсредства.

– Нужно идти дальше, товарищ капитан, – негромко предложил я Щеглову, – у реки все станет понятнее, да и офицеры там наверняка есть – кто-то ведь распределяет прибывающих солдат. А здесь мы можем до утра искать пункты управления, и не факт, что найдем.

– Давай правее, Нагулин, – кивнул капитан в сторону ближайшей группы деревьев, смутным пятном видневшихся в темноте. Было видно, что забираться в самую середину этого змеиного гнезда ему очень не хочется, но другого способа выполнить задание командования Щеглов не видел.

К Днепру мы вышли минут через сорок. Плеск весел и приглушенные команды на немецком далеко разносились в пропитанном влагой воздухе. Переправляться немцам никто не мешал. Похоже, командование Юго-Западного фронта не считало для себя серьезной проблемой увеличение количества вражеской пехоты на Кременчугском плацдарме, да и не имело, по большому счету, возможности эффективно препятствовать ночной переброске через Днепр пехотных дивизий вермахта.

Мы подобрались почти к самому берегу. Я ненавязчиво подправлял наш маршрут, и в итоге мы вышли к одному из пунктов распределения прибывающих с западного берега солдат. Нельзя сказать, что лодок было много, но они регулярно приставали к берегу, появляясь из сырой мглы. Встречей пополнения руководил обер-лейтенант, окруженный несколькими унтерами и парой десятков солдат. Лодки тыкались носами в берег, немцы быстро выгружались и строились в походный порядок. Местный обер-лейтенант кратко инструктировал их командиров, давал формируемым колоннам сопровождающих и отправлял их на восток. Орднунг, однако.

О том, чтобы захватить в качестве «языка» обер-лейтенанта можно было и не мечтать. Он все время находился в окружении множества солдат, но даже если бы у нас получилось, его исчезновение практически мгновенно привело бы к превращению берега реки в разворошенный муравейник, и спокойно уйти нам бы не дали.

Мы уже почти два часа неподвижно лежали в мокрой траве под прикрытием не слишком густого кустарника и наблюдали за берегом. Ситуация выглядела тупиковой. Все офицеры, прибывавшие на лодках, уходили к передовой в составе взводных колонн, о нападении на которые нашими силами не могло быть и речи.

Я знал, что немецкие саперы уже построили понтонный мост на один из островов, находившийся ближе к их берегу. Пока это сооружение не могло выдержать танки и другую тяжелую технику, но легкая артиллерия и грузовики шли по нему уверенно. Тем самым немцы сильно упростили себе задачу переправы пехотных дивизий, и, по большому счету, мост этот следовало немедленно уничтожить, но наше командование о нем пока ничего не знало, а добыть доказательства его существования можно было только здесь.

Судя по тому, что колонны немецких танков продолжали неумолимое движение к Кременчугу, вскоре немцы должны были начать стоить мост через Днепр. Понтоны и необходимые для строительства материалы уже завозились и накапливались ими на противоположном берегу. При такой концентрации сил и средств немецкие саперы могли справиться с задачей очень быстро, и тогда нашей трехсотой дивизии, тридцать восьмой армии и всему Юго-Западному фронту грозил очень неприятный сюрприз в виде удара с юга первой танковой группы фон Клейста.